Вверх по реке (СИ)

Слегка ошеломлённый его напором, фон Линдад кивнул, и поспешил выйти из нашего блиндажа.
— Ты производишь на людей неизгладимое впечатление, Бен, — заявил я.
— Я же говорил: впереди неприятности, — проигнорировав мою реплику, буркнул Миллер.
И снова с ним было не поспорить.
— Собери людей, — приказал я. — На той стороне нас уже ждут.
Я почти уверен: командование Альянса уже в курсе планов нового штурма Недрева. У них разведка поставлена не хуже нашего, а деньги все любят, и чем дальше от линии фронта, тем проще менять на них жизни солдат. Раз так, значит, враги понимают, скоро мы заявимся за свежей картой минных заграждений, и нас ждёт несколько далеко не самых приятных сюрпризов.
Для ударного отряда дивизионной разведки нас было удручающе мало. По уставу у меня в подчинении должен быть взвод автоматчиков, два взвода штурмовиков в полной выкладке, какой позавидовали бы и драгуны фон Линдада, и целых три пулемётных расчёта с новенькими лёгкими «машинками» «Манн». Это не считая внушительного парка техники из трёх автомобилей и одного «шютценпанцера» с зенитной пушкой или огнемётом — по выбору.
Само собой, ничего этого у меня не было. Кроме Миллера я располагал десятком самых отпетых негодяев, каких нам удалось вытащить из цепких лап трибунала. Ребята, конечно, те ещё, однако если держать их так крепко, как умудрялся делать это Миллер, то для нашей работы они подходят чуть лучше, чем идеально. Все в прошлом офицеры, совершившие поступки «не сочетающиеся с высоким званием или честью мундира». Были тут жулики и проходимцы всех мастей, несколько отчаянных сорвиголов и парочка откровенных психов, по которым дом скорби плачет. Только насильников я не держал — этих, по моему мнению, надо расстреливать на месте: они попросту разлагают армию изнутри, превращая её в банду мародёров и убийц.
— Они никак не будут ждать нас во время обстрела, — заявил Миллер. — Мы уже однажды провернули этот трюк, надеюсь, он сработает снова.
— Не стоит считать дю Тассена дураком, — покачал головой я. — Он способен учить уроки с первого раза — его бойцы будут на чеку во время обстрела.
— А ежели рвануть пару галерей, что в запасе остались? — предложил гоблин Епрыук, которого все звали просто Тонкий, потому правильно выговорить его имя мало кто мог.
В мой отряд он попал за воровство — постоянно тащил что-то со складов. Его хотели поставить к стенке, не разбираясь, однако я взял его под свою опеку и не прогадал. Тонкий оказался невероятно талантливым инженером, творящим с техникой настоящие чудеса. Собственно, для своих изобретений он и тащил всё, что под руку попадётся, не задумываясь, кому оно принадлежит. О столь высоких материях гоблины, как правило, почти не имели представления.
— Думаешь, командование согласует?
Большой провал был тщательно продуманной операцией, разработанной Миллером. Под его командованием находились едва ли не все федератские [3] части, состоящие из гоблинов, полуросликов и гномов. Руководить ими было, наверное, ещё сложнее, чем моим сбродом, однако Миллер каким-то чудом справлялся. К Недреву сейчас тянулись два десятка подкопов и минных галерей, которые по команде, забьют взрывчаткой под завязку, чтобы разнести как можно больше укреплений грёбанного урба. Те несколько галерей, что врагу удалось обнаружить и подорвать, лишь сыграли на руку общему плану. Именно поэтому в прессе устроили такую шумиху, а кое-кому пришлось расстаться с чином или вовсе пойти под суд. В Недреве должны поверить, что им удалось переиграть нас в подземной войне.
— А если и не согласует, ты сам говорил, командир, что на Недрев хотят швырнуть туеву хучу снарядов, — развёл руками Тонкий. — Я и сам был недавно на станции, — что он там делал, лучше не спрашивать, чтобы потом не врать кому не следует, — так там эшелоны с боеприпасами разгружать не успевают. Может же одна или две галереи рвануть от случайного попадания снаряда, а?
— Они проложены надёжно и от снарядов любого калибра защищены, — отрезал недолюбливающий всех гоблином оптом и конкретно Тонкого в частности гном Крорин.
 
