Без ума от герцога

Диана была в платье из тончайшего шелка, с колчаном стрел за плечами. Она грозила застрелить мужа, если он не наденет костюм, который она ему приготовила, но он сумел отговорить ее.
Строго говоря, не отговорить, а…
Воспоминания об этих счастливых часах снова заставили его улыбнуться.
— Кто это с лордом и леди Джон? — оторвала его от мечтаний Диана.
— Да это Джон и Миранда с Арабеллой, дочерью Паркертона.
— Да нет, Темпл. Позади лорда Джона. Это не Паркертон? Тот, что одет слугой султана?
— Этого не может быть. Паркертон никогда не… — Темпл замолчал. — Боже милостивый! Ты права. Какого черта он тут делает?
Диана ликующе потерла руки. Герцог Паркертон на ее балу? Это редкая удача.
— Думаешь, он здесь, чтобы…
— Оставь сватовство, — добродушно предупредил ее муж. — Скорее всего, он хочет проследить, чтобы его дочь не угодила в какой-нибудь скандал.
— Бьюсь об заклад, что причина в другом. Посмотри, он уже оглядывает комнату. Он кого-то ищет.
— Вот и ты сошла с ума, как остальные Тремонты, — покачал головой Темпл. — Паркертон не на брачной ярмарке.
— Хочешь пари?
Герцог был не так глуп, чтобы спорить с женой. Иначе в следующем году он окажется на маскараде в таком же нелепом наряде, как Безумный Джек.
— А-а-а, султан контрабандистов, — поддразнил Темпл, когда Джек остановился перед ним. На маскараде мажордом не объявлял прибывающих гостей, все сохраняли инкогнито до полуночи, когда снимали маски.
— Это не моя идея, — оправдывался Джек.
— И все-таки ты надел это.
— По принуждению, Темпл. — Поскольку Темпла это явно не тронуло, Джек наклонился ближе и прошептал: — Еще слово скажешь, и я расскажу ее светлости, что видели, как ты правил новым фаэтоном на Вестерн-роуд.
Темпл славился тем, что он ужасный возница, опасный для себя и всех остальных на дороге, но он настойчиво стремился научиться справляться с поводьями.
— Ты правил экипажем? — Диана бросила на мужа испепеляющий взгляд.
— Нет, мэм, — вмешался Джек, — Я просто сказал, чтобы он послал кого-нибудь в Тислтон-Парк за грузом, который я недавно получил. Французское вино, которое, надеюсь, вам понравится. Его светлость хотел, чтобы это стало для вас сюрпризом.
Судя по виду, Диана не успокоилась, но, будучи дочерью дипломата, тактично сменила тему.
— Ваши костюмы восхитительны. Вижу, вы привели с собой слугу. Весьма достойный. — Она бросила взгляд на Паркертона, одетого евнухом.
— Он предпочитает сохранить инкогнито, — оглянулась Миранда.
— Есть причина? — улыбнулся Темпл.
— А что же еще? — пожаловался Джек. — Дама…
Высокий мужчина в костюме слуги кашлянул, и Джек закатил глаза.
— Возможно, я могу помочь ему в поисках, — предложила Диана.
— Пожалуйста, — буквально умолял Джек, — направьте моего брата к леди Стэндон.
На этот раз кашлянул Темпл.
— К этой неприятной особе? Не думаю, что нам следует помогать. Потом отвечать придется.
Его жена не обратила на это внимания.
— К которой?
— К Элинор, — уточнила Миранда.
— Она одета Пенелопой.
Стоявший за Джеком слуга с негодованием фыркнул.
— Да, Пенелопа, терпеливая послушная жена, — сказал Темпл. — Я тоже нахожу это забавным, поскольку вдовы Стэндон отнюдь не послушны.
Поднявшись на цыпочки, Диана оглядела комнату.
— Она прибыла вместе с леди Чадли, которую легко найти, она в костюме Медузы Горгоны.
— Весьма подходящий костюм, — пробормотал Джек.
Все промолчали, а молчание — знак согласия.
— Последний раз я видела леди Стэндон, когда она танцевала с Лонгфордом, — сказала Диана.
Слуга Джека заворчал и, оставив свой пост, исчез в толпе.
— Вряд ли послушный евнух, — заметил Темпл.
— Хотел бы я, чтобы он им был! — выпалил Джек, поправляя тюрбан.
— Послушным?
— Нет, — ответил Джек. — Евнухом.
Тетя Беделия не преувеличила, сказав, что Элинор и Минерва станут главным призом Лондона.
