Богатырь, жги! (СИ)
Буян опустил башку, и замолчал. Внешне все выглядело так, будто он заснул. Я подождал минуту, две…Потом не выдержал.
— Эй!
— Тшшшш…– Конь немного приподнял голову и покосился на меня одним глазом. — Сосредотачиваюсь. Отойди в сторону, зашибу невзначай.
Я не особо понял, о чем речь, но на всякий случай отодвинулся. Хорошо, конюшня своей задней стеной выходила за пределы двора, а стражники, игравшие в карты, слишком сильно гоготали. Потому как шум, если честно, мы производили приличный.
— Ну…Начали…– Выдал конь, а потом резко посмотрел перед собой. Из его ноздрей снова начал валить дым. Затем посыпались искры. В лошадиных глазах полыхнуло огнём.
Вот тут я принял его слова гораздо ближе к сердцу, чем минуту назад. Не просто отошёл в сторону. Отскочил. Как можно дальше.
Конь рванул вперед. Не знаю, что там у него происходит в момент, когда он начинает выпускать из себя всякую хрень, но вылетел Буян из окна, словно пробка из шампанского. Смущала только одна деталь. Деревянная рама так и осталась висеть на его задней части. Он просто вынес ее к чертовой матери.
— Да что за беда⁈ — Буян подпрыгнул несколько раз на месте, покрутился, снова резко подкинул задние ноги. Ничего не изменилось, не произошло. Рама осталась на месте.
— Ты похож на какого-то полоумного балеру́на. — Я очень старался не смеяться, но не выдержал и расхохотался. Выглядел мой случайный подельник и правда очень весело.
— Ой…– Конь обиженно выпустил воздух, при этом сделав «тпру» губами. — Вот кто бы выступал тут. Я вообще могу остаться на месте. Тепло, хорошо, вкусно кормят. На кой черт ты мне сдался с твоей русалкой.
— Да конечно. — Я снова хохотнул, пытаясь взять себя в руки. — Было бы все так хорошо, не просил бы тебя украсть.
— Ладно…– Буян повернулся на месте, стараясь рассмотреть свою заднюю часть. — Идём. Вон там маленькая калитка, через нее попадём в центральный двор замка.
Конь потрусил в сторону, куда до этого указывал башкой. Мне не оставалось ничего, кроме как, топать следом.
Калитка и правда была на месте. Не ошибся Буян, не обманул. Я осторожно толкнул ее и высунул голову.
Впереди виднелась достаточно просторная площадка.
На этой площадке ошивалось человек десять стражников. Они притащили откуда-то самый настоящий ковер, на него уложили Марысю, прикрыли ее красивым покрывалом и теперь бестолково суетились рядом, громко переговариваясь.
— Слушай…а за каким хреном им мертвая русалка… — Спросил я Буяна, с удивлением наблюдая, как эти мужики в железных нагрудниках только что танец африканских племён не исполняют. Их таращило от того, что они заполучили Марысю, со страшной силой.
— Ты чего? — Конь снова как-то очень неслышно подкрался сзади. — Это же — русалка. Если ее сердце положить в чан с живой водой, выдержать там семь дней и семь ночей, то она, вода, станет мертвой. Русалки, они ведь, в некотором роде, нечисть, но нечисть, которая получилась из утопленниц. Русалки, они не живые, не мертвые.
— Подожди…– Я перебил Буяна. — В смысле, сердце? То есть, Марысю… Ну…разрежут?
— Почему? — Искренне удивился конь. — Можно просто вырвать. Делов-то. Стражники Марью Моревну ждут. Она к Кощею на свидание унеслась. Невеста, чтоб ее…Без хозяйки и хозяйского приказа ничего делать не будут. Эта стерва должна сначала оценить возраст сердечка. Сколько оно живым было, а сколько мертвым, чтоб рассчитать правильное количество воды.
— Охренительные сказочки… — Высказался я от души и еще минут пять молча пялился вперед, рассматривая, как мечутся вокруг Марыси счастливые стражники.– Ну, уж нет… Пусть меня лучше Водяной утопит, но девку калечить им не дам.
