Спасти футболиста (ЛП)
Я посмотрел в ту сторону, где Остин срывал с себя пропитанную потом и перепачканную травой футболку.
— Надеюсь, что тот допинг был дешевым, Лалонд. Они нихрена не помогли твоей игре, — сказала он, его голос источал негодование. Невероятно, как всего один сезон не в лиге новичков давал ему неожиданное право разговаривать таким образом с такими ветеранами игры, как я.
— Возможно, если бы ты научился делать блок и защищать тех из нас, кто на самом деле держит мяч в руках, то моя игра не скатилась бы до такого дерьма, Томпсон, — сказал я, скидывая щитки на пол.
Какой был смысл защищаться? Никому не было никакого дела до подробностей, касаемо использования мною препаратов — когда я начал, когда бросил, тот факт, что я на самом деле был во всем этом невиновен. Согласно контракту, я дал повод для дерьмовых выступлений команды, а парни и главный офис были более чем счастливы извлечь из этого выгоду. Это явно было легче, чем признать, что the Blizzards растеряли свою магию, которая была настоящим подарком во время нашего участия в Суперкубке в прошлом году.
— Есть целая куча обвинений, за которые можно ухватиться, леди, — сказал Тони, его голос раздражал в точности как и Хейзел, когда она разнимала очередную драку из-за игрушек для собак. — Один игрок — это недостаточно для того, чтобы продуть или победить в игре.
— Не трать время зря, — сказал я, хватая свое полотенце, чтобы отправиться в душевую, которая, к счастью, была пуста.
Парни вроде Остина вели себя так, словно я обманул их доверие, но и мои товарищи по команде тоже были не святыми. У всех, за исключением Логана, был какой-то свой грешок в послужном списке — был замечен пьяным на публике, совершил нападение, проявил преступную халатность. Парни были озабочены только тем, как я облажался, потому что меня поймали. Черт, это было практически девизом лиги, что все в порядке, пока об этом никто не узнал.
И все же, учитывая то, что расследование набирало обороты, я не мог винить команду за то, что они использовали меня как козла отпущения. Только не сейчас, когда их преследовали сотни вопросов от прессы, не тогда, когда выигрышный сезон Суперкубка должен был быть подвергнут изучению и анализу. Если бы НФЛ планировала обращаться со мной как с грязью, которую нужно было изъять из всех их залов славы, тогда как я мог осуждать парней за то, что они последовали этому же примеру?
Я зашел под обжигающие струи воды и опустил подбородок к груди, давая потокам воды под давлением биться об мои ноющие мышцы и смыть прочь те побои, которые я получил на поле.
— Лалонд, в зону общения с прессой. Прямо сейчас, — голос координатора игры Эшли отразился от стен, покрытых плиткой. Отлично.
Я пропустил пресс-конференцию в Тампа Бей на прошлой неделе — и заплатил штраф — но на этот раз так просто отвертеться было нельзя. Только не после домашней игры. Кент МакДугалл лично вытащил бы меня к камерам для публичной порки. Заслуженно или нет, но я должен был смириться со своей ролью в сегодняшнем катастрофическом представлении именовавшимся футбол от команды the Blizzards, и я должен был сделать это с улыбкой на лице.
Одетый в костюм и стоящий за пределами зала для прессы, я щелкнул костяшками пальцев и напомнил себе, что я по-прежнему оставался Крисом-черт меня побери-Лалондом. Обладатель Суперкубка. Первоклассный игрок. Лидер НФЛ по принятым подачам и пройденным ярдам. Дамский угодник и неподражаемый исполнитель диснеевских песен. Я был благословлен в этой жизни тремя вещами — моей спортивной формой, моей харизмой и самоуверенностью, которое гарантировало, что два предыдущих качества я мог использовать с выгодой. Я мог справиться с парочкой репортеров.
Я вошел в комнату и поправил микрофон, который был установлен на сцене, со всех сторон мерцали вспышки камер. И поскольку мой день не мог уже стать еще хуже, то ведущий спортивный репортер издания «Denver Morning News» выпалил первый вопрос.
— Сегодня толпа требовала твоей крови, Крис. Возможно они как-то повлияли на то, что ты сегодня так плохо отработал на поле?
