Дом крови (ЛП)

Но он еще не знал, что Дрим Уивер была одной из самых популярных девочек в его новой школе. И что ее отец был близким другом директора Чендлера. Поэтому он был поражен, когда футболист, который держал его, отпустил его и начал рассыпаться в извинениях перед Дрим.
- Эй, Дрим, - сказал он, и его голос был полон явно фальшивого добродушия. - Мы не хотели никого обидеть, правда. Мы просто дурачились, доставляя неприятности новичку. Так что успокойся, ладно? Ничего особенного.
Дрим шагнулa прямо к нему.
- Да, ничего особенного. Прямо как твой член, Лось.
Некоторые из подружек Дрим рассмеялись.
Лицо футболиста стало ярко-алым.
- Да ладно, Дрим. Расслабься. Ты же знаешь, как это бывает. Он ботаник.
- Нет, Лось, я не знаю, как это бывает, - Чeд слушал ее с благоговением, не в силах поверить, что эта девушка не выказывала страха, нападая на парня, который был в два раза крупнее ее. - Но я знаю, что избивать людей, которые меньше тебя ростом - это по-настоящему глупо.
Через несколько мгновений они ушли, совершенно запуганные этой удивительной девушкой.
Она помогла ему подняться на ноги и смахнула грязь с его лица. Она улыбнулась, и выражение ее лица было таким лучезарно-красивым, что это тронуло его сердце так, как он мог сравнить только с тем, что он испытывал, любуясь закатом на пляже. Что-то в том, как Дрим смотрела на него, заставляло его чувствовать себя хорошо, как будто он смотрел в ее глаза на какое-то чудо природы. Вскоре он понял, что это было частью ee дара. Доброта была руководящим принципом ее жизни. Ее учили относиться к людям - ко всем людям - с порядочностью и уважением, и именно на эту внутреннюю красоту люди реагировали, когда попадали под ее чары. Ее внешняя красота только усиливала ее замечательные личностные качества, делая ее чем-то вроде богини почти для всех, кто ее встречал.
Чед знал, что именно это было настоящей причиной того, что ее личная жизнь была в таком беспорядке. Все в ней пугало мужчин, которые могли бы стать для нее подходящей парой. Поэтому она переспала со многими недостойными людьми.
Такими, например, как Дэн Бишоп.
Все это время она верила, что он был единственным подходящим для нее человеком.
Воспоминание о том дне на тренировочном поле больно кольнуло его, когда он подумал о своей неосмотрительности по отношению к Карен Хидецки. Чудовищность предательства наконец-то дошла до него, и он осознал, как это открытие задело все эмоциональные точки Дрим. Подумать только, он назвал ее "пассивно-агрессивной" стороной их отношений.
Вот оно, противостояние с самим собой, которого он больше не мог избегать.
Он остановился, поставил сумку на дорогу и вздохнул.
- Ебать.
Это он во всем виноват.
Ну и что теперь?
Часть его хотела вернуться к "Аккорду" и излить душу Дрим. Дать ей понять, как много она на самом деле значила для него все эти годы. Извиняться до хрипоты в голосе. Выплакаться у нее на плече, когда она обнимет его. Он мог бы это сделать. Она простила бы его. Он слишком хорошо ее знал. Но он не собирался прощать себя. Оставалось только одно правильное решение - позволить Дрим жить своей собственной жизнью. Его первоначальные рассуждения были совершенно неверными, но уход все равно был правильным решением.
Он поднял дорожную сумку, снова перекинул ее через плечо и продолжил свой путь. Но ноги больше не казались ему легче воздуха. Его мучила совесть, и каждый шаг был наполнен вялостью. Он прошел всего несколько ярдов по дороге, когда, наконец, услышал приближающиеся тяжелые шаги где-то позади себя.
Звук босых ног, шлепающих по асфальту.
Он почувствовал скорость и звериные намерения.
Чeд крепче сжал плечевой ремень дорожной сумки, готовясь ударить ею по лицу любого, кто приблизится к нему. Сумка оставляла желать лучшего в качестве оружия, так как в ней была одежда и несколько дорогих сувениров. Это моглo бы смягчить удар.
Бег тоже не казался подходящим вариантом.
