Тень, свет и сила (СИ)

========== Часть 1 ==========
— Алина! Алина!
Мальчик кричит, когда его утаскивают прочь.
— Мал!
Девочка со всех сил пытается вырваться из цепкой хватки Аны Куи, но не может.
Так не должно быть, его не должны увозить от нее. Это ведь ее Мал, она знает его лучше всех, он не может быть гришем, просто не может!
— Уведи ее.
Воспитательница передаёт ее одной из нянек и та держит сильной хваткой, и тащит прочь от друга, которого пытаются успокоить ненавистные гриши.
Но мальчик их не слушает.
— Я сбегу от них, Алина! Я обещаю тебе! Я к тебе вернусь!
Девочка, как эхо, раз за разом повторяет его имя, пока ее уносят прочь. Имя перерастает в рыдания, и когда дверь ее сиротской комнаты захлопывается, она уже не может думать ни о чем. Только об отнятом друге. И о том, что больше никогда не позволит ни одному гришу дотронуться до себя.
***
Девушка в форме картографа застыла, уставившись на Тенистый каньон. Она, как и многие в колонне, видела его впервые, и от этого становилось не по себе.
Она твердо пыталась убедить себя, что ничего страшного с ней не случится, ведь люди пересекали каньон уже очень много лет. Временами, с немалыми потерями, но все же.
Убеждения не слишком помогали. Она была совсем одна. Руби, с которой они иногда болтали о каких-то глупостях, давно отстала. Друзья-мальчишки во всю флиртовали с девочками из другого полка, а повозка с картографами только мелькала желтым флажком где-то впереди.
Алина заставила себя идти. Одну ногу вперед, затем другую. И никаких обмороков по дороге.
И никаких мыслей об одиночестве. В конце концов, она к нему привыкла. Всегда одна, слишком худая, слишком болезненная и хрупкая. С вечными синяками под глазами. С такой никто не захочет дружить. А ей друзья и не нужны. Друзей слишком больно терять.
Алина поняла это давно, еще когда ей было девять, когда гриши, благородные солдаты Второй армии, мудрые мастера Малой науки, отобрали у нее единственного дорогого человека.
Что сказал бы ее Мал сейчас?
Он бы наверняка успокаивал ее, храбрился, и шутил.
Девушка тряхнула головой, коря себя за очередное ложное воспоминание. Хватит уже оглядываться назад. Столько лет прошло. Она даже лица его уже не вспомнит. Да и толку, если бы помнила? Он совсем другой теперь. И она ему не нужна.
Гриш и девчонка-картограф из его забытого детства. С тем же успехом, она могла бы мечтать о Дарклинге.
Алина иронично ухмыльнулась, а затем вдруг почувствовала, как кто-то грубо схватил ее, оторвав от земли, и больно дернул на себя.
Воздух наполнился криками и стуком копыт. Люди бросались в разные стороны, чтобы не попасть под копыта четырех вороных коней. Рядом с возницей с кнутом сидели двое солдат в угольно-черных пальто.
Дарклинг. Черный экипаж и униформу его личных стражей ни с чем не спутать.
Еще одна карета, на этот раз красная, проследовала мимо в куда более неторопливом темпе.
Девушка оглянулась на своего невольного спасителя, и покраснела, как всегда, когда оказывалась слишком близко к мужчине.
— Спасибо.
Юноша лучезарно улыбнулся, опуская руки, которые только что покоились на талии Алины.
— Немного нелепо погибнуть, чуть не дойдя до каньона.
— Ну, я могла бы отделаться покалеченной спиной, и не пришлось бы встречаться с волькрами.
— Неплохой план…
Юноша снова улыбнулся, и Алина невольно поймала себя на мысли, что он очень даже красивый.
Но следом появился еще один экипаж, окрашенный в синий цвет, и из его окна высунулась девушка. У нее были вьющиеся черные локоны, выглядывающие из-под головного убора из меха серебристой лисы. Она внимательно рассматривала толпу и ее взгляд остановился на этом юноше.
Ее губы изогнулись в легкой улыбке, а глаза задержались на солдате. Девушка наблюдала за ним через плечо, пока экипаж не исчез из виду. А спаситель Алины глупо таращился ей вслед, слегка приоткрыв губы.
Старкова предпочла не дожидаться продолжения беседы, и двинулась дальше, выискивая желтый флажок картографов, и пытаясь подавить очередной приступ нелюбви к гришам.
 
