Все дороги ведут сюда (ЛП)

— Господи Иисусе, как далеко отсюда ты упала?
— Не так далеко, — сказала я, позволив ему взглянуть на ладони. Его брови были сведены вместе в болезненном выражении, прежде чем он взял мою другую руку и тоже осмотрел ее.
— Ты не прочистила ее? — спросил он, немного приподняв руку и снова скривившись. Я сняла рубашку UPF ещё за тридцать минут до падения. Моя кожа, возможно, была бы более защищена, если бы я оставила ее на себе… Но уже слишком поздно.
— Нет, — ответила я. — Вот почему я вернулась. У меня ничего не было. Ауч, это больно.
Он медленно опустил мою руку и взял другую, высоко подняв ее, чтобы проверить локоть, и заработал от меня еще одно «Оууу», когда у меня заболело плечо.
— Я думаю, что ты повредила плечо, когда пыталась смягчить падение.
Его глаза встретились с моими.
— Ты знаешь, что это худшее, что ты можешь сделать, когда падаешь?
Я одарила его ровным взглядом.
— Я буду иметь это в виду, когда в следующий раз буду падать лицом вниз, — проворчала я.
Я была почти уверена, что его рот немного скривился, когда он встал. Тем не менее, Роудс кивнул мне.
— Пойдем, я провожу тебя и приберу эту грязь.
— Ты сделаешь это?
Он искоса посмотрел на меня, прежде чем взять свои треккинговые палки и рюкзак, застегнул ремни, а затем маневрировал двумя палками через перекрещивающиеся шнуры на спине, оставив руки свободными. Наконец, направив свое тело назад по тропе ко мне, он протянул руку.
Я колебалась, но вложила предплечье в его открытую ладонь и увидела, как какая-то эмоция, которую я сначала не распознала, скользнула по его лицу.
— Я имел в виду твой рюкзак, ангел. Я возьму его. Тропа недостаточно широка, чтобы мы вдвоём смогли одновременно спускаться, — сказал он странно хриплым голосом.
Может быть, если бы я не испытывала столько боли и не была такой чертовски раздражительной, мне стало бы стыдно. Но это было не так, поэтому я кивнула, пожала плечами и осторожно попыталась снять рюкзак. К счастью, я только начала стягивать лямку, как почувствовала, что вес свалился с моих плеч, когда он потянул его.
— Ты уверен?
— Определенно, — вот и все, что он ответил. — Ну же. Нам идти ещё полчаса, чтобы вернуться к началу тропы.
Все мое тело обмякло.
— Полчаса?
Я думала, что тут отсталось… максимум десять минут.
Мой домовладелец сжал губы и кивнул.
Он пытался не засмеяться? Я не знала наверняка, так как он развернулся и направился по тропинке впереди меня. Но я была почти уверена, что видела, как его плечи слегка тряслись.
— Дай мне знать, когда тебе понадобится вода, — было одной из двух вещей, которые он сказал, спускаясь вниз.
Второй была:
— Ты напеваешь то, что я думаю?
На что я отвечаю:
— Да.
— Большие девочки не плачут.
У меня не было стыда.
Я дважды споткнулась, и оба раза он обернулся, но я натянуто улыбнулась и сделала вид, будто ничего не произошло.
Как он и предсказывал, тридцать минут спустя, когда я практически хрипела, а он вел себя так, будто это была прогулка вниз по мощеной дорожке, я заметила парковку и чуть не заплакала от счастья.
Мы сделали это.
Я сделала это.
Мои руки болели еще сильнее из-за того, насколько сухими были порезы, с локтями было то же самое, и я была уверена, что и с коленями также, но суставы там были настолько плохи, что в голове не было места, чтобы думать о какой-либо другой боли.
Но как только я направилась к своей машине, Роудс скользнул пальцами по моим бицепсам и направил меня к своему рабочему грузовику. Он не сказал больше ни слова, отпирая его и опуская дверь багажного отделения, бросив на меня взгляд через плечо, он коротко погладил ее, прежде чем направиться к пассажирской двери.
Я направилась прямо к задней двери и смотрела на нее, пытаясь понять, как залезть туда, не используя руки.
