Сердце чудища (СИ)
И все было бы хорошо, если бы тетя Оля не выпила лишнего.
Когда папа Женя подал десерты, она прямо спросила у Вани:
- Что за цаца тебя отшила? Ты у нас парень видный, сын Вождя… Чего она роется, дура?
- Не она, а он, - вырвалось у волка, - Он Палач и считает, что встречаться с оборотнем - это как любить инопланетянина.
За столом повисла тишина. Папа Рюрик чертыхнулся, а баба Настя с папой Женей даже бровью не повели. Первой от шока очнулась сестра.
- Тогда он тебя не достоин, - заявила Маша, - Ты добрый и хороший.
- Он плохой человек, раз тебя не любит, - вторили сестре мелкие кузены, возмущенно тявкая.
Вот только дед Борис был с ними не согласен. Он буквально подскочил к Ване, начиная трясти его за плечи.
- Хороший Палач хоть? - сверкая глазами, вскричал дед и, не дожидаясь ответа, принялся лихорадочно тараторить, - Давай, завоевывай его! За счастье надо бороться! Ты у нас действительно видный парень! Толковый Палач в семье лишним не будет!
Ваня вырвался из хватки деда и, быстро поднимаясь на ноги, заорал:
- Да не любит он меня! И никогда не любил!
- Надеюсь, он не из Оперативно-ударного отдела. Они там все бешеные и наглые, - проворчала под нос Ольга, но Ваня ее уже не слышал.
Он мчался со всех ног в свою комнату…
***
Анна Лебедева, по прозвищу Терминатор, которое дал ей лучший друг за любовь к дракам, сидела на заднем сидении черного мерседеса, мчащегося по городу со скоростью около двухсот километров в час. На коленях у нее лежал Никита Солнцев, по кличке Бабочка, данную за вечное порхание в облаках. Он стонал, зажимая глубокую кровоточащую рану на животе - подарок от одного из оборотней-каннибалов, чье лежбище они обнаружили буквально два часа назад. Аня молилась только об одном - лишь бы успеть добраться до больницы. Она любила легкомысленного и доброго Бабочку всем сердцем, но так и не призналась ему в высоких чувствах, только вечно пихала и обзывала его, принимая то, что испытывала, за слабость. А сейчас Бабочка умирал у нее на руках, лепеча полную чушь в бреду.
За рулем сидел Михаил Смирнов, по прозвищу Бык, полученного за упертый нрав и крупное телосложение. Миша вел машину левой рукой - правая висела плетью, спасибо тем же каннибалам! Из приоткрытого окна автомобиля по бегущим за ними псинам стреляла Юлия Шилова, по кличке Вейла, которую приобрела за красоту и длинные, серебристые волосы. Юля была хорошисткой по части огнестрельного оружия, в отличие от Ани, которая была больше по кулакам, но волки слишком быстро скакали, и в темноте девушка отчаянно мазала.
Одна надежда была на Ксана - главу их боевой пятерки и ее лучшего друга. Он, верхом на ярко-красном мотоцикле, вихлял между оборотнями и их машиной, стреляя по волкам из дробовика и не брезгая сбивать этих тварей с ног. Аня с замиранием сердца следила за тем, как Ксан буквально стоит ногами на сидении мотоцикла, не касаясь руками руля и целясь в монстров.
В их лобовуху постоянно летели ошметки плоти и кровища. Один раз в них даже попало тело оборотня, когда Ксан ловко подрезал машину и втемяшился мотоциклом в мохнатую тварь. Слава Богу, что в третьем часу ночи было пустынно, и автомобилей гражданских почти не встречалось.
На очередном повороте оборотней будто бы прибавилось, и Ксану стало особенно тяжело. Он расстрелял крупного волка, второго - сбил с ног, а третьего - остановить не успел. Оборотень вцепился другу в ногу и стащил его с мотоцикла. Ксан смог вырваться, но его тело вместе с транспортом протащило по асфальту. Во все стороны полетели искры. Довольный волк прыгнул на Ксана, придавливая его к земле. Послышался выстрел. Анна с диким криком выбежала из тормознувшего автомобиля под прикрытием пуль Юли. Хоть бы не загрыз… Хоть бы Ксан был жив!
