Гранатовые джунгли (ЛП)
- Грязные книжки?
- Ну да, Тед их читает с тех пор, как у него стал голос ломаться. Если хочешь знать, по-моему, у него и мозги так же ломаются.
- Как ты выяснила, что он их читает?
- Выследила. После того, как ты засыпаешь, он снова зажигает свет, я и поняла, что он чем-то занимается, и подглядела за ним. Он читает. А в этом доме нет больше книг, кроме Библии и наших учебников. Ясно, что он не их читает.
- Ты и правда умная, Молли, - с восхищением сказал Лерой.
- Да уж знаю.
К этому времени Кэрри перестала кричать и стучать.
- Пойдем, посмотрим, может она согласится.
Слабый всхлип послышался из подвала, когда я постучалась.
- Мама, ты теперь готова выйти? Ты пойдешь на наш уговор?
- Ладно уж. Только выпусти меня из этой дыры. Здесь жуков полно.
Я отперла крышку и открыла. Кэрри сидела на ступеньках подвала, как маленькая девочка, скрестив руки и сжавшись в комок. Она взглянула на меня с неприкрытой ненавистью и выскочила оттуда, как чертик из табакерки. Схватила меня за волосы, прежде чем я успела увернуться, и начала бить по лицу и в живот, а когда я сложилась пополам, как скребок для труб, то стукнула по спине обоими кулаками. Я уже чувствовала, как глаз заплывает. Я так старалась вывернуться, что не слышала, как она там меня называет. Лерой в панике бежал. Он ни разу не пытался броситься на нее. Если бы он дал ей пару хороших пинков, может быть, я бы и вырвалась. Но Лерой был плохим тактиком, и трусоват был к тому же.
Вечером меня послали спать без ужина. Мне это было все равно, я все равно не смогла бы его съесть. Губы у меня безобразно распухли, даже говорить было больно. Все домашние услышали от Кэрри про все мои грехи, а я сама не могла и рта открыть в свою защиту. Наверное, она думала, что устыдила меня перед всеми, но я глядела на нее с гордостью, когда ушла в спальню. Она меня не затюкает, ни в жизнь. Пускай все бесятся, а я ни капли ей не уступлю, вот ни капли. Я ворочалась в кровати, но было так больно, что спать я не могла, и поздно ночью слышала, как Кэрри и Карл поругались. Раньше я никогда не слышала, чтобы Карл повышал голос, а сейчас, наверно, весь дом его слышал.
- Кэрри, девочка своенравная и умная, надо это помнить. Она шустрее всех нас, вместе взятых. Она и читать сама научилась, в три года, и никто из нас ей не помогал. Ты должна хоть как-то уважать ее умственные способности. Она хорошая девочка, только бойкая и проказливая, вот и все.
- Да к черту все ее умственные способности! Она ведет себя не так, как положено природой. Не годится девочке все время бегать с мальчишками. Она лазает по деревьям, копается в машинах, и, хуже того, она ими командует, а они ее слушаются. Она не хочет учиться тому, что надо знать, чтобы суметь выйти замуж. Будь она какая угодно умная, женщина без мужа не проживет. Мы ведь не можем девочку послать учиться. Это о мальчиках надо беспокоиться. Им придется на жизнь зарабатывать. Слишком уж ты носишься с ее способностями.
- Молли пойдет в колледж.
- Болтай!
- Моя дочь пойдет в колледж.
- Твоя дочь, твоя дочь! Смех один. В первый раз я от тебя это слышу. Она - ублюдок от Руби Дроллингер, вот она кто. Что это еще за бзик насчет твоей дочери?
- Она моя, все равно, что я был бы ей настоящий отец, и я буду заботиться за ней.
- Настоящий отец! Что у тебя за право об этом говорить? Был бы ты настоящим отцом, у меня была бы своя дочь, не такая, как эта дикая кошка, над которой ты так трясешься. Она была бы настоящей маленькой леди, вроде Черил Шпигельгласс. Твоя дочь! Тошнит уже.
- Милая, ты расстроена. Слышала бы ты себя сейчас! Молли - твоя, все равно что она была бы твоя дочь. У ребенка должны быть родители, и ты ей мать.