Именно так он меня и нашел: глядя на это и пытаясь решить, если я войду лицом вперед и перевернусь на живот, смогу ли я покачаться и в конце концов сесть на задницу.
— Я пытаюсь понять, как… ладно.
Он подхватил меня одной рукой под коленями, другой — под поясницу, и посадил в грузовик. В сидячем положении. Вроде ничего особенного. Я улыбнулась ему.
 
— Спасибо. — Я бы поняла это, но это была мысль, которая имела значение.
Это не меняло того факта, что он сбивал меня с толку, но я не собиралась больше придираться к этой мысли. Я все еще не отошла от того, что он назвал меня красивой. Я бы, наверное, не отошла бы никогда.
Тем не менее, он поставил аварийный комплект рядом с моим бедром. Не говоря ни слова, эти большие руки потянулись прямо к моей ноге, и я смотрела, как он развязывал шнурок и стягивал ботинок, когда я сказала:
— Задержи дыхание. Я вспотела, и мне хотелось бы думать, что мои ноги не воняют, но они могут.
Этот взгляд на секунду поднялся, прежде чем он продолжил делать то же самое с другим моим ботинком.
Я вздохнула с облегчением. Чувак, это было так хорошо. Я пошевелила бедными измученными пальцами ног и снова вздохнула, когда он начал закатывать штанины вверх, чуть выше колена. Его руки были нежными, когда они сделали то же самое со вторым коленом, которое не было полностью разодрано.
И я молча наблюдала, как он ладонью обхватил мою икру и вытянул мою ногу, боком прижав к своему бедру. Он наклонил голову и еще раз осмотрел ее, прежде чем сделать то же самое с другой. Он только начал копаться в своем кейсе, когда я спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Не оглядываясь, он вытащил пару пакетов и положил их мне на бедро.
Не дверь багажника. Моё бедро.
— Кто-то сообщил о незаконной охоте; я пришел узнать, может услышу что-нибудь, — ответил он, ставя перед собой маленькую прозрачную бутылочку.
Я видела, как он надел перчатки, затем снял крышку с бутылки и взболтал её.
— Я думала, сезон охоты еще не начался.
Он по-прежнему не смотрел на меня, когда снова поднял мою ногу под углом и брызнул прозрачной жидкостью мне на колено. Стало прохладно и немного жгло, но в основном из-за того, что кожа была повреждена. Я надеялась.
— Это так, но для некоторых людей это не имеет значения, — объяснил он, сосредоточившись ниже.
Думаю, это имело смысл.
Но каковы были шансы…?
Сказал ли ему Амос, что я здесь?
Он сделал то же самое с другим коленом, которое было поцарапано, но не так сильно.
— У тебя будут проблемы из-за того, что ты не пойдешь туда? — спросила я его с шипением, так как мне было неприятно.
Покачав головой, он отложил бутылку в сторону и взял несколько предварительно нарезанных полосок марли, которые стал прикладывать на раны, просушивая их. Роудс еще немного поработал надо мной, прежде чем взять еще пару марлевых подушечек, наложить их на обработанные раны и заклеить медицинским скотчем.
— Спасибо, — тихо сказала я ему.
— Не за что, — ответил он, мельком встретившись со мной взглядом. — Сначала руки или локти?
— Локти в порядке. Нужно обработать мои руки; я думаю, что они повреждены больше всего.
Он опять кивнул, взял меня за руку и снова начал весь процесс с раствором. Вытирая его, он тихо спросил:
— Почему ты одна?
— Потому что со мной больше некому пойти.
Когда он наклонил голову, я получила прекрасный вид на его невероятные волосы. Серебряный и коричневый идеально сочетаются друг с другом. Можно было только надеяться, что я поседею так красиво.
Эти почти лиловые глаза снова метнулись ко мне, когда он приложил что-то к моему локтю.
— Ты же знаешь, что ходить в поход в одиночку небезопасно.
Сейчас в нем говорил папа и охотинспектор.
— Я знаю. — Потому что я знала. Лучше всех, наверное. — Но у меня действительно нет выбора. Я написала дяде и сказала ему, где я. Клара тоже знает. — Я наблюдала за его лицом. — Амос спросил, когда я уезжаю сегодня утром. Он тоже знал.
Его черты ничуть не изменились. Амос определенно сказал ему.