Все дороги ведут сюда (ЛП)

— Как ты ими пользуешь? К каким деревьям привязываешь? Они практичны? — Я сделала паузу. — Ты разбиваешь лагеря?
Он не ответил на мой вопрос о том, разбивал он лагеря или нет, но выслушал остальные.
— Ты ставишь гамак между двумя крепкими деревьями, — предложил он. — Лично я не думаю, что они практичны. Здесь много дикой природы. Последнее, чего ты хочешь — это проснуться и увидеть, как медведь обнюхивает твой участок, потому что большинство людей не знают, как правильно убрать еду, и даже имея хороший мумийный мешок (прим. плотно облегающий спальный мешок, закрывающий и тело, и голову, за исключением небольшого отверстия для лица), — что такое мумийный мешок? — остальным будет слишком холодно большую часть года. Здесь всего около двух благоприятных месяцев, в один из которых можно это провернуть. Также зависит от того, куда ты собираешься в поход. Раньше я поднимался на высоту 14 000 футов в июне рано утром.
— В июне? — поперхнулась я.
Этот подбородок с его милой ямочкой опустился.
— Где?
— Некоторые вершины. Несколько троп.
Я собиралась спросить подробности. Может быть, позже, когда я буду уходить.
— Значит, палатки-гамаки не годятся?
— Мне это кажется пустой тратой денег. Вместо этого я бы посоветовал взять палатку и хорошую подушку. Но если у кого-то есть деньги, чтобы выбросить их, пускай. Как я уже сказал, медведи любопытны. Они побегут, но за тобой, и каждый чертовски напугает друг друга.
Мне действительно нужно было купить немного медвежьего спрея. И пусть моя тетя никогда не узнает о любопытных медведях. Она начала присылать мне сообщения о горных львах.
— Какие бывают медведи здесь?
— Черные медведи, но они не всегда такого цвета. Здесь много коричневых мехов.
Я сглотнула.
— Гризли?
Он моргнул, и я думаю, что могла видеть, как часть его рта немного дрожала.
— Нет с 70-х.
Я не хотела, но с облегчением присвистнула, а потом рассмеялась.
— Поэтому палатки-гамаки идиотские, если только вы действительно не хотите их использовать, у вас есть лишние деньги, и вы готовы подвергнуть свою жизнь риску. Понятно. — Я записала часть об этом, хотя я сомневалась, что забуду. — Итак, палатки…
Он вздохнул.
— Хорошо, мы не должны говорить о палатках, если ты не хочешь. Куда посоветуешь отправиться в поход? Если бы ты хотел увидеть животных?
Мистер Роудс провел рукой по своим коротким волосам цвета соли и коричневого перца, прежде чем снова скрестить руки на широкой груди, привлекая внимание на то, как его грудные мышцы были сжаты вместе.
Сколько ему лет?
— Это юго-запад Колорадо. Ты можешь пойти в поход на заднем дворе и увидеть лису.
— Но где, кроме заднего двора? В пределах часа отсюда?
Его рука скользнула к щеке, и он потер короткую щетину. Бьюсь об заклад, ему приходилось бриться дважды в день — не то чтобы меня это удивляло.
Мистер Роудс подробно описал несколько отмеченных троп, близких к источникам воды. Он пару раз останавливался, чтобы подумать, и при этом между его бровями образовалась небольшая морщинка. Он был красив.
И он был моим арендодателем. Сварливым — или недоверчивым — человеком, который не хотел, чтобы я торчала рядом, и был мил только потому, что я отвезла его сына в больницу. Ну, были и худшие способы познакомиться с людьми.
Внезапно он произнес название, отчего моя рука замерла над бумагой.
— Эта не очень хорошо обозначена и сложная, но если у кого-то есть опыт, они могут это сделать.
У меня в горле образовался узел, и мне пришлось взглянуть на блокнот, когда дискомфорт пронзил меня прямо в груди. Красивая, идеальная стрела с зазубренным наконечником.
— Хочешь, чтобы я продиктовал по буквам это для тебя? — спросил он, когда я не ответила ему.
Я сжала губы и покачала головой, прежде чем посмотреть вверх, сосредоточившись на его подбородке, а не на глазах.
— Нет, я знаю, как это пишется.