Друг обнаружился в нескольких метрах от машины. Рядом с ним валялась туша оборотня с пробитой головой. Ксан лежал на спине, а его голень скорее напоминала кусок мяса, чем ногу человека. Аня поспешно стащила с него шлем и в первую секунду чуть не умерла от ужаса - друг неподвижным взглядом смотрел в небо. Но вскоре Ксан моргнул, и ее страх рассеялся.
Губы Палача дрогнули, и он едва слышно прошептал, не отводя взора от небосвода:
- Все мы, все мы в этом мире тленны…*
А потом его глаза закатились.
***
Ваня работал в больнице у папы уже неделю.
Было тоскливо и до боли хотелось посмотреть на Ксана. Но оборотень не знал, как теперь его увидеть, чтобы мужчина не заметил его. На крышу дома проход был закрыт. Пока он искал варианты. Без Ксана было все тяжелее и тяжелее. Казалось, что скоро Ваня просто сойдет с ума, не видя этого человека.
Сегодня оборотень дежурил в больнице вместе с отцом. Вообще, поселок многому его научил, и волк легко справлялся с операциями под чутким руководством папы.
Почти в три часа ночи внезапно подали сигнал. Привезли тяжелого пациента.
Ваня столкнулся с папочкой в коридоре. С первого взгляда волк понял - все плохо. Отец ощутимо нервничал.
- Привезли троих пострадавших, - сцепив зубы, отчеканил папа, - Двое из них - при смерти. Большая потеря крови. Ваня, поспеши в шестую палату. Ранение голени и части бедра. Разорвал оборотень. Я знаю, ты зашьешь.
Ваня бросился в операционную - там медсестра, знакомая волку с детства, набросила на него второй халат и одела перчатки.
- Пациента ввели в наркоз и интубировали, - отрапортовала она.
Ваня четко кивнул, развернулся к операционному столу, и его сердце разбилось вновь - потому что перед ним лежал Ксан с дикой рваной раной на ноге и трубкой во рту!
В голове у оборотня будто произошел взрыв. Не осталось ни одной нормальной мысли. Волк даже забыл, что он оперирующий хирург.
Ваня просто упал перед столом на колени и во все горло заорал:
- Нет! Ксан! Ксан! Очнись! Умоляю!
Мужчина никак не отреагировал. Тогда оборотень схватил его за руку и сжал ее.
- Пожалуйста! Не бросай меня! Я люблю тебя! Ксан, очнись! Очнись, - выл Ваня, захлебываясь от слез.
Где-то рядом визжала бедная медсестра и дергала его за рукав халата, но оборотень ничего не слышал. Он видел только Ксана перед собой и сходил с ума.
И вдруг мужчина, будто почувствовав его взгляд, распахнул веки и почти осмысленно уставился на волка. Губы Палача дрогнули, но во рту у него была трубка, и он не смог ничего сказать. Глаза мужчины закатились - наркоз, наконец, подействовал.
- Не уходи! - всхлипнул Ваня, а потом решительно прошептал, - Я спасу тебя! Потерпи!
Не успела медсестра облегченно перевести дыхание, как оборотень превратился в волка и с жалобным скулежом подполз к Ксану, начиная вылизывать его ногу. Халаты просто лопнули на Ване, ошметками разлетаясь по операционной - инстинкты окончательно возобладали над его разумом. Он должен был зализать все раны своей пары, обеззаразить, залечить! Искоренить гниль, забравшуюся внутрь!
Оборотень высосет мерзость чужих слюней и зубов из этого прекрасного тела! И никто его не остановит! Поэтому когда Ваню кто-то схватил за шею, пытаясь оттащить от Ксана, он яростно зарычал.
- Тихо, зайка, тихо, - шепнули оборотню на ухо, и он замер.