Все дороги ведут сюда (ЛП)

— Ты уже нашла, где остановиться? — наконец спросил он своим хриплым, серьезным голосом.
— Ещё нет.
Эти глаза продолжали прожигать во мне дыру, прежде чем он, наконец, выдохнул так резко, что я не была уверена, хорошо ли то, о чем он думал. Потом он снова меня удивил. Шокировал, честно говоря.
— Если хочешь, квартира в гараже твоя.
Я не хотела задыхаться, но я сделала это.
— Правда?
Он не прокомментировал мое волнение, но его руки легли на узкую талию, спрятанную под футболкой и джинсами, которые были на нем, и опустил подбородок.
— Арендная плата составляет половину того, что ты заплатила. Никаких гостей. Ты должна смириться с тем, что Амос играет на своей гитаре в гараже.
Да!
— Я не позволю ему играть допоздна, но он любит оставаться там после школы до вечера, — продолжал мой домовладелец. Его выражение лица было таким сугубо деловым, я знала, что он серьезно относится к каждому слову, и полностью осознавала, что на самом деле он не собирался позволять мне остаться, но он пошел против своей интуиции и продлевал мое пребывание… по какой-то причине.
Я точно знала, каково это, когда решение дорого тебе обходится. Это было нелегко.
Я собиралась сказать себе, что именно поэтому сделала шаг вперед и обняла его. Вокруг верхней части локтей, которые были согнуты по бокам, прижимая его руки к его рёбрам, потому что я застала его врасплох и не дала ему возможности собраться, мои ладони встретились где-то на его спине. Я обняла его. Я обняла этого мужчину, который едва меня выносил, и сказала:
— Большое спасибо. Я бы хотела остаться. Я буду платить каждый месяц и никого не буду приглашать. Пока что мои единственные друзья здесь — Клара и мистер Нез.
Все его тело напряглось под моими руками.
Это был мой сигнал. Я мгновенно отпрыгнула назад и дважды ударила кулаком в воздухе.
— Спасибо, мистер Роудс! Ты не пожалеешь!
Я не думаю, что воображала, как расширились его глаза в какой-то момент, но я определенно не воображала то, насколько жестким был его голос, когда он чуть не заикался:
— Не стоит… благодарности?
— Что бы ты предпочёл? Чек об оплате? Наличные? Денежный чек?
Его встревоженное лицо никуда не делось. Как и его резкий тон.
— Любое.
— Большое спасибо. Я заплачу тебе за день до окончания этого срока аренды и буду продолжать платить в тот же день.
Подождите.
— Как долго я могу оставаться?
Его закрученные густые ресницы упали на глаза. Он не вникал так далеко в нашу ситуацию, и я могла сказать, что он обдумывал.
— Пока эта договоренность не перестанет работать или ты не нарушишь правила, — казалось, решил он.
Это не был конкретный ответ, но я могла с этим смириться.
Конечно, я только что обняла его, но все равно протянула руку между нами. Его взгляд перескакивал с меня на мою руку и снова на мое лицо, прежде чем он взял ее. Его хватка была твердой и отрывистой, руки сухими.
И большими.
— Спасибо, — снова сказала я ему, чувствуя, как во мне пульсирует облегчение.
Он опустил щетинистый подбородок.
— Арендная плата будет для Амоса.
Мысль, которая пришла мне в голову, когда мы с Амосом ехали в машине по дороге в больницу, снова всплыла, и я на секунду заколебалась, размышляя, делать ли предложение, но все равно сделала это, потому что чувствовала это правильным поступком.
— Послушай, я, вероятно, могу сделать ему скидку на его гитару в зависимости от того, какую он решит купить. Не могу обещать, но могу попробовать. Дай мне знать.
Его брови сдвинулись ближе, губы снова скривились, но он кивнул.
— Спасибо за предложение. — Он выдохнул, на этот раз намного медленнее и спокойнее, и я посмотрела на его полный рот. — Я все еще злюсь на него за то, что он действовал за моей спиной, и он остаётся быть наказанным еще несколько месяцев, но если ты будешь рядом после этого… — Он склонил голову набок.
Я ухмыльнулась.