Чем дальше в лес, тем толще кони… (2)
В общем… Как пела одна женщина преклонных лет — это увлекательный был аттракцион…так ещё никто не шутил, как я и он…
Началось все с того, что Буян отправился отвлекать стражников. Не могу сказать, будто он сильно этого хотел. Даже, скорее, наоборот. При том, что сам же предложил. Однако, когда я отошел от калитки и предложил коню приступать, сразу началось…
— Слушай…вор…А я вот думаю, чего их отвлекать? Посмотри, как ребятушки вокруг твой русалки суетятся. Они и не смотрят даже по сторонам. Просто сейчас становишься на коленочки, упираешься рученьками и шустренько ползешь вперед. Бочком, в обход, вдоль ограды.
— А что это у нас вдруг появились уменьшительно-ласкательные слова? — Я прищурившись, посмотрел на хитрую конячью морду. — Да и потом…они не смотрят, пока во дворе посторонних нет. А едва какой-то идиот поползет мимо, да еще и на карачках, уверяю тебя, моя русалка не так сильно будет их занимать, как левый чувак. Мы же договорились! На тебе — стражники. Вот ты и давай, бочком, вдоль ограды… Но в противоположную сторону от входа в сад. Дабы я спокойно мог туда проскочить.
— Что ж ты за человек-то такой…Сердце у тебя каменное…– Конь вздохнул тяжело, а потом все-таки снизошел до пояснения. — Не могу я в подобном виде. Срамота…
Он мотнул башкой в сторону своего же крупа, на котором, как приклеенная, висела рама.
— Ты представляешь, насколько это испортит мою репутацию? Да Кощей больше никогда меня обратно не заберёт. Ведь стану посмешищем… Куда идти тогда? В тягловые лошади? Борону по полю таскать? А я, между прочим, существо нежное, ранимое…
Буян несколько раз хлопнул своими глазищами и даже попытался изобразить на морде милоту. Милоты не получилось. Вместо этого он выглядел все так же, зверюгой, только странной.
— Аааа…Ну, понял…– Я сделал умное лицо и отошел ещё немного назад, стараясь, чтоб Буян не заметил, с каким интересом рассматриваю его зад.
На самом деле этот зад, в принципе, сам по себе, мало меня интересовал. Примерялся, куда именно дать пинка для скорости.
— Ух, ничего себе… Гляди-ка, что делается… — Я прищелкнул языком, выражая тем самым крайнюю степень удивления. Еще и подпрыгнул на месте. Типа, стараюсь рассмотреть нечто очень интересное за калиткой.
— Где? Что там? — Конь двинулся вперед, занял мое место на входе и немного высунул морду, изучая двор.
— Там лошадь скачет с окном на заднице! — Сообщил я своему напарнику, а потом со всей дури отвесил Буяну ногой по крупу.
Тот от неожиданности подскочил и по инерции подался вперед. Естественно, калитка не стена, она открылась еще шире. В итоге Буян целиком вывалился во двор.
Стражники моментально подняли головы, уставившись на внезапно явившегося коня, который, по идее, должен сейчас быть в конюшне.
— Ну, вор…– Буян попытался сдать назад, однако я уже был наготове.
Когда он выскочил через калитку, тут же захлопнул следом за ним створку и вцепился в ручку обеими конечностями. А одной ногой даже уперся в ограду.
— Что за дурень эту коняку выпустил? — Задумчиво поинтересовался один из людей Моревны. Наверное, самый старший. У него и возраст был соответствующий, и железяку на груди украшали какие-то завитушки.
— Н-н-не знаю… — Другой стражник вообще начал заикаться. Хотя всего лишь пару минут назад разговаривал со своими товарищами вполне нормально.
— Ему же нельзя за пределы конюшни… Конюшня ведь у нас заколдованная… — Продолжал тем временем старший.
При этом он медленно пятился от Буяна, одной рукой в воздухе пытаясь нащупать копье, которое стояло неподалёку, прислоеннное к широкой доске, с помощью которой, судя по следам от ударов, стражники тренировались.
— Эх…Ну ладно, вор, сочтёмся! — Гаркнул в сторону закрытой калитки Буян, а потом, подкинув высоко задние ноги, рванул вперёд.
— Красиво бегут…– Высказался я через пять минут, наблюдая, как конь гоняет стражников кругами по двору.
Это было похоже на цирковое представление, когда по арене носятся пони, перепрыгивая через препятствия. Только сейчас в роли маленьких лошадок выступали стражники. Шли они красиво, кучно. Скакали через попадавшиеся на пути преграды слаженно. Просто олимпийская команда по бегу.