Да.
— Нет. Когда ты выходишь на поле, там остается только энергия, шум и подпитка для следующей игры, — сказал я, даже не пытаясь скрыть раздражение в своем голосе. Таких стервятников, как Том Фелпс, надо было затыкать быстро и незамедлительно.
— Значит тебя не беспокоит то, что обычно поддерживающие тебя болельщики были обозлены? Это потому что ты обманщик или неудачник? — напирал Том, потому что само собой он не мог оставить меня в покое.
Я сжал края трибуны с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Не смотря на положительный результат о приеме допинга, я уверен, что расследование снимет с меня все обвинения.
Только на прошлой неделе по совету Скотта и моего представителя в Ассоциации игроков НФЛ, я добровольно сдал очередные анализы крови и мочи, которые были совершенно чисты.
— И если уж на то пошло, то ты не переживаешь за то, что твое достояние уменьшиться после расследования о твоем приеме допинга? — продолжил он.
— Насколько я могу судить, то один неудачный сезон за десятилетнюю карьеру не способен разрушить все. — По крайней мере я надеялся на это. Футбол был всем для меня, единственное, что ждало меня на пенсии, это пивной живот и вереница автосалонов с моим именем на них. НФЛ было моей жизнью. Я должен был приложить ради этого все возможное.
— Тогда, как бы ты назвал все эти потери? — спросил он, размахивая своим диктофоном так, словно это был указательный палец, и он делал мне выговор. Было что-то не то в таких людях вроде него, таких, кто получал больное удовлетворения от того, что разрывал других на части. Он наслаждался тем, что изничтожал Логана при любой возможности, но я по большей части находился за пределами его интересов. До этого времени.
— Как долбанные проигрыши, Том, — сказал я, совершенно не заботясь о том штрафе, который мне грозил за то, что я выругался в эфире национального телевидения. — А еще все эти проигрыши — это настоящий отстой. Это очень неприятно. Но давайте будем реалистами — мы всегда собирались перестроить игру после ухода Логана…
— Перестроиться — это очень хорошо сказано, Крис, — сказал он, — потому что прямо сейчас с рекордов в два-семь и перспективой носить титула аутсайдер, это меньше вопрос «перестройки», а больше выглядит как избавление от мертвого груза и начало чего-то свежего, свободного от великовозрастных ветеранов и дорогостоящих эгоистов.
Этот парень когда-нибудь свалит?
Я вздохнул.
— Послушай, пиши, что захочешь, Том, но не надо говорить за меня. Команда Blizzards сегодня потерпела неудачу. В команде есть молодые игроки на некоторых ключевых позициях, а игра в команде требует некоторого времени, чтобы овладеть этим мастерством. Мы войдем в колею, — сказала я, оглядывая лица вокруг, которые когда-то были рады мне. Теперь же я видел лишь враждебность. — У кого-нибудь есть еще вопросы?
— Началось обсуждение кубка профессионалов. Думаешь, что ты заслуживаешь приглашение в свете своих последних провальных выступлений, и считаешь ли ты, что твое нарушение закона должно исключить тебя из этого списка? — с последнего ряда спросила Венди — спортивный журналист издания «the Colorado Post».
— Нет.
— Это «нет» означает, что ты не думаешь, что тебя следует приглашать или это «нет» по поводу того, что тебя не должны исключать из кандидатов?
— Понимай это как хочешь, Венди, — сказал я, и тут же покинул трибуну, заработав себе еще один штраф. Такими темпами я буду разорен к концу сезона. Тренерский штаб и главный офис после будут ругать меня за то, что я так резко оборвал интервью, но я не собирался стоять там и принимать на себя нападки этих репортеров.
Разозленный я шел обратно теперь уже через пустую раздевалку, бросая свой пиджак и галстук в шкафчик. Обычно когда я проводил дерьмовую игру, то звонил своей любимой модели нижнего белья — тире — перепихончик на одну ночь — Стейси Уилсон, и вместе мы сжигали парочку калорий и целую кучу разочарования. Но она ясно дала понять на прошлой неделе, что тратит свое время только на победителей, поэтому я подумал, что не было никакого смысла связываться с ней.