- Я ей не мать! Я ей не мать! - кричала Кэрри. - Я ее не рожала. Вот Флоренс своих детей сама родила, и она говорит, это совсем другое. Она-то знает. Она говорила, мне никогда не понять, что такое быть настоящей матерью. Что ты можешь знать? Мужчины в этом не смыслят. Они ничего об этом не знают
- Мать, отец - что за разница, Кэт? Главное, что ты чувствуешь к ребенку, а рожала ты, не рожала - это тут ни при чем. Молли моя дочь, и, если это будет последнее, что я успею в жизни сделать, я позабочусь, чтобы у этой девочки был шанс, которого у нас не было. Ты хочешь, чтобы она провела жизнь, как мы - сидела тут в лесу, не могла заработать даже на новое платье и на ужин в ресторане? Хочешь, чтобы она жила, как ты - кухня да тарелки, и ни шагу за порог, разве что в кино, и то раз в месяц, если сможет себе позволить? В ребенке есть искра, Кэт, так дай ей дышать! Она отправится в большой город и станет человеком. Я вижу, в ней это есть. У нее есть мечты и амбиции, и ум у нее как бритва. Этого ребенка уже сейчас не проведешь. Гордись ей! У тебя есть дочь, которой можно гордиться.
- Ты меня уже допек. Человеком она станет! Вот только этого мне и не хватало - чтобы Молли шастала по большим городам, по таким, как Филадельфия, и думала, что она всех нас лучше. Она и так уже нос задирает. Ты ее только портишь. Вот и пойдет она в колледж и в большой город, а что ты на свете живешь, и вовсе забудет. И вся тебе будет благодарность. Ей на всех плевать, кроме себя самой, этому ребенку. Она - дикое животное, она меня в подвале заперла. Ты-то не сидишь с ней тут весь день и не видишь ее, как я вижу. Она дикая, говорю тебе. Ну и куда она пойдет со всеми своими мозгами, если вспомнить, откуда она взялась? Мы - не те, кто ей будет нужен в этих всяких местах. Она будет нас стыдиться. Она ублюдок до мозга костей, а вся эта болтовня про твою дочь - это просто бредни.
Она с такой злобой сказала «дочь», что меня передернуло.
- Кэт, я все решил. У Молли будет шанс, нравится это тебе или нет. Она получит образование. А ты смирись с этим и не смей запирать ее в своем доме. Пусть носится хоть по всему округу, и пусть сколько угодно лупит Черил Шпигельгласс. Никогда мне эта девчонка не нравилась.
- Вот что я тебе скажу, Карл Болт. Мы с тобой в жизни не ссорились, пока этот ребенок не попал под нашу крышу. И мы никогда бы не поссорились вот так, если бы ты мне мог подарить дитя, но у тебя был сифилис, вот в чем штука. Ты ничьим отцом быть не годен. Если бы у меня был мой собственный ребенок, все было бы иначе. Все это по твоей вине, и я тебе этого не забуду.
- Я все решил, - он сказал это совсем тихо, так его задело.
- Посмотрим, - отрезала Кэрри. За ней всегда должно было остаться последнее слово, услышат его или нет.
5
Леота Б.Бисланд сидела рядом со мной в этом году в шестом классе, а Лерой сидел сзади. Леота была самой красивой девочкой из всех, кого я когда-нибудь видела. Высокая, стройная, кожа как сливки и глубокие зеленые глаза. Она была тихой и застенчивой, так что я провела почти весь шестой класс, пытаясь ее развеселить. Мисс Поттер не очень радовалась, когда я устраивала представления в первом ряду, но она была милой старушкой и только раз выставила меня в коридор. Это не сработало, потому что я все время возвращалась и плясала в дверях, когда мисс Поттер отворачивалась. А еще показывала Лерою средний палец. Как раз когда я изображала, что стреляю в птиц, мисс Поттер повернула голову от доски.
- Молли, если уж тебе так нравится устраивать представления, в этом году я дам тебе роль в рождественском спектакле.
Лерой спросил, будем ли мы ставить «Чудовище из Черной Лагуны». Все, конечно, завизжали от радости. Мисс Поттер сказала, что нет, это будет пьеса о том, как родился Иисус, а я буду Девой Марией.
Черил Шпигельгласс чуть не подпрыгнула на месте и заговорила:
- Но, мисс Поттер, Дева Мария была матерью маленького Иисуса, и она была самой лучшей женщиной на земле. Деву Марию должна играть хорошая девочка, а Молли нехорошая. Вчера она прилепила жвачку к волосам Одри.
Ясно, что Черил сама напрашивалась на роль Девы Марии. Мисс Поттер сказала, что тут важны актерские способности, а не только то, хороший ты или нет. Кроме того, может быть, если я буду играть Деву Марию, что-нибудь из ее добродетелей пристанет ко мне.