Встреча

Была ясная ночь. Светила яркая луна. Когда Леопольд входил в свой дом, в него едва не угодил кирпич, упавший с крыши. Возможно, его сдул ветер, но ветра не было. Выхватив пистолет. Леопольд поспешил на крышу, но там никого не оказалось. Далеко внизу, за пределами досягаемости выстрела, он увидел бегущею по дорожке мужчину, который вскоре скрылся за углом. Остаток ночи Леопольд проспал с пистолетом под подушкой, чего с ним никогда раньше не случалось.
На рассвете Флетчер и Леопольд в машине без номера [2] подъехали к Венецианскому парку, едва не столкнувшись с группой подростков на велосипедах.
— Уберите всех прочь,— недовольным голосом приказал Флетчер постовому полицейскому.— Нашли место, где гулять,
Леопольд, задумчиво покуривая старую трубку, которую утром откопал в комоде, наблюдал за велосипедистами, пока они не исчезли из виду.
— Зря вы так,— заметил он.— Парки для этого и существуют.
— Может быть, но не этот. Здесь либо любовью занимаются, либо пришивают кого-нибудь.
Детективы проехали через каменный мостик над одним из каналов, и Леопольд попросил Флетчера остановиться.
— Это произошло где-то здесь, я уверен. Пруд еще существует.
— Если мне не изменяет память, вы говорили о пешеходном мостике.
— Все верно. Тогда был пешеходный, но времена меняются.— Он открыл дверцу и вылез из машины.— Флетчер, давайте-ка немножко пройдемся. Сегодня такой чудесный день!
Детектив вышел из машины и пошел рядом с Леопольдом.
— Капитан, вы действительно думаете, что вчера кто-то из них пытался убить вас?
— Трудно сказать. За всю свою жизнь я приобрел немало врагов. Но нужно учесть, что последнюю неделю я занимался только этим делом.
Это обстоятельство тоже его очень беспокоило. Стоит ли столько времени тратить на смерть Джорджа? Ведь за минувшую неделю произошло два убийства. Не был ли он в конце концов просто жертвой времени и обстоятельств?
Флетчер закурил сигарету.
— Сегодня мои ребята осмотрели крышу, но ничего не нашли, даже старого окурка.
Когда полицейские пересекли посыпанную гравием дорожку, которая шла от пруда к узкому каменному мостику через протоку, Леопольд почувствовал неожиданное волнение.
— Это было здесь, Флетчер. Я уверен.
Давние события предстали перед ним, как будто произошли только накануне. Действительно, тот самый мостик, с которого он когда-то следил за происходившей трагедией. За четверть века покрытие его от ног пешеходов и колес велосипедов значительно поизносилось.
Леопольд остановился в центре мостика, а Флетчер, вытащив на кармана двенадцатифутовую рулетку, один конец которой протянул капитану, по заросшему травой берегу устремился вниз, к краю воды.
— Так, все ясно. От моста до уровня воды девять футов.
— А сколько до дна? Какова видимость?
Флетчер вытянулся над водой, ухватившись одной рукой за выступающий камень мостика.
— Думаю, чуть меньше шести футов. Скорее всего пять футов десять дюймов.
Леопольд кивнул.
— Выходит, если он стоял в лодке, то мог спокойно удариться головой и опрокинуться назад.
— А кто стоял в лодке?
— Утопленник. Кстати, вы разыскали следователя, который сделал столь оригинальное заключение?
Флетчер кивнул.
— Семь лет назад он вышел в отставку и уехал во Флориду. Пару лет назад умер.
— Наверняка он ничего бы и не вспомнил. Для него это был просто утопленник. Флетчер, посмотрите, какова здесь глубина.
Детектив полностью размотал рулетку и с большим трудом смог коснуться ею дна.
— Что-то около шести футов,— произнес он наконец, произведя быстрые расчеты.— Что ж, достаточно глубоко. Можно и утонуть.
— Фишер был очень высоким. Примерно такого же роста. Возникает вопрос: почему он просто не вышел на берег? Достаточно было сделать несколько шагов.
— В темноте он запаниковал. Такое бывает, вы же знаете. А может быть, тогда было значительно глубже?
Леопольд покачал головой.
— Нет, вряд ли. Весной вода в протоках действительно поднимается, но к лету уровень воды падает. В июне мельче, чем сейчас.
