Академия Грискор. Дилогия (СИ)

– А я билеты купила, – пискнула дочь графа, – думала, сходим на концерт…
– Я скоро вернусь, – Гвин мало интересовал маглининг и концерты бардов.
Сейчас ей хотелось только смыть с себя пыль после тренировки и просто упасть на кровать, вытянув перед собой ноги.
Захватив чистые вещи, она спустилась в женскую душевую и прошагала мимо стайки девушек, которые что‑то шумно обсуждали. Стянула с себя грязные вещи, бросила на пол и вошла под тугие струи воды.
– О, Умильтен! – за спиной Валькирии послышались шаги. – Наша героиня!
Гвин прикрыла глаза, сдерживая вспыхнувшую злость. Эту фразу за последние несколько дней она слышала уже десятки раз. И даже сама себе пообещала, что следующему, кто это скажет, выдернет кишки через горло.
– Чего тебе? – девушка обернулась, не смущаясь ни своей наготы, ни ситуации, при которой начался разговор.
Напротив дочери Лорда Севера стояли трое, обернутые в полотенца. Они как‑то странно поглядывали на Гвин и усмехались.
– Да вот, решила посмотреть на тебя поближе, – скривила носик стоящая посередине. Светлые волосы потемнели от воды, облепили плечи.
– Достаточно близко? – с угрозой уточнила Гвин, наклонив голову. – Или мне подойти?
– Да нет, – хмыкнула та. – Достаточно. Теперь‑то я вижу, что у нашей героини груди кот наплакал.
Рядом хихикнула ее подружка.
Гвин прожгла ее уничтожающим взглядом, а потом вернулась к зачинщице, у которой с бюстом все было очень даже неплохо.
– Если думаешь, что сиськи сделают из тебя достойного мага, то вынуждена тебя огорчить, – заметила Гвин, мысленно пожелав этим троим убраться восвояси как можно скорее. Или она за себя не отвечает.
– Магом, может, и не сделают, – согласилась белобрысая. – Но с нормальной грудью ты бы хоть невестой посимпатичнее стала. А так доска доской.
И опять этот противный смешок, который Валькирии до зуда в костяшках захотелось затолкать гиене поглубже в глотку.
– Да и будущих детей все же кормить надо, – продолжила рассуждать болтливая. – Лорду Севера нужен же наследник.
– Наследник? – Гвин хохотнула, запрокинув голову. – Ты тупая или притворяешься? Я его наследник.
– Ты? – теперь настал черед белобрысой хохотать. – Ой ли?! Что‑то мы у тебя не видим между ног висюльки, чтобы наследником стать.
Гвин сама не поняла, как в ее груди родился яростный рык, от которого стены душевой дрогнули.
Но прилипал это не испугало.
– Да не смотри ты так, – отмахнулась говорившая. – Глаза сломаешь. Лучше узнай у своего папеньки, что это он так рьяно тебе муженька искать начал. Даже моему брату письмо пришло. И не ему одному. Если отец согласится, может, и породнимся с тобой.
Она расхохоталась и, развернувшись, вернулась к зеркалу. Две ее подруги тоже не стали задерживаться.
А Гвин неожиданно показалось, что вода стала такой холодной, как вода в горном роднике. По коже поползли мурашки.
«Отец ищет мне мужа?» – эта мысль зачарованной стрелой прошибла Валькирию насквозь.
Ноги подогнулись, а на плечи рухнула тяжесть предательства.
* * *
Сейчас Гвин стояла на пороге места, которое все это время считала своим домом. Обителью. Крепостью. Местом, которое всегда прикроет тыл.
Но с момента того разговора в душевых все это развалилось на части.
Вначале Валькирия решила, что это простая провокация. Попытка добиться чего‑то такого, о чем девушка даже не догадывались. И самым верным решением было задать вопрос отцу.
Даже написание одного письма высосало из Гвин Умильтен почти все силы.
Но она отправила больше десятка за ту весну. И ни разу не получила ответа.
Причина могла крыться не только в том, что все это правда. Но с каждым днем уверенность в этом таяла снегом на жарких солнечных лучах.
И сейчас Гвин наконец добралась до Севера только для того, чтобы заглянуть в глаза Лорду Севера и задать тот вопрос, который разрушал ее изнутри все эти месяцы. А молчание только подтверждало, что все это правда.
