Любовь, смерть и роботы. Часть 1 (ЛП)

Но голод был также силен. Он заполнил существо. Он поглощал каждую клеточку своего существа.
Пора кормиться…
Черный Принц изогнулся, готовый прыгнуть. Солдат был уверен, что нанесет несколько ударов, прежде чем погибнет, но краткие проблески мимолетной боли напомнят Черному Принцу, что он жив. Бесплатно. И местные снова будут его бояться! Зверь согнул свои когтистые пальцы. Длинные пожелтевшие ногти заострились в свирепые клинки. Костяшки пальцев были отчетливыми и узловатыми, как сучки на стволе дерева. Сухожилия, похожие на струны, змеились по тыльной стороне его ладоней и поднимались вверх по его рукам. Он раскинул руки, запрокинул голову и взревел — крик неповиновения тем, кто засадил его в тюрьму и морил голодом все эти годы. Они ушли. Просто пыль и пепел. Трупы для червей. Но Влад? Ах, Влад. Он был здесь. Он выжил! И теперь он снова мог питаться кровью солдата. Он не торопясь двинулся навстречу своему противнику, из его горла вырвалось низкое рычание. Его прервало тихое мяуканье. Существо остановилось как вкопанное. Его налитые кровью глаза расширились от ужаса, и он завизжал — звук был таким пронзительным, что его человеческий противник отшатнулся и закрыл уши. Визг продолжался и продолжался, отражаясь от стен коридоров и отдаваясь эхом по цитадели, сворачиваясь и удваиваясь.
Маленький пятнистый кот безмятежно сидел посреди коридора, небрежно изучая его. Тощее животное было одним из сотен диких кошек, населявших цитадель. Пока стояли каменные стены, кошки были там. Они служили практической цели тем, что держали под контролем крыс и мышей. Но жители деревни, казалось, испытывали особое почтение к паршивым существам, оставляя для них еду и молоко и наказывая любого, у кого могло возникнуть искушение мимоходом пнуть одну из кошек. Кошки в этой части Турции были почти священными.
Влад ненавидел их. Они олицетворяли его безумие, его заточение, его унижение. Каждый раз, когда он питался одним из визжащих зверей, внутренности Влада горели так, словно он проглотил кислоту. В течение нескольких дней после этого он корчился и кричал в агонии, пока кровь кошки прожигала его тело. Для Влада эта крошечная мяукающая трехцветная кошка олицетворяла все мучения, агонию и ярость, которые превратили человека в монстра. То, что когда-то было блестящим молодым умом, выродилось в то, что больше всего пугает человечество — физическое проявление самого темного зла, которым мы все способны стать…
Влад в ужасе отпрянул, медленно отступая назад от спокойного маленького кота. Не обращая на вампира особого внимания, кот продолжал намывать лапу, затем лизнув гладкую шерсть, замер на секунду высунув крошечный розовый язычок. Он встал, вытянул спину и ноги, зевнул и снова сел, аккуратно обвив хвост вокруг ног.
Маленькое животное изучало Влада с тем непринужденным интересом, который бывает у кошек, когда они слегка отвлекаются. Затем кот снова встал, взмахнул хвостом в воздухе и направился к Владу, счастливо мурлыча и, очевидно, не подозревая, что его неуместное проявление дружелюбия мучает зверя.
Влад снова закричал и исчез в коридоре.
* * *
Флинн недоверчиво посмотрел на кота, пораженный тем, что такое крошечное создание могло сделать то, чего он не мог — отразить нападение монстра.
— Ну, трахни меня.
— Он ненавидит кошек. — Археолог развернулся из позы эмбриона и встал, поддерживая свое дрожащее тело, прижимая ладонь к скользким камням, которые выстроились вдоль коридора. — Ненавидит их.
— Ты не говорил. — Флинн нахмурился, убрал нож и вытащил пистолет. Он шагнул вперед и подобрав выпавшую обойму, ловко вставил ее в приклад пистолета, прежде чем подхватить кошку. — Хорошо, киска, ты пойдешь с нами.
Он повернулся к археологу, держа "Глок-17" в одной руке и тощее животное в другой.