— Он сказал мне, чего хочет. Я помогу тебе, только дай мне знать.
Выражение его лица стало подозрительным, но он опустил подбородок.
 
Я улыбнулась.
— Самый лучший день. Большое спасибо за то, что позволил мне остаться, мистер Роудс.
Он открыл рот и снова закрыл его, прежде чем кивнуть, а затем отвел взгляд.
Хорошо. Я сделала шаг назад.
— Увидимся позже. Еще раз спасибо.
— Я услышал тебя в первый раз, — пробормотал он.
Господи, этот парень был сварливым. Это меня рассмешило.
— Я действительно имею ввиду это. Доброй ночи.
Он повернулся, чтобы уйти, крича через плечо, что, как я была уверена, было фырканьем:
— Спокойной ночи.
Я даже не могла выразить словами, какое облегчение я испытала. Я остаюсь. Может быть, что-то начало меняться.
Может быть, просто может быть.
..•.❃.•.•.
Их не было.
Мои глаза распахнулись посреди ночи, как будто мои чувства летучей мыши отключились.
Затаив дыхание, я уставилась в потолок и ждала, прислушиваясь. Смотрела. Я убедила себя, что она вылетела, поэтому не беспокоилась об этом весь день.
Я слышала это. Мои глаза привыкли, как только она устрашилась вниз, и я засунула часть одеяла себе в рот.
Я не собиралась кричать. Я не собиралась кричать….
Может быть, она действительно улетела. В это утро и после того, как мистер Роудс продлил мое пребывание, я обыскала всю квартиру. И ничего не было. Может быть, это было…
Это пролетело прямо у моего лица — может быть, это было не совсем у моего лица, но ощущалось именно так, — и я завизжала.
Ни за что. Натянув одеяло на лицо, я скатилась с ним с кровати и начала ползти. К счастью, я все время оставляла ключи на одном и том же месте, и мои глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы увидеть кухонную стойку. Я потянулась ровно настолько, чтобы схватить их.
Потом я продолжила ползти к лестнице. Уже вторую ночь подряд. Я никогда не смогу рассказать об этом своей тете. Она начнет исследовать прививки от бешенства.
Я не гордилась собой, но я спустилась по лестнице на своей заднице, плотно натянув одеяло на голову.
В какой-то момент я засунула свой сотовый в лифчик, а у подножия лестницы сунула ноги в теннисные туфли, которые сняла там раньше, стараясь держаться как можно ниже, и, наконец, вышла на улицу, все ещё завернувшись в одеяло.
Вокруг раздались звуки мелких животных, когда я закрыла за собой дверь и заперла ее, прежде чем побежать к своей машине, надеясь и молясь, чтобы что-то не налетело на меня, но мне удалось проскользнуть внутрь и захлопнуть дверь.
Откинув сиденье, а затем отодвинув его назад до упора, я устроилась поудобнее, закутавшись в одеяло до шеи, и уже не в первый раз задалась вопросом — несмотря на то, как я чувствовала себя ранее, когда Роудс предложил остаться — какого черта я здесь делаю. Прячусь в своей машине.
Может быть, мне стоит вернуться во Флориду. Конечно, у нас были жуки размером с маленькую летучую мышь, но я их не боялась. Ну почти.
Это просто летучая мышь, сказала бы мне мама. Раньше я боялась пауков, но она помогла мне справиться со страхом. Всё было живым, дышащим существом, которое нуждалось в пище и воде, как и я. У него были органы, и он чувствовал боль.
Было нормально бояться. Было хорошо бояться чего-то.
Действительно ли я хотела вернуться во Флориду? Я любила своих тетю, дядю и остальных членов семьи. Но я скучала по Колорадо. Действительно. Все эти годы.
Это ослабило самые острые грани моего страха.
Если я собиралась остаться здесь, мне нужно было разобраться с ситуацией с летучей мышью, потому что не было никакого способа, даже если я перестану паниковать, что я буду в порядке, если летучая мышь будет летать вокруг, пока я сплю. Я не могла продолжать это делать, и никто не собирался приходить и спасать меня. Я была взрослой женщиной и могла справиться с этим.
Завтра начну разбираться.
После очередной ночи в моей машине.