Осколки наших жизней (СИ)

Освободившись от оков тьмы, я обнаружила себя лежащей на софе. Во рту было сухо и горько. Язык прилип к небу. Голова прояснилась, но в висках все еще стучало, а дыхание было тяжелым. Мои веки затрепетали, мне показалось, словно к ресницам привязали тяжелые камни, которые не давали возможности распахнуть глаза.
― Кажется, она приходит в себя! ― облегченно вздохнула Иби.
― Ну вот, а ты переживала. Говорил же, что настойка отличная, я же у тети Алдоры ее и брал, ― ответил Хольс, прикладывая руку к моему лбу.
― Кстати, о моей маме, может, ее стоит позвать? Вдруг с Лами что-то серьезное?
― Не надо беспокоить тетю, ― хрипло отозвалась я, все еще держа глаза закрытыми. ― Это просто головная боль, которая уже прошла.
― Ох, дорогая, наконец-то, ты очнулась! ― я почувствовала на своих плечах теплые ладони.
Распахнув глаза, я сфокусировала взгляд над склонившимися надо мной друзьями. Сестра пристально всматривалась в мое лицо, стараясь уловить малейшие признаки моего недомогания. Хольс держал в руках какой-то пузырек с беловатой жидкостью, горьковатый привкус которой, у меня еще держался во рту. Заметив мой взгляд на себе, он улыбнулся.
― А я думал, померла. Хотел пироги уже печь, к похоронам готовиться.
― Заткнись, Хольс! ― резко обернувшись, прошипела Иби. ― А то пироги будем готовить на твои поминки!
― Если тебе так хочется моей смерти, можешь попробовать еще раз на моих глазах поцеловаться с Бригитой, ― усмехнулась я. Иби скорчила гримасу отвращения.
― Тише, Ламара! ― вскрикнул Хольс, слегка дернув головой в сторону входной двери. ― Если об этом узнает Паулита, она убьет меня!
― Серьезно, как ты мог?! ― возмущенно спросила Иби, поставив руки в боки.
― Ну и что ты опять натворил, придурок? ― послышался знакомый грубый голос.
Воис.
Он опирался одним плечом на дверной проем, скрестив руки. Высокий, худощавый, загорелый, с коротко стриженными темными волосами, в его карих наглых глазах плясали огоньки, а тонкие губы скривились в усмешке, слегка обнажив клыки. Воис был одет в простую коричневую рубаху и темно-зеленые брюки. Он скрестил ноги, став всем весом на левую, а правую поставил с боку на носок. Вся его поза выражала расслабленность и напускную скуку.
― Воис, дружище! ― пропел Хольс, подходя к другу и протягивая ладонь для рукопожатия. Тот, широко улыбнувшись, протянул свою руку в ответ, и они крепко обнялись, постучав друг друга по спине.
― Ну, привет, малявка, ― выпустив Хольса из объятий, обратился Воис к Иби, потрепав ее по волосам.
― Нет, ну ты смотри! И этот туда же! ― бурчала сестра, приглаживая свои выбившиеся красноватые пряди из косы. ― Мне скоро двадцать пять, а вы меня тискаете, как ребенка!
― Ты для нас всегда останешься малышкой, Иби, ― подмигнул ей Воис.
― Лами меня младше, но ее малявкой, что-то никто не зовет!
― Посмотри на нее, ― указал на меня Воис. ― Она чуть ниже меня, какая тут малявка? ― Он подошел ко мне и взял за руку: ― Привет, милая!
― Привет. В этот раз ты быстрее вернулся, думала, приедешь ночью, ― улыбнулась я ему, поднимаясь на ноги. Воис все еще держал меня за руку.
― Решил не делать по дороге долгих перерывов, а сразу домой. Ты какая-то бледная.
― Голова болела сильно, недавно отпустило.
Парень посмотрел мне в глаза и наклонился, оставив на губах невесомый поцелуй.
― Ой, давайте со своими лобзаниями, идите отсюда, ― проворчал Хольс, указывая на дверь. ― Ко мне могут в любой момент зайти посетители.
Воис прислонился носом к моим волосам, вдохнул запах и обернулся к нашему другу, положив свою руку мне за шею.
― Ты просто ревнуешь, что я поцеловал ее, а не тебя. Признай, ― он прищурился, подняв уголок губ.
Хольс резко развернулся к нему, округлив в ужасе глаза. Он перевел взгляд на Иби.
― Он раскусил меня, да?
― Да, ― сестра театрально вздохнула.
― Дерьмо. Придется признаться Паулите, что наш брак был лишь для отвода глаз, и я всегда желал своего тупого друга детства.
