Янтарный меч 3 Королевство и Роза Книга 2 (ЛП)
Леди, Ина, Вы, – невнятно пробормотал Брэндель, запинаясь от смеси смущения и возмущения и борясь со ступором, – ты ничего не видел!! – рявкнул он наконец Ропару.
Конечно, милорд, и господину Сиэлю ничего не скажу, – с наичестнейшим видом развел руками тот.
Вот те раз, а если бы я не приказал молчать? Выболтал бы все при первой возможности?!
И добавил про себя, чувствуя, как на лбу выступает холодный пот: - Уффф, А
вообще, СТОП, какого, ?! Разве любой здравомыслящий ящер не решил бы молчать как рыба и защищать тайну господина от Ромайнэ? Да ты, болтун, смотрю, посплетничать горазд? Нет, это все Сиэль! -
Борясь с внезапно нахлынувшим желанием устроить сквайру выволочку, он обернулся к
Ине и тут услышал свистящий шепот, сопровождаемый скрежетом зубов:
Ах ты грязный изменник, советую перед тем, как со мной заговорить, как следует промыть свой грязный рот!
Том 3 Глава 256 Война без единого выстрела (1)
Обычно торговля в Ампер Сеале пробуждалась к марту, и принося в город
оживление и заряжая силами после зимней спячки, но в этом году лед растаял рано, так что уже в феврале первые корабли смогли пройти меж тающих глыб из Корвадо к провинции Зайферов. На борту было все: и кожа, и
хлопок, и табак из Ранднера, и даже древесина и драгоценные камни из Гринуара.
Трентайм не мог предложить ничего особенного, и отпущенные прежним лордом торговцы там ставили на самые выгодные товары,
заботясь лишь о собственном обогащении вместо того, чтобы вкладываться и
в развитие региона. Никто толком не отслеживал круговорот товаров, а мошенничество цвело буйным цветом.
Так бы все и продолжалось, если
бы этой зимой из Ампер Сеале в Трентайм не отправилось несколько под завязку груженых зерном кораблей. Все до единого, заслышав такие вести, преисполнились подозрением: откуда в этом бедном захолустье деньги на покупку?
Быть может, дело в трентаймском серебряном руднике, одном из трех крупнейших в Ауине? Но тот принадлежит графу Ранднеру, и доход с него к правителю Трентайма не имеет никакого отношения – это и ребенку известно.
Но не успели купцы и торговцы проверить эти новости – а из Трентайма уже прилетели новые: бунтовщики, целая армия, подняли восстание, переросшее в полноценную войну. Молва об этом пожаром
пронеслась через всю страну. Люди качали головами: неужели в этой дыре теперь орудуют не только бандиты и мошенники, но и бунтовщики? Из бедного захолустья, до которого никому нет дела, Трентайм превратился в зону военных действий. Впрочем, это только доказывало давно известную истину: голодающему нечего терять, кроме собственного голода, и доведенный до отчаяния народ молчать не станет.
Пошли перебои с поставками специй, мехов и драгоценностей, так любимых купающейся в роскоши знатью. Угроза с юга стала реальной: наступление Мадара, а теперь еще и восстание. Толком не шла торговля и в стоящем на пороге гражданской войны севере – словом, купцы по всей стране гудели как встревоженный улей, не зная, чего ждать от завтрашнего дня.
Процветал
на этом фоне только Ампер Сеале, сердце торговли и экономическая столица. Свободная торговля и без пошлин и ограничений, с благословения Собора Святого Пламени не только в Ауине, но и с другими королевствами,
обеспечивала приток золота: монеты там текли рекой, как кровь по артериям.
Стоило змеящемуся меж гор тракту в Ампер Сеале подтаять от зимних льдов, по нему уже готовились выдвинуться в путь первые торговцы.
Но первыми после зимы там показались конные отряды. Изредка перекрикиваясь и понукая коней, нынешний неторопливо двигался по
тракту в сопровождении эха от цокота копыт. Пока еще испуганные с непривычки птицы то и дело взлетали с деревьев вдоль дороги целыми стаями, а брызги талой воды вперемешку со льдинками из-под копыт смешивалась в воздухе с их перьями.
