Дорога, которой нет

– Ах, мама, ради чего я все разрушила… – прошептала она, – ради мечты о том, чего не бывает…
– Оно того стоило.
– Ты меня должна ненавидеть.
Мама быстро и коротко обняла ее за плечи:
– Да ну что ты, прекрати, глупости какие! Ты знаешь, Кирочка, вся эта пурга поначалу меня, конечно, расплющила, но зато заставила понять одну очень важную вещь. Если человек поступает не так, как тебе нравится, не так, как ты считаешь правильным, вовсе не обязательно, что он злобный идиот и порождение ада. Нет, скорее всего, он такой же человек, как и ты, просто жизнь давила на него иначе, чем на тебя. Ты ослеплен одним, он другим, у тебя жажда власти, у него инстинкт продолжения рода… Дело житейское, короче говоря. Ты имела право влюбляться и делать глупости, а что у нас за это так жестоко наказывают, так не ты в этом виновата.
– И про папу ты так же думаешь? – спросила Кира тихо, так чтобы мама могла ее не услышать.
– Про папу? – мама пожала плечами. – За одно, во всяком случае, я ему благодарна – за то, что он оставил мне время для выбора. Да – за это ему огромное спасибо. Иначе, признаюсь тебе честно, я не знаю, как бы поступила. Очень может быть, что не сидели бы мы с тобой сейчас здесь…
– А ты не жалеешь? Не скучаешь по нему?
Легко заведя руки за спину, мама развязала тесемки фартука, сняла его и аккуратно повесила на крючок.
– Скучаю ли? Как сказать… А ты, Кикуля?
Кира пожала плечами:
– Я не знаю. Иногда мне кажется, что я его не помню. Какой-то человек, рядом с которым надо было очень хорошо себя вести… – Она задумалась. – Один раз только я отвезла его в ГУМ, и он похвалил, как хорошо я вожу машину, а больше мне о нем рассказать нечего. Если посчитать, сколько времени мы провели вместе, так, наверное, и года не наберется.
Тщательно вытерев руки об уголок фартука, мама взъерошила Кире волосы и засмеялась:
– Та же самая ситуация, хоть я и прожила с ним бок о бок двадцать лет. Кто он, какой он, я об этом понятия не имела, – мама задумчиво улыбнулась. – По сути, я не была его женой, а работала супругой чрезвычайного и полномочного посла, и это, Кирочка, большая разница. Ладно, побегу. Хочу до приема еще долги по ВТЭК отписать. А ты все-таки пройдись на лыжах, проветри голову.
* * *
– Так, Ирочка, я сейчас умру, – заявила Гортензия Андреевна.
– Господи, и вы туда же, – простонала Ирина.
– Все там будем, моя дорогая. – Стоя на пороге, старушка энергично притопывала сапожками, сбивая с них комья снега. – И после трехчасового разговора с нашей дражайшей Натальей Борисовной я действительно чуть туда не воспарила. Кстати, я теперь единственный разумный человек во всем нашем большом семействе. Раньше вы тоже могли претендовать на этот статус, но больше нет. Забудьте.
Старушка наконец вошла в квартиру. Ирина закрыла дверь и аккуратно повесила ее пальто на плечики, чтобы просохло.
– Разве что Мария Васильевна еще более разумный человек, способный остановить апокалипсис, пока безмозглая дочь со своей престарелой подружкой напихали полную дачу диссидентов-уголовников, – засмеялась Гортензия Андреевна.
Ирина покачала головой:
– Мама пока не знает.
– Узнает, не беспокойтесь. И лучше будет, если вы ей сами скажете.
Ирина обещала вечером позвонить.
– Простите, что мы вам сразу не сказали, – спохватилась она, – но Тимур вроде как обещал съехать до начала сезона, и в любом случае он вас никак не стеснит, Гортензия Андреевна. Ваша комната останется за вами, Кирилл запретил Тимуру туда ходить.
Старушка фыркнула:
– Да делайте что хотите, это ж ваша дача, у меня ровно столько же прав там находиться, сколько у него.
– Нет, не столько, а гораздо больше.
– Ирочка, я просто пользуюсь вашим гостеприимством и ничего не решаю. Но как вы думаете, это соображение остановило Наталью Борисовну?
– Думаю, нет.
– Вот именно, мадам три часа заставляла меня призвать вас к ответу. Все повторяет и повторяет, одно и то же да одно и то же, а я трубку бросить боюсь.
– Вы? Боитесь? Ни за что не поверю!
 
– Ирочка, это в городе каждый сам по себе, а в сельской местности главный принцип – никогда не ссорься с соседями. Слушайте, а зачем я разделась, если мы собирались с Женечкой гулять? И вы меня не остановили.
– Я думала, мы чаю попьем.
– Если вы не хотите, Ирочка, то я тоже не хочу. И вы, пожалуйста, меньше думайте над моими странными поступками, потому что на меня надвигается маразм, а он, как известно, не поддается логике. Если видите, что я творю какую-то дичь, сразу останавливайте меня. Не ищите скрытых смыслов.
Прежде чем Ирина успела придумать подходящий к случаю комплимент, Гортензия Андреевна быстро оделась и выкатила коляску, а Ирина перепеленала Женю, оделась сама, в самую последнюю очередь завернула сына в тяжелое ватное одеяло, проверила, что ключи лежат в кармане пальто, и вышла на улицу.
Гонять вверх-вниз по лестнице было тяжеловато. Ирина свято соблюдала правило, что в лифт нельзя закатывать коляску с ребенком, поэтому делала две ходки, для коляски и для сына. Внизу, под лестницей, пропадала прекрасная ниша, но оставлять там экипаж, даже пристегнутым к батарее железной цепью с замком, было бы безумием. Если бы не украли целиком, так скрутили бы колеса, или в крайнем случае соседи совершили бы какой-нибудь легкий акт вандализма, возмущенные тем, что она нагло занимает общее пространство. И неважно, что это мертвая зона, главное, с какой стати у судьихи условия лучше, чем у других?
 
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком,  купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.