«Надеюсь, дела у Табиты и Милред получше моих», – подумала Валькирия, решительно делая шаг вперед.
 
Замок встретил ее тишиной и сквозняком, пробирающим до костей. Ни отец, ни один из его генералов не спешили навстречу единственной дочери Лорда Севера.
А это могло значить только одно – хозяина нет дома.
Это подтвердилось спустя какое‑то время, когда Гвин встретила одного из воинов в пустом коридоре.
– Лорд Севера сейчас возвращается из похода, – чинно отозвался мужчина, завидев наследницу Умильтен. Или все же не наследницу, ведь у нее между ног нет той самой висюльки?
И опять девушке оставалось только ждать. Опять ждать.
Как ответа на свои письма. Как появления человека отца в Конуале, который приходил стабильно каждый месяц. Да только такого важного ответа ни разу не приносил.
Ждать больше не было ни сил, ни уверенности в том, что все, услышанное от незнакомки, – ложь.
Валькирия покинула замок тем же вечером. Захватив с собой небольшую сумку и меч, она ушла в горы. Тропа, по которой двигалась девушка, была ей хорошо знакома. Каждый год она ходила по ней минимум два раза. И сейчас ей даже не приходилось смотреть под ноги, чтобы найти нужный выступ и не поскользнуться на снегу.
Вскоре впереди она увидела то, что искала взглядом. То, что не могла видеть целый год.
Священный дуб раскидывал свои зеленые ветви во все стороны, покрывая густой тенью траву у подножия своего ствола. Косые лучи заходящего солнца окрашивали все в багряно‑красный.
Снега на поляне не было и в помине, будто под землей протекали горячие воды. Но вряд ли это так, ибо Валькирия не знала ни одного горячего источника поблизости.
Она медленно подошла к дубу, подняла глаза и воткнула Иглу в землю перед собой.
– Вы опять ко мне немы, – прошептала она, обращаясь к богам, что должны были защищать эти земли. Защищать ее. – А ваш знак – насмешка!
Она вытащила из кармана куртки желудь, который сохранила, и, размахнувшись, швырнула к выпирающим из‑под почвы корням.
Самообладание лопнуло, как мыльный пузырь.
– Сидите там! – закричала она во всю мощь своих легких. – Смотрите на людей сверху! И даже пальцем пошевелить не можете! Да! Я женщина! Но разве я не достойна любви своего отца?! Не достойна его признания?!
Неужели я заслуживаю лишь того, чтобы меня выдали замуж, как простую бабу?! А?! Я у вас спрашиваю!
По ее щекам заструились слезы. Девушка вцепилась пальцами в гарду меча и рухнула на колени, глядя на могучее древо, что сохраняло молчание все эти годы.
– Я с самого рождения доказывала, чего стою, – прошипела она сквозь сомкнутые зубы и тыльной стороной ладони смахнула чуть ли не первые в жизни слезы. – Доказывала раз за разом. Показывала, что у меня в груди бьется сердце воина, а не девчонки! Сердце, способное на большее, чем стать матерью для наследника! Но вы даже пальцем не шевельнули, чтобы обратить на это взор моего отца!
Обида жгла грудь огнем. Воздух входил и покидал легкие рывками.
Валькирия задыхалась от собственных эмоций.
– Он верит вам, – прошептала она, глядя в зелень шумящей кроны. – Поклоняется. Ждет знака. Но я не такая. Все, что вы дали мне, – это гребаный желудь! Желудь, который чуть мне череп не раскроил! И это ваша божественная благодать?! Все, на что вы на самом деле способны?!
Гвин больше не ждала ответа, она встала с земли, выдернула Иглу из почвы и прожгла взглядом священный дуб.
– Немые божества – мертвые божества, – припечатала она.
Злость раскачивала ее из стороны в сторону. Гвин утратила свою ловкость всего на мгновение, но этого хватило, чтобы оступиться и подвернуть ногу.
Но списала Валькирия это не на гнев богов, а на отказ от гранул, которые Лорд Севера наказа пить ей каждый месяц.
Гвин Умильтен помнила последний раз, когда приняла капсулу, тогда она шла в подвалы, готовясь увидеть хладное тело подруги. Та ночь была последней, когда девушка подчинилась воле отца.