Майнилд вышла в первый свой весенний патруль во главе отряда выпускников Королевской кавалерийской академии: и самой размяться, и проверить, насколько те готовы к самостоятельной службе. Фрейя в полном рыцарском облачении держалась сразу позади нее, и выглядела на удивление достойно. От прежней деревенской девчонки остался лишь высокий хвостик: медленно, но верно, военная служба ее преобразила и даже изменила выражение лица. От былой простоты и вечного удивления во взгляде не осталось и следа: на смену пришли офицерское достоинство и военная выправка.
Меч Львиное Сердце – в поясных ножнах, и по приказу принцессы Гриффин без необходимости их не покидает, а потому рядом еще один, обычный стальной.
Сразу два длинных меча – немного необычно для женщины-офицера, но Фрейя
уже привыкла. В прежней жизни, еще во времена ее службы в милиции, меч в
Бучче считался главной драгоценностью, так что она только рада была заполучить сразу два, а вместе с ними – и двойную уверенность в собственных силах и безопасности.
К тому же, в душе она пока оставалась бедной крестьянской девчонкой, дорвавшейся до неслыханных богатств, и не могла заставить себя прекратить копить все больше и сокровищ. В случае с ее драгоценными мечами останавливало только то, что
третий на себе уже не потаскаешь, а хранить их особо негде, кроме сундука у изголовья.
Каждый курсант в Академии имел право раз в месяц сменить меч на новый: в постоянных тренировках оружие постоянно ломалось, и мало кто утруждался его содержанием в приличном состоянии. А
раз проще взять новый меч – почти все рекруты в год меняли их раз по восемь-девять. Но не Фрейя: та, тщательно следя за своими, бережно обращаясь и полируя до блеска, дошла до того, что в том самом сундуке у изголовья скопилось уже шесть мечей. В Академии это даже успело стать дежурной шуткой.
Стоило слухам дойти до Майнилд, та быстрым маршем
отправилась к ней в комнату, чтобы самой разобраться с предполагаемым спекулянтом. По ее требованию Фрейя, бледнея и заикаясь, открыла сундук,
но категорически отрицала любые попытки продажи, объясняя все желанием вооружить милицию Бучче. - Вот закончится война – и отвоюем деревню! – воскликнула она тогда с надеждой.
На мгновение замолчав, Майнилд, задумчиво кивнула и, больше ничего не сказав, вышла. Фрейя же, не получив запрета и оставшись при своем, продолжила в том же духе. Этот эпизод ее ославил и дошел даже до принцессы, но после признания Львиным Сердцем все вопросы к Фрейе отпали.
Сегодня с утра она проснулась в
волнении: предстояла первая настоящая миссия, причем вдали от Академии,
и унять сердцебиение не помогали даже воспоминания о реальных и намного
более серьезных боях. Мало того, что выезд – так еще и его цель: какая ответственность сравнится с защитой самой принцессы? Нервно оглядываясь по сторонам, она подозревала засаду даже в колышущейся на ветру невысокой траве.
Майнилд волновалась не меньше, но лучше держала себя в руках. От ее пронизывающего взгляда не укрылось ничто: она успевала поглядывать и по сторонам, и даже позади себя.
Фрейя, что с тобой? – наконец не выдержала и спросила она, в очередной раз обернувшись.
А? О, Да? Да! – залепетала она, еле выйдя из ступора.
Ты что такая напряженная? – резко бросила Майнилд.
Я не, напряженная, – последовал ответ дрожащим голосом.
Остальные
всадники тихонько захихикали. Один Бреттон, хоть и нашел все это невероятно смешным не меньше остальных, все же сумел сдержаться и не расхохотаться. Сам пройдя тот же кровавый путь со стражей Бучче и сражения с немертвыми, он видел, что они с Фрейей во многом похожи, и одно время даже на нее заглядывался, но вскоре понял, что ничуть ей не интересен. Зато совместные тренировки и муштра в Академии их сплотили, постепенно сделав друзьями.
Смягчилось и его отношение к Брэнделю,
причем не только благодаря дружбе с Фрейей, но и возрасту. Как и все курсанты, он быстро повзрослел и набрался жизненного опыта, оставив позади юношеское соперничество и желание утереть нос. На смену горячим головам и бурлению крови пришло желание сплотиться и сделать все для защиты королевства.