 
— А может быть, как вы сказали, он просто ударился головой и упал, потеряв сознание?
— Вскрытие не обнаружило никаких следов на его голове. Потом Чак Квейн утверждал, что он барахтался в воде. Следовательно, сознания не терял.
— Хорошо. Что же тогда произошло?
Леопольд провел рукой по каменным перилам моста, пытаясь вспомнить события далекого прошлого.
— Флетчер, послушайте, у вас в машине есть что-нибудь большое?
— А?
— Ну, что-нибудь большое и тяжелое? Слушайте, тащите сюда запасное колесо. Быстро!
Недоумевающий Флетчер мгновенно вернулся, катя колесо перед собой.
— Капитан, это именно то, что вам нужно?
— Да, да. Думаю, подойдет,— с улыбкой произнес Леопольд, поднимая колесо на каменные перила.— Или, может быть, вы сами хотите нырнуть туда?
— Нет уж, благодарю вас, капитан. Скажите лучше, что вы собираетесь делать?
— Хочу кое-что выяснить, Флетчер,— ответил Леопольд, бросив колесо вниз и наблюдая за тем, как расходятся круги по воде.— Попробуйте выудить его оттуда, и мы еще раз попробуем.
Флетчер сломал толстую ветку с дерева и с ее помощью притянул колесо к берегу.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете.
Леопольд выбил трубку о камень, пока Флетчер возился внизу.
— Интересно посмотреть на их лица после стольких лет,— задумчиво произнес он. — Забавно, как развела нас судьба. В те далекие дни даже и не подозревал, что мы такие разные. Я стал детективом, Гарри Толливер — коммерсантом, Гровс — рабочим. Мардж Алгуард — служащей, Ширли вышла замуж за Чака Квейна, преуспевающего инженера.
— А Фишер мертв.
— Да, Фишер мертв. Такова, к сожалению, жизнь. Некоторые добиваются успеха, а некоторые нет.— Леопольд еще раз бросил колесо в воду. Всплеск был такой же, как раньше.
— Вы удовлетворены, капитан?
— Да. Я просто хотел посмотреть, может ли при сильном всплеске вода попасть на перила. Теперь вижу: нет, не может.
— Ну и что это доказывает?
Леопольд молча пожал плечами. Слишком рано давать ответ, хотя и прошло почти четверть века.
Вечером того же дня ему вновь позвонил Гарри Толливер, который был взвинчен еще больше, чем в прошлый раз.
— Слушан, Леопольд,— начал он, даже не поздоровавшись,— некоторые из нас хотели бы с тобой сегодня встретиться и поговорить.
— Где?
— У Чака Квейна. Мы желаем знать, что у тебя на уме.
— Хорошо. Я приду. Во сколько?
— После восьми.
В восемь тридцать вечера Леопольд въехал в ворота дома Квейна и был поражен, увидев, что во дворе стоит только один автомобиль. Как выяснилось, многие уже успели разойтись, остались только Квейны, Толливер и Мардж Алгуард. Все сидели с мрачным выражением лица. Ширли Квейн, в том же оранжевом платье, принесла ему мартини, который, честно говоря, Леопольду был совершенно не нужен. Он уселся напротив Мардж на неудобный, обитый пурпурной тканью стул и подумал: «Наверное, нынче считается крайне модным пить по вечерам мартини».
— И это все, кто пришел? — спросил он.
— Я просил также зайти Джима Гровса,— пробормотал Толливер,— но он сегодня работает.
Вспомнив о том, что Гровс работает по ночам, Леопольд поинтересовался, что тот делал накануне вечером, хотя, по правде говоря, особой нужды в этом вопросе не было. Он уже знал, кто пытался убить его.
— Ну так что у нас за проблема? — спросил Леопольд.
— Я думаю, ты прекрасно знаешь, что проблема у нас только одна — ты,— ответил Чак Квейн, чувствуя, что не вполне удачно пошутил.— Мардж заявила, что не придет на встречу, поскольку ты задаешь ей дурацкие вопросы.
— Вот как?
— Я же говорил тебе: оставь ее в покое,— вмешался Толливер.
— Я и хотел это сделать, но потом изменил решение.
— Ты действительно думаешь, что Джордж Фишер был убит? — спросила Ширли Квейн, вернувшаяся из кухни с очередными коктейлями.