Его сердце бешено заколотилось, когда оно... что бы это ни было, оно резко остановилось у него за спиной. Он услышал влажные, чмокающие звуки и почувствовал горячее дыхание у себя на затылке. Он вспомнил расплывчатое описание монстра, данное Карен, и пробормотал ей безмолвные извинения.
 
Потому что ему не нужно было видеть то, что было у него за спиной, чтобы понять, что он ошибался.
Ее монстр был настоящим.
И он нашел его.
Он медленно обернулся, толстый комок страха застрял у него в горле, как сардина, и тонкая, как бумага, стена, отделяющая его сознание от парализующей волны ужаса, отступила.
Фрагмент из старого фильма с "Монти Пайтон" всплыл у него в голове, когда он стоял, парализованный этой близкой встречей с совершенно сюрреалистичным: Бегиииииии!!![9]
Да, бросок в лес, возможно, был бы лучшей идеей из всех возможных.
Жаль, что он чувствовал себя пригвожденным к асфальту.
Существо завладело его вниманием, лишив возможности мыслить рационально. Оно было большим, по-настоящему большим. Огромная бесформенная голова с длинной кожистой мордой располагалась на массивном теле, покрытом мехом и бугрящемся невероятно мощными мышцами. Оно искоса смотрело на него, шипя сквозь множество острых сверкающих зубов.
Слюна капала из его пасти, забрызгивая тротуар.
У Чeда разболелась голова.
У него закружилась голова.
Почему оно так на него смотрело?
Оно что, играло с ним?
Может быть.
Ублюдок.
Но затем оно потянулось к нему, вытянув одну из своих неестественно длинных, растянутых рук...
Чед без сознания рухнул на тротуар.
И существо подхватило его на руки.
* * *
Эдди снились стремнины с бурлящей водой, жаркое летнее солнце и брызги воды, бьющие в лицо, когда его плот скользил по бурлящей реке. Он был с друзьями, которых не видел, казалось, целую вечность. Он мечтал о роме и сладком, неспешном сексе с островитянкой на пляже в Карибском море. Он ощутил успокаивающую твердость камня под своими руками, когда взбирался на гору в каком-то другом экзотическом месте. А теперь он был с другой женщиной, сногсшибательной блондинкой, словно сошедшей со страниц модного журнала. На ней была тонкая голубая сорочка; они развевались вокруг нее, и ее длинные волосы мягко развевались вокруг головы, когда легкий ветерок, напоенный запахом моря, коснулся его лица. Она шагнула в его объятия, прижала его к себе, и он вздрогнул, когда ее мягкие губы встретились с его собственными. Влажный кончик ее языка коснулся его губ, заставив его вздрогнуть еще раз, затем она выскользнула из его объятий и отступила на шаг.
Боже, как она была прекрасна!
Он с трудом сглотнул.
- Ты нужна мне, Дрим.
Итак, девушку из сна назвали Дрим. Это показалось ему забавным даже за стеной сна. Ее улыбка превратилась в соблазнительную гримасу, когда она начала раздеваться.
- Поклоняйся мне, Эдди.
Она подняла голову к небу, когда ветер усилился, трепля ее волосы, как парус на лодке в открытом море. Она подняла руки над головой, и рубашка упала.
- Поклоняйся мне.
С этим нет проблем.
Эдди упал перед ней на колени.
- О, Дрим...
Но что-то было не так.
Голубизна ее глаз сменилась желтым блеском, а в тоне ее обнаженной плоти было что-то такое, что наводило на мысль о упругости. Он содрогнулся от страха, когда она начала превращаться в одно из этих ужасных существ. Ее лицо вытянулось, и было слышно несколько щелчков, когда в ее теле образовались новые кости и связки мышц. Ее прежде прекрасная голова раздулась до размеров тыквы на Хэллоуин, а тысячи прядей шерсти проросли из ее плоти, как быстро распространяющийся грибок.
Переход от человека к зверю был завершен.
Капельки слюны потекли из уголков ее рта, который, давайте посмотрим правде в глаза, превратился в рыло. Она пускала слюни, наблюдая за ним так, как толстяк в закусочной наблюдает за тем, как приносят его бургер и картошку фри.