Мертвая вода (СИ)

Прошла всего пара минут, и Брисигида открыла глаза. Она с протяжным стоном села на циновке и тут же схватилась за живот.
— Точно, — сообразила Феликса. — Мой завтрак… Ты же не переносишь черный хлеб. И мясо не ешь.
— Причем тут это? — поразился Лаэрт, опускаясь на колени рядом с Брис и протягивая ей фляжку с водой.
— Ты поменялась с ней оставшимися годами жизни, не так ли? — догадался Данатос. — Включая последние мгновения до ритуала. Она переваривает пищу, которую съела ты. Чувствует твои мелкие раны. Усталость от воздействия зелья, вероятно, тоже.
— Зараза, ты прошлась по ракушкам босиком? — зашипела жрица, подтверждая слова брата. Она потянулась к ступням, но не нашла порезов — тело приняло только ощущение. — Хм, если нет ссадин, все пройдет само, и довольно быстро, — девушка тут же нахмурилась, осознав, что значат слова оборотня. Она огляделась и увидела то, что искала — деревянный сундук, и тут же вскочила на ноги, возмущенно глядя на Феликсу.
— Ну, давай, скажи, какая я самовлюбленная и безответственная гордячка, на все готовая, лишь бы прославиться как герой, — фыркнула Феликса. — А потом возмутись, как мог император последним указом сделать меня наследницей. А потом возмутись еще больше тем, как я пренебрегла оказанной мне честью и доверием. Потом ты, конечно, справедливости ради поблагодаришь нас всех за спасение, но снова начнешь заламывать руки, утверждая, что судьба страны и всего мира важнее твоей жизни. А потом…
— Умолкни, будь добра, — холодно прервала ее Брисигида. Она опустилась на колени рядом с чародейкой и принялась бесцеремонно ее осматривать: оттянула нижнее и верхнее веко, осмотрела зубы, достала неизвестно откуда маленький ножичек и отрезала им прядь волос, которая тут же обратилась в прах. Этим же ножичком легко царапнула Феликсе предплечье и коротким жестом вылечила царапину, которая даже не думала кровоточить. Феликса равнодушно позволила ей проделать все манипуляции и послушно молчала. Сосредоточенная жрица продолжала осмотр: прощупала пульс и несколько минут вглядывалась в радужку каждого глаза. — Прекрасно, — вынесла она вердикт. — Ты бессмертна и бесплодна. Императрица мечты. Королева-лич! А теперь я скажу, что ответила бы мне ты, — ехидно продолжила жрица. — Что это не навсегда, и близится конец эпохи, и это вовсе не обязательно апокалипсис. Что бессмертная может править и без наследников, но править все равно нечем, потому что страну захватила сила, которую тебе не одолеть. Ты скажешь, что не стоит зря переживать, ведь все уже случилось, и предложишь заняться, к примеру, пиратством, осев на Паланийских островах.
— Идея неплохая, — с карикатурно серьезным видом кивнула Феликса, — но у меня есть план получше.
— Но мне ты его, конечно же, не расскажешь, — проворчала жрица.
— Зачем? Ты все равно его раскритикуешь. Скажешь, например, что он глупый и детский.
Они обе даже не заметили, как вскочили на ноги, и теперь долго смотрели друг на друга.
Феликса досадливо вздохнула и отвела взгляд. «Ладно, — подумала она, — разве я могу поступить иначе? В конце концов, какое-то время мы крепко дружили. Пока мой поганый язык все не испортил».
— Вот поэтому мы с тобой и разругались, — покачала головой Брисигида. — Ты ввязываешься в очередную драку, чаще всего — ненужную, и ничего никому не говоришь. Как твои родители это терпели?
— Никак, — буркнула Феликса, слегка пощипывая руку в надежде снова что-то ощутить. — Мать руки заламывала, не хуже тебя. Отец все время пытался приставить ко мне гвардию. Будто ты не знаешь. Наверняка и от храма кто-то за мной шпионил на всякий случай.
Брисигида виновато покачала головой. Феликса была права.
— Но в море вам всем приходилось от меня отвязаться. Нет места надежней, чтобы спрятаться, — продолжала Феликса, — поэтому Палания — действительно не худший из вариантов. Там немало соглядатаев, что правда, то правда, но если все время бессистемно заходить в разные порты на разных островах, можно очень долго скрываться.
