Влюблюсь (СИ)

Одно и то же, нам же нравится одно и то же —
Смотреть в окно, искать людей похожих.
Его голос окутал меня, а взгляд заставляет плавиться, ощущать себя мороженым на кончике его языка. Его любовь такая очевидная. Он настоящий. Открытый. Он мой…Завороженно слушаю, ожидая дальнейшие строки.
Я знаю, как-нибудь мы перестанем ссориться. Я верю в невозможное,
Учесть ошибки прошлого. Так не сложно,
Но...
По кругу всё, война идёт,
По кругу всё, сметая годы за собой,
Ты лучше помолчи со мной…
Одно и то же, нам же нравится одно и то же —
Смотреть в окно, искать людей похожих.
И это правда. Мы срослись и стали одним целым. Наши души и сердца связаны толстым канатом любовной связи, сильнейших эмоций. Это нерушимо. Это вечно. Такое даже смерть разрушить не сможет…
Одно и то же, нам же нравится одно и то же —
Смотреть в окно, искать людей похожих.
Он повторяет, а слова врезаются в меня тараном. Музыка заполняет меня, напитывает. Я знаю, что эту песню он теперь станет напевать мне на ушко перед сном, или когда мы просто будем сидеть на балконе и курить, молча глядя на небесное зарево. Ведь понимаем друг друга с полуслова, с краткого взгляда или жеста. Это так легко и сложно одновременно. С ним так хорошо, что страшно. Я так люблю его, что порою больно… Больно от мысли, что все может закончиться. Глупый страх, но уходить он не желает.
Одно и то же, мы… одно и тоже,
Мы одно и тоже…
Мы же… одно и то же...
Его голос чуть надрывен, песня настигает апогея. Его рука терзает струны, а глаза все еще не теряют контакта с моими. Люблю тебя… шепчу одними губами, улыбаюсь ему. Тепло. Нежно. От чистого сердца. Получая в ответ его улыбку. И мы понимаем то, что сказали бы сейчас друг другу, молча… Понимаем лишь мы, остальные вокруг довольствуются малым — его голосом, как бы прекрасен он не был, лишь голоса мне было бы чертовски мало. Он нужен мне весь. Всегда. Много.
Как здорово, что мы остались
В тишине, размышлять над крышами, как эти голуби,
Открой глаза, я принимаю всё в тебе,
Я говорю и смотрю назад, а у тебя мурашки по коже…
Последние слова шепотом, практически одними губами, персонально мне…
Это непередаваемое ощущение. Ощущение восторга души и сердца, восторга тела.
Закусив губу, сдерживаю слезы, это неуместно, не при всех. Хочу поцеловать его, сжать прохладную руку и просто молчать. Хочу быть с ним наедине прямо сейчас. Дышать им и целовать. Хочу всегда быть с ним, каждую секунду, минуту, мгновение. Перекрашивать полосы его жизни в разноцветные цвета счастья, любви и ласки. Хочу быть его солнцем и воздухом…
Протянутая рука мне… Я знаю ее на ощупь, я давно выучил малейшие разветвления линий на его ладони… Беру ее и поднимаюсь на сцену к нему, улыбаюсь всем, не глядя даже, кто там в зале. Это все так неважно, когда он рядом.
Мы просто теперь — одно и то же.
====== ...♥... ======
POV Рома
Теплый сентябрьский вечер. Листья разноцветным калейдоскопом оттенков от золотистого до алого рассыпались по темному асфальту, окрашивая блеклые улицы в яркие цвета осени. Красивая пора, а раньше я этого не замечал, точнее, я не мог увидеть истинной ее красоты. Меня научил этому один великолепный человек. И нет, он не объяснял мне долгими днями или же вечерами, что есть красота. Он просто показывал мне свое видение прекрасного, рисуя…
— Па-а-а-ап…
Майя дергает за руку Женьку, который всем своим видом показывает, что готов выпить валидола, ибо нервишки шалят, ох, шалят. Мы гуляем уже около двух часов, а малышка горит желанием скупить как минимум половину игрушек из ларьков, мимо которых мы идем.
— Ну, Жучок, у тебя дома точно такая же кукла, только у нее розовые волосики, зачем тебе такая же с голубыми? — умоляюще смотрит он на нашу дочь, Алиса же посмеивается рядом со мной. Ну а что? Стандартная ситуация, я даже предполагаю, чем все закончится.