Точнее говоря, призом для холостяков.
Несмотря на костюмы и маски, их узнали, и новость об их появлении распространялась по залу с быстротой молнии.
 
Элинор видела, что тетя Беделия приложила к этому руку. Эта особа решительно настроена выдать их замуж.
Но внезапная популярность вдов Стэндон не снискала им симпатии других незамужних леди и уж тем более матрон, пытающихся пристроить дочерей.
— Как думаешь, мы сможем выбраться из этой толчеи, чтобы тетя Беделия нас не поймала? — прошептала Минерва.
— Ты, правда, рискнула бы? Она нас на каторгу отправит за то, что мы сбежали с этого бала. — Последние слова Элинор произнесла тем же тоном, что и пожилая дама, когда они пытались отговориться.
Тетя Беделия просто отмахнулась от протестов Минервы и малодушных ссылок Элинор на мигрень.
«Никто, если он в своем уме, не отказывается от приглашения на маскарад Сетчфилда», — сказала леди Чадли.
Минерва сдула падавшую на глаза газовую вуаль.
— О чем я думала, позволив ей так меня вырядить? — Глянув на свой костюм, она передернула плечами.
Тетя Беделия прибыла к ним во всеоружии, с костюмами и четырьмя служанками, словно зная мятежное настроение своих подопечных.
Для Минервы она привезла костюм Мэриан, жены Робин Гуда — зеленое бархатное платье с золотым кружевом и высокий головной убор с мерцающей вуалью.
— Ты чудесно выглядишь, — сказала ей Элинор.
— Спасибо, но если еще один из этих глупых Робин Гудов подойдет и предложит уколоть меня стрелой, я не отвечаю за то, что сделаю с этой стрелой. — Скрестив руки на груди, она, нахмурившись, смотрела на толпу.
— Возможно, ты найдешь какого-нибудь барона, который запрет их всех в темнице и увезет тебя, — сказала Элинор.
— Сейчас я была бы рада самому злому барону, если бы он спас меня от моей тетушки и ее планов, — заявила Минерва.
— Осторожней с желаниями, — посоветовала Элинор. Ее подруга передернула плечами, когда тетя Беделия махнула им рукой, указав на немолодого мужчину в костюме шута.
Сжав губы, чтобы не рассмеяться, Элинор могла только посочувствовать Минерве, поскольку ее собственная ситуация была не лучше.
— По крайней мере, на тебе больше одежды, чем на мне. И тебе не нужно таскать это дурацкое веретено. Что мне с ним делать, если меня пригласят на танец?
— Бедная верная Пенелопа, — поддразнила Минерва. — Ждала, когда ее Одиссей вернется. Возможно, ты сумеешь спрясть веревку, чтобы мы спустились с балкона.
— Все еще обдумываешь побег, Минерва? — сказала тетя Беделия. — Лучше бы ты сделала это перед тем, как твой отец выдал тебя за Филиппа Стерлинга. Но теперь ты думаешь лишь о том, как удрать. Ты забыла, кто ты есть.
— Я этого никогда не забываю, тетя Беделия.
Был в их разговоре какой-то скрытый смысл, что-то странное в тоне, но когда Элинор взглянула на них, Минерва с притворным интересом повернулась к музыкантам, а тетя Беделия принялась выпытывать информацию у оказавшейся рядом старухи.
Элинор смотрела на красочный парад костюмов и, к своей досаде, поймала себя на мысли о том, что предпочел бы выбрать мистер Сент-Мор.
Костюм пирата, размышляла она. Шляпу с пером, бриджи и высокие сапоги. Один глаз закрыт повязкой, грудь перекрещивают пистолетные перевязи.
Эта грудь! Элинор едва не вздохнула вслух. Ее пальцы согнулись, когда она подумала, каково ощутить под своими ладонями этот мускулистый торс, его теплую кожу.
При одной мысли об этом ее охватила дрожь желания, стремление узнать, каково быть любимой… по-настоящему.
Быть любимой мужчиной с опасным блеском в глазах и…
— Элинор Стерлинг! — прервала ее мечты леди Чадли. — Он подходит!
— Он? — спросила Элинор, думая о своем пирате.
— Да! Лонгфорд спрашивал о тебе начиная с того момента, как мы вошли, и теперь идет умолять, чтобы его представили.
— Лонгфорд? — запнулась Элинор.
— Он из твоего списка, — тихо напомнила Минерва. — Разве ты не помнишь? Или твои мысли где-то далеко?