Может, через пару часов они и будут ее спасением от волькр, но теперь…
Палатка картографов стояла на самой границе унылого и когда-то бесполезного Крибирска.
Алина облегченно выдохнула, не обнаружив старшего картографа на месте, и, проскользнув к столу с практикантами, уселась рядом с Алексеем, таким же младшим помощником картографа, как она сама.
— Где ты была? — сердито прошипел он, не отрываясь от эскиза, который у него наверняка был уже третим или четвертым из двух необходимых.
— Чуть не попала под колеса экипажа Дарклинга, — ответила девушка, принимаясь за первый из тех самых необходимых двух эскизов.
Алексей резко выдохнул.
— Серьезно? Ты вправду видела его?
— Вообще-то, я была слишком занята тем, чтобы не покинуть мир живых.
— Есть способы умереть и похуже, — он заметил набросок скалистой долины, которую девушка собиралась начать перерисовывать. — Фу. Только не этот.
Пролистав ее блокнот с эскизами, он остановился на изображении горного хребта и постучал по нему пальцем.
— Вот.
Алина едва успела коснуться пером бумаги, как в палатке появился старший картограф и двинулся по проходу, проверяя работы.
— Надеюсь, это уже второй эскиз, Алина Старкова.
— Да, — соврала она. — Второй.
Стоило картографу пройти дальше, как Алексей зашептал:
— Расскажи мне об экипаже.
— Мне нужно закончить эскиз.
— Держи, — раздраженно сказал он, подсунув один из своих.
— Он поймет, что это твоя работа.
— Этот эскиз не из лучших. Вполне сойдет за твой.
— А вот и Алексей, которого я знаю и уважаю, — пробурчала Алина, но приняла рисунок.
А затем позволила младшему помощнику выведать все детали о трех экипажах гришей и искренне не понимала восторга, с которым он слушал и снова и снова переспрашивал.
Для Алексея гриши были невероятными и непостижимыми. Для Алины — ворами, отбирающими самое дорогое.
Поэтому она не испытывала особого удовольствия, пересказывая все во второй раз, конечно же по просьбе Алексея. Но, ее личная неприязнь никак не влияла на смесь восхищения и ужаса, возникавших при каждом упоминании Дарклинга.
— Он неестественный, — сказала Ева, еще одна помощница.
— Как и все предыдущие, — фыркнул Алексей. — Будь добра, поделись с нами своими умозаключениями, Ева.
— Начнем с того, что именно Дарклинг создал Тенистый Каньон.
— Это было сотни лет тому назад! — возразил парень. — И тот Дарклинг был сумасшедшим.
— Этот ничем не лучше.
— Ох уж эти крестьяне, — отмахнулся от нее Алексей.
Алина в разговор не вклинивалась. Лишь тихо про себя думала о том, что она сама в сравнении с Евой, была еще большей деревенщиной. Лишь благодаря Керамзину она научилась читать и писать.
Упоминание о приюте как всегда больно отдалось внутри. Все хорошее заключалось лишь в паре ранних воспоминаний, которые неизбежно приводили к еще большей боли.
Алина только крепче сжала кулаки, снова заставляя себя не думать. Но каньон странно действовал на нее и ее воспоминания. Было в этом что-то пугающее, усиливающее ее вечную тревогу, отзывающееся глубоко внутри неясным чувством.
Каньон и его тьма словно пробирались глубоко в ее душу, пытаясь что-то оттуда вырвать, вытравить.
— Почему ты так не любишь гришей?
Алексей встал рядом, и Алина только теперь осознала, что и сама не заметила как покинула палатку, и теперь вовсю глазела на возвышающуюся стену тьмы.
— Я не не люблю их. Просто… отношусь с осторожностью.
— Нет, к ним все так относятся. Но ты… каждый раз как говоришь о них, или даже просто слушаешь, ты словно готова всех их убить самым жестоким образом.
 
Парень улыбнулся, совсем как тот незнакомый солдат, спасший ее от экипажа, и Алина совсем неуместно подумала, смотрел бы он на нее так же, если бы рядом была эта девушка с черными кудрями.