Девочка, насупившись, поворачивается ко мне, мгновенно распахнув пошире глазоньки. Я знаю уже, что произойдет дальше.… Это ее способ манипулировать мной, да-да, именно манипулировать, ведь она знает, что посмотрев на ее умоляющее лицо и невинный ангельский взгляд, я куплю ей все, что она пожелает.
 
— Па-а-а-ап… — хлопает длинными ресничками, смотрит глазами самого любимого и дорогого мне человека. Как могу я отказать этому синеглазому счастью? Как могу отказать ребенку со столь идеальной улыбкой, в которой я вижу ее отца?
Под гневное пыхтение моего художника и укоризненный взгляд матери малышки достаю деньги и покупаю игрушку. Пятую по счету… за вечер. Ну, нравится девочке много красивых игрушек, что здесь зазорного? Я и так покупаю меньше половины того, что она просит, правда, в прошлом месяце купил безумно дорогой кукольный домик. Женя на меня после обижался полдня, даже спать в зал ушел… только вот я за ним следом. Не могу спать без него…. Разучился.
— Ром, ты ее избаловал уже, а ей только четыре! Она же не знает слова «нет»!
— Жень, родной, ну ты чего? Хочешь, я и тебе куколку куплю? — подмигнув ребенку, спрашиваю у милого. Как и всегда, любимый мной до безумия закатывает глаза и сдается, лишь буркнув под нос:
— Невыносимый….
— Я тоже тебя люблю, — коротко целую мягкие губы со вкусом клубники, что мы съели недавно.
Невыносимо коротко, но от того не менее сладко. Каждый поцелуй словно впервые. Все так же трепещет сердце. Все так же дрожью по телу… заставляя забыть, как дышать и мыслить.
Жаль, что страна особой толерантностью не блещет, как бы печально это не звучало, тогда бы я целовал его всегда, везде и помногу раз. Однако, что есть, то есть.
Знаете, годы идут, и мне вроде давно пора привыкнуть, что мы вместе, что у нас есть дочь и Алиса, которая стала подругой, сестрой, родным человеком, а я не могу….
Порой просыпаюсь в ночи, боясь разбудить златовласое счастье на своей груди, боясь, что однажды, открыв глаза, пойму, что все это сон, плод воображения сошедшего с ума мозга от безумной тоски. Но каждый раз вдыхаю его потрясающий запах полной грудью, прижимаю к себе его горячее тело до хруста, целую до боли любимые губы. Пробуждаю, слыша его довольное урчание, чувствуя, как отзывается он на мою ласку, и я понимаю, что все реально.
— Я говорил тебе, что люблю? — спрашиваю шепотом в ночи, даже не пытаясь скрыть улыбку.
— Говорил... пару часов назад, но я готов слушать это бесконечно, — сонно в ответ.
А дальше... дальше нам снова не до сна. Мы зажигаем ночи огнем любви своей. Мы сотрясаем небеса каскадом фееричного наслаждения, водопадом сияющих звезд чувственного удовольствия. Наполняем воздух запахом нашей страсти... симфонией блаженных стонов и шепотом признаний... до хрипа.
Люблю его... Восхищаюсь им. Ценю и очень боюсь потерять. Я благодарен ему, что он появился в моей жизни. Я счастлив, что тогда, в тот зимний вечер, я вбил в свой телефон его номер, а лист объявления сжег. И не хочу даже допускать мысли, что на моем месте, рядом с ним, мог быть кто-то другой. Он мой. Навсегда...
====== 14 февраля... ======
POV Женя
Нет, только не он…. Господи, умоляю тебя, прошу, пусть это будет не мой Ромка, пожалуйста…
Мысли хаотично скачут в мозгу, внутри все сотрясается подобно пытающемуся взорваться вулкану.
Двое погибших, у троих — критическое состояние, еще у почти двадцати — ранения разной тяжести. Страшные слова. Слова, убивающие надежду, слова, терзающие до боли, вызывающие оцепенение… Способность здраво мыслить напрочь отсутствует. Лишь импульсы. Лишь желание скорее найти его, обнять, прижать к себе, ощутить тепло его ЖИВОГО тела. Я не могу потерять его. Я не готов. Я никогда не буду к такому готов…
Будет ли уместным в данный момент мне описывать, что произошло? Ладно, но вкратце.
Сегодня, 14 февраля, в 21:13 из-за неустановленных на данный момент обстоятельств обвалилась крыша; поправочка: увесистая многотонная крыша нашего клуба. Просто в один миг стоит клуб целый, пуф — клуб развален. Почему? За что? Случайно аль нет — мне нет никакого дела. Мне абсолютно плевать и на то, что угроблены многолетние труды.