"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

— Глеб Семёнович, — склонил я слегка голову набок, смотря на аристократа, перебив свою невесту. — Вижу, вас очень заботит эта данность. Да мы с Анастасией Владимировной помолвлены. Это факт. И факт в том, что когда был озвучен вопрос, о том есть ли кто против данной помолвки, я не услышал ни одного голоса против этого. Все молчали, хотя в зале было огромное количество родовитых аристократов всех рангов, от мала до велика. Анастасия не отказалась от того, чтобы я стал её женихом. Так почему я должен отказываться от своей невесты? Вы усомнились в наличии у меня чести. Так почему вы не сомневаетесь в чести чистокровных аристократов, которые сплошь и рядом заключают брачные союзы с экономической и политической выгодой. Разве в таких браках есть честь и любовь? Если, к примеру, завтра ваш батюшка скажет вам о вашей помолвке на девушке из знатного рода, которую вы в глаза не видели. Но ваши семьи так решили, и должно быть так. Разве вы откажетесь от этого союза? Думаю, что нет. Так о какой чести аристократа вы говорите Глеб Семёнович? Или это другое? 
Белокурого парня от моих слов стало перекашивать на одну сторону, а Анастасия и её знакомые таращились на меня как на эдакую невидаль. 
— Как ты смеешь попирать тех! Кем тебе безродному выскочке никогда не стать, — вспылил Глеб. — Ты только что оскорбил и унизил своими грязными речами всё аристократическое сословие империи. У всех нас есть честь семьи и рода, а ты смеешь заявлять, что её у нас нет!
Белокурый аристократ всё расходился в своих речах, а все остальные с интересом и опаской смотрели на него, то на меня, стоявшего спокойно напротив выходившего из себя царского лицеиста. 
При этом проходившие мимо компании замедлялись и становились свидетелями нашей перепалки. 
— Глеб Семёнович, — слегка ехидно улыбнулся я уголками губ. — Я никого не оскорблял и не попирал. Я лишь задал вам вопрос, и хотел услышать утвердительный ответ, а не несвязные однотипные напыщенные, а также подкреплённые титулом выкрики. 
Если вы всё так близко к сердцу восприняли, значит, в моём вопросе есть зерно правды. И фраза, что позволено Юпитеру, не позволено быку, может быть верна. Вы Глеб Семёнович только и говорите о том, что я не имею семьи и какой я ужасный лицемер, но ни слова не сказали для ответа на мой поставленный вопрос. Думаю, я услышал достаточно, а ваша реакция куда красноречивей слов. На этом можно закончить нашу беседу.
Аристократ вытаращил на меня наливающиеся кровью от гнева глаза, и рывком стащил с руки перчатку, после чего швырнул ей мне в грудь.
Я меланхолично смотрел, как кожаная перчатка падала мне под ноги, а Глеб произнёс:
— Я вызываю тебя на дуэль! Ты сполна должен ответить за свои слова!
— Да как вам будет угодно, — спокойно, словно говоря о пустяке, произнёс я. — Только не тебя, а вас. Не уподобляйтесь тем, кого вы так тут принижали. Манеры лицо аристократа.
От моих слов все впали в молчаливый ступор, и только Глеб Семёнович хотел вновь разразиться напыщенной тирадой. Однако я его опередил.
— Время и правила оставляю на вас князь. Только не забудьте меня оповестить о своём решении. Рад был вас увидеть Анастасия Владимировна, — сделал я этикетный кивок в знак прощания своей невесте, после чего кивнул и её знакомым. — До свиданья.
После прощания, я как ни в чём не бывало, отправился в столовую, чувствуя на своей спине многочисленные взгляды.
Вечер, как и прошедший день, выдался тёплым, хотя уже чувствовалось веянье первых заморозков.
Я стоял, облокотившись на ствол дерева, и смотрел, как Лена тренирует базовые техники серого круга, которые у неё уже стали получатся без хаоса энергии в родовых центрах.
Смотря, как старается девушка, я даже на время позабыл о своих заботах, стараясь не отвлекаться на них, пока шла наша тренировка.
Хотя перед приходом на поляну Елены, я постарался сам потренироваться и, пытаясь встать на новую ступень в своих техниках, слегка перенапрягся в своих изысканиях, от чего простреленный недавно бок жутко болел изнутри, и причинял мне ощутимый дискомфорт и тревогу.