— Хочешь убраться отсюда, пока этот ублюдок не решил, что он больше голоден, чем боится маленькой киски? — Он кивнул в сторону темного конца коридора. — Прямо вперед. Следуй по кабелям. Не волнуйся. Мы с киской здесь, прямо за тобой.
 
Археолог секунду смотрел на кота с открытым ртом, повернулся и побежал по коридору, слегка пригнувшись и готовый моментально отступить, если Влад снова применит свою тактику "сюрприз!" за следующим углом.
Флинн ласково почесал голову маленького кота и позволил проворному существу забраться к нему на плечо. Глубокое, урчащее мурлыканье ощущалось как массажная подушка на его плечах. Он в последний раз ласково погладил кота и побежал за исчезающим академиком.
Кот обернулся и посмотрел назад, прищурив свои изумрудно-зеленые глаза на что-то в тени. Его уши прижались к черепу, и он зашипел…
* * *
— Закрой дверь! Закрой эту чертову дверь! — Колби Флинн нырнул через отверстие в оружейную. Кувыркаясь в воздухе, он сбросил с плеча маленького кота, перекатился и снова встал на одно колено лицом к коридору, держа Глок-17 наготове. Он уставился в темноту. Тени сгрудились, продвигаясь к оружейной, когда одна за другой лампочки, прикрепленные к кабелю, который Микки Кокс развесил вдоль коридора, как рождественские гирлянды, начинали мерцать, лопались и гасли. Каждая секция последовательно погружалась во мрак, позволяя густой тьме подпрыгивать все ближе к оружейной. Флинн знал, что если темнота доберется до них до того, как Микки закроет дверь, все они в этой комнате умрут…
Микки захлопнул тяжелую дубовую дверь и повернул ключ в замке. Не было никакого ржавого визга или характерного скрипа петель. Мики был бывшим РЭМОМ и чертовски хорошим механиком. Он ненавидел любой механизм, который работал не так, как должен был, каким бы незначительным тот ни казался. Поэтому, петли и замок были вычищены и смазаны маслом. Они работали идеально, и успокаивающий щелчок, когда засовы встали на свои места, был лучшим чертовым звуком, который Флинн слышал за весь день. Микки вставил верхний и нижний болты обратно на их места, обеспечив дополнительное усиление замка. Он повернулся, схватил толстую доску и опустил ее в пазы с глубоким удовлетворением и глухим деревянным стуком. Огромная дверь оружейной теперь была закрыта — как следует закрыта.
Флинн опустил "Глок", когда Микки прислонился к двери. Никогда не направляйте оружие на своих товарищей. Что-то вроде правила, на самом деле.
— Не мог бы ты сказать мне, какого хрена там произошло? — Микки повернулся и, нахмурившись, посмотрел на своего босса, его ярко-голубые глаза сузились. — Ну? И что с котом?
— Маленький Руперт спас наши шкуры, приятель.
— Руперт? Что еще за Руперт? — Мики нахмурился еще сильнее. — Ладно, давай замнем тот факт, что ты назвал какое-то паршивое, кишащее блохами чучело Рупертом, ты чудак. И просто чтобы ты знал? У меня аллергия на кошек.
— Поверь мне, Мик, у тебя была бы чертовски большая аллергия на то, что только-что пыталось грызть наши задницы, приятель. Я бы поставил на это недельную зарплату. — Флинн встал и провел рукой по своим грязным светлым волосам.
Микки пожал плечами.
— Я так понимаю, из-за этого весь сыр-бор”
Флинн взглянул на кучу в углу. Плачущий академик снова стал эмбрионом. Флинн резко фыркнул, схватил в охапку археолога и рывком поднял его на ноги.
— Задиристая тварь, парень. — Он встряхнул мужчину, как тряпичную куклу. — Эй! Прекратите сейчас же все эти вопли и скажите нам две вещи: а — что это за штука и б — как мы можем ее убить. — Он усадил испуганного мужчину на угол стола и снова встряхнул его. — Потому что прямо сейчас наше положение не очень хорошее, сынок. Все, что мешает какому-то безумному, кровожадному существу разорвать тебя, меня и моих мальчиков на части, — это дверь пятисотлетней давности и, по какой-то причине, чертова кошка.
Флинн взглянул на кота, который обвил свое тощее тело вокруг ног Мики и громко мурлыкал. Мики выглядел явно расстроенным.