Но название я так и не записала. Вместо этого я спросила:
— Все остальные близки к воде, как ты сказал?
Это было именно то, что он сказал, но это было первое, о чем я подумала, чтобы сменить тему.
 
Он не хотел слышать о том, насколько хорошо я знала этот поход.
— Да, — подтвердил он, странно растягивая слово.
Я сдерживала свое внимание.
— Вы с Амосом часто ходите в походы? — спросила я.
— Нет, — ответил он, его внимание было слишком сосредоточено, складка все еще была на месте. — Амос не любитель походов.
— Некоторые люди — нет, — сказала я, хотя было немного забавно, что он жил в одном из самых красивых мест на Земле и не заботился об этом. — Итак…
— Почему ты здесь?
Я замерла, удивленная его любопытством. Я хотела взглянуть на часы — мне действительно хотелось многое узнать, — но если он спрашивал… что ж, я отвечу.
— Я жила здесь в детстве, но мне пришлось давным-давно уехать. Я… рассталась, и мне больше некуда было идти, поэтому я решила вернуться.
Я улыбнулась ему и пожала плечами, как будто все, что произошло, не имело большого значения, когда это были два самых больших события в моей жизни. Они были динамитом, изменившим всю мою жизнь.
— Денвер больше подходит большинству людей.
— Большинство людей, конечно, но я не хочу жить в городе. Моя жизнь долгое время была очень беспокойной, и мне нравится более медленный темп. Я забыла, как сильно я люблю природу. Чистый воздух. Моей маме здесь нравилось. Когда я думаю о доме, он здесь, даже двадцать лет спустя, — честно сказала я ему, прежде чем закинуть остатки печенья в рот и быстро прожевать. Закончив, я продолжила. — Я не знаю, останусь ли я навсегда, но я хотела бы попробовать. Если не получится, то не получится. А пока я просто хочу стараться изо всех сил. — Что снова напомнило мне, что мне нужно искать другое место для проживания. До сих пор мне не везло с поисками, и часть меня надеялась, что кто-то отменит бронирование в последнюю минуту.
Долгое время я думала, что мне чертовски повезло. Моя мама все время говорила, как ей везло во всем. Каждый раз. Даже когда что-то шло не так.
Она видела лучшее во всем. Спущенное колесо? Возможно, мы бы попали в аварию, если бы не остановились. Кто-то украл ее бумажник? Им больше нужны были деньги, а у нее, по крайней мере, была работа и она могла зарабатывать больше! Высоты с ней всегда были такими высокими. Теперь чаще всего — и особенно когда я чувствовала себя подавленной — я чувствовала себя так, как будто меня прокляли. Или, может быть, моя мама забрала с собой всю мою удачу.
Роудс остался, откинувшись на спинку стула, с морщинами на лбу, наблюдая за мной. Тем не менее, не так, как я в основном игнорировала других людей, а с тем сталкивалась-ли-я-с-бешенством-или-нет лицом.
— Ты отсюда? — спросила я, хотя Клара рассказала мне раньше.
Все, что он сказал, было «да», и я знала, что это все, что я получу. Ну, это не скажет мне, сколько ему лет. Ну что ж. Может быть, я могла бы спросить ее как-нибудь тонко, исподтишка.
— Тогда вернемся к кемпингу… здесь где-нибудь есть места для рыбалки?
..•.❃.•.•.
— Время вышло, — сказал он ровно в восемь часов, сосредоточив внимание на тыльной стороне правой руки, которая лежала на столе.
Как, черт возьми, он знал, который сейчас час? Я наблюдала за ним; он не смотрел ни на тяжелые часы на левом запястье, ни на телефон. Я даже не знала, где его телефон. Его не было на столе, как и моего.
Я улыбнулась, закрыв блокнот и прикрепив ручку к обложке. Я взяла еще одно печенье и откусила половину.
— Большое спасибо за помощь, — сказала я, отодвигая стул.
Он хмыкнул, все еще не звуча так, будто это было то, что он хотел делать сегодня. Но делал.
— Привет, Аврора, — внезапно раздался другой голос.
Взглянув через плечо, я заметила, как Амос пробирается на кухню с вазой, полной цветов в руках, его большая футболка закрывала все до половины мешковатых баскетбольных шорт, которые были на нем.