— Так никто и не говорит о случайной детонации, — рассмеялся Тонкий, — а только о «случайной», — он скрюченными пальцами показал «кавычки», — детонации. Сечешь разницу?
— Это может нарушить планы командования, — возразил Миллер. — Нас за преждевременный подрыв галереи никто по головке не погладит.
— Они их когда подрывать собирались? — всплеснул руками Тонкий. — Сразу после обстрела же — так что изменит одна «случайная детонация»? Да и ты ж меня знаешь, Слепой, я всё оформлю в лучшем виде. Не подкопаешься.
— Можно обойтись и без ваших случайных детонаций, — заметил Эггарт Эллоу, полурослик, приятель Крорина, не разделявшей неприязни к гоблину. — Я говорил с ребятами, роющими галереи. Одна из них подходит почти вплотную к первой линии траншей, идущих вокруг Недрева. Полчаса-час работы киркой — и мы внутри.
А вот это мне понравилось куда сильнее, чем идея Тонкого со «случайной детонацией».
— И не надейся, — указал на Эггарта пальцем Миллер, — никто тебя в рейд не возьмёт. Ты слишком ценный специалист.
Авантюрист до мозга костей — что обычно не свойственно народу полуросликов — Эггарт Эллоу мечтал о том, чтобы отправиться с нами. Он был не самым плохим стрелком и с автоматическим «майзером» управлялся лучше многих. Вот только стрелков и получше него много, а такого специалиста по минно-взрывному делу и подземной войне днём с огнём не сыскать. Поэтому в бою полурослик давно уже не бывал, и недели не проходило, чтобы он не ошарашил меня очередным рапортом. Все они, само собой, тут же отправлялись в печь — я даже не читал. Рисковать таким специалистом дураков нет.
— Я возьму троих, — сказал я полурослику, — мне в этом деле толпа не нужна.
Мои слова хотя бы немного примирили Эггарта с положением дел, однако менее мрачным он быть не перестал.
Обстрел начался точно по часам — по нашим артиллеристам можно время сверять. Сотни громадных орудийных стволов такого калибра, что и представить страшно, одновременно швырнули в сторону укреплений Недрева снаряды размером с не самый маленький дом. Казалось, над лесом чёрных труб, напоминающих заводские, разгорелся пожар. Вот только загорелось по-настоящему совсем в другом месте. Крепостные стены, валы и форты Недрева затряслись от попаданий: во все стороны полетели обломки камня, кирпичи и куски тел. Много кому не повезло угодить под первый обстрел. Пушки Недрева ответили противобатарейным огнём — вот только со снарядами у них там куда хуже, чем у нас: приходится экономить — а потому наши артиллеристы почти не опасались ответных залпов, легко подавляя вражеские батареи.
Грохот стоял такой, что мыслей своих не слышишь, и я поспешил под землю. От меня не отстал и Миллер с двумя штурмовиками, которых отобрал для этого дела. Оба были не из моего отряда — в такие рейды мы никогда не брали своих. Вытаскивать кого-то кроме Миллера я не собирался, как и он потащил бы только меня. Остальные, как бы цинично это не прозвучало, не более, чем расходный материал, которым можно пожертвовать. Именно поэтому никого из своих бойцов я с собой и не взял.
Мы долго шли по длинному, хорошо укреплённому тоннелю. Копали его гномы и полурослики — народ основательный. А вот по подкопам и галереям работы гоблинов ходить страшно: кажется, что они в любой момент завалятся тебе не голову, настолько небрежно всё сделано. Никаких осветительных приборов тут не было — для высоких инспекций вешали лампы, однако мы обходились без них. Тоннель почти идеально прямой — не заблудимся. Несколько рудничных ламп, сделанных из снарядных гильз, висели в самом конце, освещая группу чумазых полуросликов. Эггарт среди них оказался самым чистым — собственно, так я его и узнал.
 
— Командир, — радостно заявил он, — всё даже лучше, чем мы думали.
Он жестом подозвал нас к самой стене тоннеля — той, что отделяла нас от вражеских позиций.