Воис послал своему «возлюбленному» воздушный поцелуй и подмигнул. Мы все дружно рассмеялись и начали фантазировать о том, что с Хольсом сделает Паулита, если узнает о таком положении дел.
 
― Кстати, так о чем это Иби говорила, когда я вошел? Что ты сделал? ― спросил Воис, продолжая обнимать меня за шею. Раньше я бы все отдала за такое внимание с его стороны, но теперь это не вызывало у меня никаких чувств. Меня это удивляло и радовало, одновременно. Я повернула голову и стала разглядывать профиль Воиса: высокий лоб, прямой нос, на щеках едва заметная щетина, четко очерченные челюсти и родинка на левой скуле. Я знала каждый миллиметр его тела, но почему-то это уже не вызывало у меня приступа любви или восхищения, как мужчиной. Не было такого восторга и волнения, как еще три года назад. Скорее всего, я уже выросла. Воис был хорошим, веселым, интересным и взбалмошным, но все эти качества хороши в друге, парне, на крайний случай, в любовнике, но никак не в муже или будущем отце твоего ребенка. Воису не хватало той ответственности, серьезности и, вместе с тем, дикости, которая мне так нравилась в мужчинах. По правде сказать, я вообще таких не встречала. Кроме Воиса я ни с кем не поддерживала сексуальные отношения, а общение с другими не выходило за рамки объятий, но книги, которые я так любила читать, пестрили такими героями. Парень, который меня обнимал сейчас, был хитрым, находчивым, обаятельным, красивым, сексуальным, но, просто, видимо, не моим.
― Сколько я не молю Хмельного Тартиса, вы так и не можете забыть, что я надрался, как последняя тварь, на празднование Ночи Аиланикта, и поцеловал эсру´ Бригиту, ― недовольно ответил Хольс.
Воис громко рассмеялся, убрал руку с моей шеи и хлопнул в ладоши.
― Такое нельзя забыть, мой дорогой друг! Но ты должен радоваться, что эсра´ Бригита не взяла с тебя ни ти´шта. На острове Полумесяца, она была одной из самых дорогих наложниц, не меньше десяти тысяч роялов за один час наслаждений! Поцелуй, думаю, стоил меньше. Возможно, тысяч пять.
― Да? И когда это было? Со времен создания материка? ― спросила Иби. ― Мне кажется, она так стара, что даже Мехилара видела младенцем.
Я пропустила ненавистное мне имя мимо ушей.
― А ты откуда знаешь, сколько эсра Бригита брала за свои услуги? ― спросила я у Воиса, вскинув бровь. ― Сам к ней наведывался, да?
― Эсра Бригита может и покинула остров любви и наслаждений, но привычки оставила. Я ей один раз помог донести покупки с рынка, в благодарность она настойчиво предлагала…эм… провести с ней незабываемое время. Я отказался, она немного обиделась и сказала, что раньше за ее внимание мужчины были готовы отдавать огромные деньги. Вот так я и узнал о ее…эм…расценках на острове, ― Воис неловко почесал свой затылок.
Мы с ребятами рассмеялись, а я попыталась представить, как цепкие когти старой наложницы хватают молодого парня за руку и тянут в свои покои. Эсра Бригита была простым человеком, и, несмотря на свой внушительный возраст — около ста лет, выглядела прекрасно. Больше шестидесяти ей никто бы не дал. Она никогда не выходила из дома ненакрашенной и без прически, а одежду носила только ту, которую шила сама, а шила она просто превосходно. Каждую неделю она приходила в нашу лавку за целебными травами, а к Паулите приходила за омолаживающими сыворотками, но преклонный возраст, с каждым годом скрывался все хуже. Она была интересной и добродушной, но, порой, забывалась, и считала себя вновь молодой и невероятно красивой, поэтому бесстыдно строила глазки всем мужчинам и флиртовала с ними. Женщины уже привыкли к ее причудам, и больше не одергивали своих мужей, при ее виде. Большинство к ней относилось как Грязному Чиару — старались не замечать, когда видят на улице, однако приходя в ее мастерскую по пошиву одежды, не скупились на лицемерные любезности.
Четыре года назад, до женитьбы, Хольс, изрядно напившись из-за того, что Паулита отказала ему в свидании, нашел утешение в объятиях эсры Бригиты. Он мало что помнит с того вечера, и вероятнее всего, очень этому рад. Боюсь, если бы не Воис, Иби и я, очнулся бы наш друг утром в постели пожилой госпожи. Страстный поцелуй между ними мы запомнили на всю жизнь, так что, каких бы богов Хольс не молил, никто из нас троих этого не забудет. Паулите никто ничего не говорил, мы решили это похоронить между нами. Бригита не сильно расстроилась из-за упущенного любовника, и уже на следующий день флиртовала с Витгом, главным Стражником города.