 
— Я всё! Я смогла не сорваться в использовании техники укрепления тела. Это невероятно! Гриш я тебя никогда не спрашивала ни о чём, как мы, и договаривались, — запнулась Елена, опуская слега взгляд. — Но мне все твердили, что я не смогу использовать родовые центры. Что нет способа усмирить хаос в моём теле. Однако ты смог это сделать, и вот я без вреда для здоровья могу теперь тренировать серый круг силы под твоим руководством. Гриш, прости, что я подняла эту тему. Однако ты доказал обратное, и это не вяжется с образом лицеиста который только учится постигать родовую силу. Но не в этом дело, мне это не важно. Я хотела спросить тебя. Это случайно не твой последний учебный год в лицее?
Я тяжело выдохнул, стараясь не морщиться от боли в боку, и произнёс:
— Ты переживаешь, что я в этом году оканчиваю лицей, и наши тренировки вскоре могут прекратиться. Ведь у выпускного класса практически вся вторая часть учебного полугодия, это практика за стенами царского лицея, — поджал я губы как когда-то один из моих преподавателей, когда я задавал ему каверзные вопросы. — Не переживай. Даже если бы это было так. Основная наша задача практически выполнена. Думаю уже к новому году, ты сможешь без опаски владеть своими родовыми каналами, и без моей помощи и присмотра. А также ты сможешь учиться в лицее, как и все остальные, ничем от них не отличаясь. Изучая программу наравне со всеми. Но это не значит, что ты можешь забрасывать медитациями контроля, которым я тебя научил. Только фундаментальная непоколебимая база залог твоего успеха. А дальше всё в твоих руках.
— То есть ты не будешь меня учить после новогодних гуляний? — резко помрачнела Елена. — И наши встречи и тренировки прекратятся?
— Я такого не говорил. Но разве твоё сокровенное желание было не в том, чтобы ты смогла использовать родовую силу. Ты много трудилась над этим, и вскоре получишь желаемое, и сможешь, наконец, показать своим одноклассникам и учителям то, что ты можешь управлять силой. Вот все удивятся, — улыбнулся я хмурой аристократке. — Думается мне, после этого у тебя ни будет дефицита в учителях, а может и свободного времени.
— Я не хочу других учителей, — шагнула ко мне девушка. — Я хочу и дальше учиться у тебя. Как можно считать настоящим учителем того, кто придёт на всё готовое. Все считали меня убогой, кроме тебя, — эмоционально выпалила Лена. — Все говорили, что я ни смогу владеть родовой силой, но не ты. Все отвернулись, а ты протянул руку вопреки всем крестам, что на мне поставили. Если тебе надоело учить меня безвозмездно, то я готова, как и раньше принять любые твои условия. Которые сама в силах выполнить.
— Ну, ты даешь, — оттолкнулся я спиной от ствола дерева, и шагнул к своей ученице. — Лен. Во-первых, я не собирался пока прекращать наши занятия. Однако при этом ты должна понимать, что я не настоящий учитель. Если у тебя появятся настоящие учителя, не надо вставать в позу. Это естественный ход вещей. Отвергая их наличие, как ты освоишь различные техники, и сможешь тянуть учебную программу лицея. Каждый учитель достоин уважения, хотя бы потому, что он даёт тебе знания, которых у тебя нет.
Во-вторых, пойми меня правильно. Твоя учебная жизнь только начинается. Пока есть время надо наслаждаться ей. Да пока у тебя нет друзей. Но это не значит, что не надо их искать, или что их не будет. Не совершай ошибки. Ни считай всех и вся врагами и лицемерными, да предателями. Не все такие.
Ну и в третьих. Заканчивай нести чушь, и предлагать мне всякие абстрактные платы за наши тренировки. Ещё раз заикнешься об этом, получишь нагоняй и отдых от наших тренировок на месяц. 
Елена потупила взгляд, словно её только что отчитали, но уже через пару секунд, она вновь улыбнулась.
— Значит завтра в то же время? — Как ни в чем не бывало, произнесла она. — Я отработала все боевые формы, которым ты меня обучил. Ты ведь покажешь мне завтра новую форму?