Эвис: Заговорщик (СИ)

Я кивнул:
— Пожалуй, да.
— Тогда откровение второе: теперь, когда вы научили меня справляться со страхами и позволили идти рядом с собой, я захотела вернуться к нормальной жизни. То есть, не только перестать бояться взглядов мужчин, но и снова почувствовать себя девушкой. Единственный мужчина, которому я доверяю — это вы. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы относились ко мне, как к Майре или Вэйльке — делали комплименты, подшучивали, задерживали взгляды… в общем, постепенно приучали к мысли, что я могу быть кому-то интересна. И не бойтесь меня обидеть или задеть — я знаю, что вы не желаете мне зла, и абсолютно вас не боюсь.
Просьба была несколько неожиданной, но логичной. Поэтому я не сразу, но согласился и с ней:
— Хорошо, помогу. Но с одним условием…
— С каким?
— Ты сказала, что снова захотела жить, верно?
— Верно.
— Тогда научись радоваться мелочам — хорошей погоде и отличному самочувствию, радостной улыбке на лице мамы и ощущению, с которым ветерок перебирает твои волосы, вкусу взвара и правильно освоенному движению. Говоря иными словами, живи только сегодняшним днем! Договорились?
— Договорились! — улыбнулась она. Потом посерьезнела, закрыла глаза и ушла в себя почти на четверть кольца. А когда вернулась в реальность, вдруг перебралась с кресла на край кровати, прислонилась спиной к столбику балдахина и удивленно хмыкнула: — Вроде бы, открылась не так уж и сильно, а меня отпустило! Нейл, а вы не придумаете, как справиться со страхом прикосновений?
…Выбравшись на крыльцо с первыми лучами Ати, я обнаружил, что меня дожидается не одна ученица, а две. Поздоровался с Майрой, вопросительно выгнул бровь, интересуясь, почему она не в домашнем платье, а в штанах и нижней рубашке, и мысленно усмехнулся, увидев, как стоящая рядом с ней Алиенна разворачивает хрупкие плечики и храбро закрывает девушку собой:
— Это была моя идея, а значит, мне за нее и отвечать!
Полюбовавшись на ее гордо вскинутую головку и заметив искорки смеха в глазах второй в роду Эвис, я немного похмурил брови и молча пошел к калитке, чтобы еще немного постращать мелкую и посмотреть, как она выкрутится из сложной ситуации.
Пока я разбирался с засовом, выпускал дам наружу, а затем закрывал за ними дверь, храбрая защитница успела сообщить, что оделась чуть пораньше, забежала к Майре и убедила ее тренироваться вместе с нами. А аргументы, с помощью которых она совершила этот беспримерный подвиг, обещала озвучить позднее.
Я согласился немного подождать, объяснил своей «правой руке», что от нее требуется, и неторопливо побежал вперед. Девушки припустили следом. Что интересно, молча. А вместо переглядываний и перемигиваний добросовестно работали руками, правильно дышали и старались предельно точно повторять любые мои движения. Несмотря на то, что Майра была тяжелее и выше Алиенны, бежала она довольно легко, а уставала медленнее. Поэтому вместо двадцати планируемых сотен мы пробежали двадцать одну. А после небольшой остановки, во время которой мелкая без колебаний выполняла любые мои распоряжения, развернулись на месте и прихватили еще четыре.
Во время основной части тренировки я довольно быстро оценил преимущество того, что девушки занимаются вместе. Во-первых, глядя на то, насколько вдумчиво и добросовестно Майра выполняет абсолютно любые упражнения, Алиенна выбросила из головы всякое стеснение и начала думать только о технике и пластике движений. Во-вторых, вовремя вспомнив о ее просьбе, я добавил в тренировку работу в парах и очень быстро убедился в том, что это решение было верным — отрабатывая захваты и освобождения, мелкая сосредотачивалась на смысле движения, а прикосновения не замечала вообще. А значит, потихонечку к ним привыкала. В-третьих, видя, что у «соперницы» что-то получается лучше, «отстающая» находила в себе силы выложиться еще чуть-чуть. И, в-четвертых, каждая мелкая «победа» над хозяйкой рода Эвис добавляла дочке Тины немного уверенности в себе, поэтому через какое-то время младшая ученица начала любоваться формами и фигурой Майры, а ее женственность стала воспринимать как пример для подражания…
 
…Когда я решил, что на сегодня достаточно и озвучил соответствующее решение, обе девушки были вымотаны так, что еле стояли на ногах. Но были настолько довольны своими успехами и моим вниманием, что захотели посмотреть еще и на мою тренировку, «дабы взять из нее еще что-нибудь полезное». Учитывая тот факт, что к этому времени их рубашки пропотели насквозь, а крышу «донжона» обдувал не такой уж и слабый ветерок, я проигнорировал это пожелание и отправил дам мыться.