Брисигида молчала, будто взвешивая каждое слово, которое собиралась сказать.
 
— Это и есть твой план? Прятаться в море, сколько получится? А что потом? — опередил ее Лаэрт. — Если за тобой охотятся, нельзя вечно бегать. Либо надежно прячешься, либо даешь отпор.
К удивлению Брисигиды, Феликса согласно кивнула.
— Ты прав, никто не может бегать вечно. Мне нужно только время, чтобы исследовать ту часть океана, которую я пыталась изучить в рейдах последние два года.
— Ты думаешь, там есть неоткрытые земли? — спросил Данатос.
— Нет, там проклятые острова. Воды, в которых пропал легендарный адмирал Фарнисс, подозревают в коварных рифах или течениях, и в них есть и то, и другое. Но рифы не возникают из ниоткуда. Велика вероятность, что поблизости есть неизвестный архипелаг.
— Проклятые острова? Почему проклятые? Что там случилось? — забеспокоилась Брисигида.
— Фарнисс во время последней экспедиции вел зачарованный судовой журнал. Он писал в проекции журнала, в то время как сам журнал хранился в арделорейской Академии магии, в безопасном месте. Последняя запись говорила о тумане, таком плотном, что не видно ни носа, ни кормы, если стоишь на палубе. Моряки плыли на звуки, которые принимали за крики чаек, пока не увидели обезвоженные трупы на поверхности. Они попытались вытащить один из них, и тут он закричал и открыл глаза — белесые, как вареные яйца, — Феликса умолкла, пытаясь представить себе, что они испытали, увидев нежить, и задалась вопросом, не будет ли испытывать то же самое теперь, глядя на себя.
— И это место ты хочешь найти? Где мертвецы кричат, словно чайки, и туман как молоко? — возмутился Лаэрт, оживляя огонь, потухший из-за ритуала.
— Фарнисс считал, там находится ключ к Острову Жизни, — догадалась Брисигида, — и ты считаешь, что сможешь его отыскать.
Феликса кивнула.
— Тем более теперь, когда ты превратила себя в лича! — горько закончила жрица.
Волшебница фыркнула. «Пора признаться себе, что я скучала по этой навязчивой заботе», — подумала она.
— Теперь у меня едва ли есть выбор. Если где и место сбываться пророчествам, то только там, а значит, там у меня есть шанс вернуться к жизни. Он ведь так и называется — Остров Жизни. А это о чем-то говорит, правда? — улыбнулась Феликса.
— Ты явно знаешь об этом больше нас, — улыбнулся Данатос в ответ.
Феликса приободрилась от его реакции.
— Ну что, поплывете со мной?
Лаэрт усмехнулся.
— Я уже поклялся, куда деваться. Тем более, что нынешнее укрытие один хрен надежным не назовешь.
Брисигида просто кивнула, все еще расстроенная превращением Феликсы. Данатос подошел к чародейке и обхватил за плечи одной рукой:
— Теперь мы все тебе должны и поплывем с тобой на край света.
Феликса хотела съехидничать, но услышала за стеной пещеры знакомое ржание. «Ну я и скотина, конечно, — укорила она себя мысленно, — совсем забыла про бедного Тьярра».
— Собирайте вещи. Если есть что-то тяжелое, закрепите на седле, — девушка ненадолго задумалась, потом снова повернулась к Брисигиде. — Ты поедешь верхом.
* * *
Феликса договорилась встретиться с Фабио на небольшом складе на задворках доков. Она не сразу согласилась на его авантюру. Трактирщик внимательно следил за каждой дракой с участием Феликсы, и не мог не предугадать исход всех этих событий: богато одетую, наглую девчонку решили ограбить, но, так как было непонятно, кто за ней стоит — и стоит ли за ней вообще кто-нибудь — пираты применили старую схему «плати за ущерб». Закон о выплате виры за покалеченного члена команды корабля уже даже на пиратских Паланийских островах мало где действовал, а уж в Бедеране о нем даже и не слышали. Тем не менее, если бы кто-то заступился за нее, они попытались бы слепить из этого какое-то оправдание. Однако Феликса, благодаря помощи Фабио и его полнотелой кухарки, вовремя сбежала и от драки, и от ее последствий.