Надулись. Вернее, почти одинаково изобразили обиду, затем переглянулись, рассмеялись и исчезли. Перед уходом мстительно сообщив, что тогда выполнят обещание потом. Что они имели в виду, я не понял, но переспрашивать не стал, так как уже настраивался на отработку «Жалящего Аспида» и думал только о нем. А через стражу, умудрившись не только довести себя до предела возможностей, но и слегка за него перешагнуть, был способен только мечтать. О бочке с горячей водой, о Майрином массаже и о чем-нибудь сытном.
Вот и мечтал. На ходу. Ковыляя по лестницам «донжона». Посмешил своим видом попавшуюся на пути Вэйль и на одной силе воли пересек не такой уж и маленький двор. Потом ввалился в здание бани, здорово расстроился тому, что Майры в ней нет, забрался в вожделенную бочку и на какое-то время вывалился из реальности.
Скрип распахивающейся двери донесся до меня, как через толстое одеяло. Голос, раздавшийся через мгновение — тоже:
— … уже более-менее расслабился и вот-вот начнет нормально соображать…
Голос принадлежал Майре, поэтому я обрадовался. А когда ее руки потянули меня вверх, безропотно встал, выбрался из бочки и, сделав несколько шагов, упал на массажный стол. Почувствовав, что на нижнюю часть тела опускается теплое полотенце, я в предвкушении закрыл глаза и резко пришел в себя, услышав следующую ее фразу:
— Все, улегся, накрыт и готов к массажу. Можешь заходить и запирать за собой дверь!
Приподнял голову, повернул голову налево и был придавлен к простыне ладонью второй в роду Эвис:
— Закройте глаза, получайте удовольствие и слушайте. А ты иди сюда, смотри и учись…
— Может, сначала вы соизволите мне объяснить, что тут происходит? — слегка разозлился я.
Со стороны двери раздался тихий, но уверенный голосок Алиенны:
— Это все я, арр! Утром, перед тренировкой зашла к Майре и сказала, что мечтаю войти в ваш ближний круг. В смысле, в круг, в котором только вы и она!
— Алиенна была очень убедительна! — начав разминать мне плечи, подала голос моя «правая рука». Судя по тону — пытаясь отвлечь внимание на себя, чтобы моей ученице не пришлось вдаваться в подробности. Только вот в планы последней это не входило:
— Я сказала, что понимаю, насколько ей больно, что время, которое вы раньше делили на двоих, тратится на кого-то еще. И объяснила, что жажду не отдельного места в вашей душе, а хочу отдавать тепло вам обоим и получать его от вас двоих…
— … а поэтому готова делить и время тренировок, и ваше внимание к своей единственной ученице… — добавила Майра. После чего, видимо, почувствовав настрой Алиенны, добавила: — А потом Алька сказала приблизительно следующее: «Да, того, что я буду отдавать вам, во много раз меньше, чем получаю. Но если вы мне поможете, то я обязательно научусь, и очень скоро моего тепла станет намного больше!»
Я молчал. Прислушивался к эмоциям, чувствующимся в голосах обеих девушек, обдумывал каждую их фразу, а где-то на краю сознания получал удовольствие от того, что мое тело постепенно расслабляется, и из мышц понемногу уходят и усталость, и напряжение.
— Я попросила Майру научить меня верить так, как верит она… — продолжала мелкая. — И всему, что она делает для того, чтобы ощущать себя неотъемлемой частью вас и вашего круга…
'Большая часть тех людей, которых ты видишь вокруг, лишь шелуха, пустые оболочки, в которых нет ни искры Души… — уставившись в окно, но при этом как-то умудряясь чувствовать, насколько добросовестно я тянусь, сказал отец. — Нет, желаний в них предостаточно. И страстей тоже. Но все эти желания и страсти направлены внутрь, то есть, на них самих. Шелуха жаждет подминать под себя все, что можно и нельзя, готова врать, воровать, предавать и совершать любые подлости ради достижения своих целей. И не стесняется идти к вершинам вожделенной власти даже по головам близких. Говоря иными словами, такие люди всегда берут, ничего не отдавая взамен. А тех, кто позволяет у себя забирать, неважно, силой, подлостью или хитростью, не ставят даже в медный щит. При этом они оценивают окружающих по себе, и каждый миг ожидают обмана. Соответственно, всегда одиноки.