Изумрудная роза (СИ)

Может, других успокоит знание, что он делал что-то с мерзкими существами, мучающими их. Может, Жути пустят слух, что они свободны.
Потому что они вот-вот будут.
Он опустился на выступ и приготовился к бою. Алхимики будут кричать и угрожать, но он не видел еще, как они колдуют.
Они гордились своими способностями. А теперь он не был уверен, что они были так сильны, как говорили. Алхимики хотели, чтобы все считали их магию легендарной. Когда-то давно, может, так и было.
Слабость была ядом. Она могла охватить хороших мужчин и женщин и сделать их жалкими существами в тенях. Он сжал когти на теле в руках.
Если они были так сильны, этот алхимик спас бы себя от падения. Он попытался бы убить Даниэллу не своими руками.
Так что он не скрывал гнев в груди, а выпустил его. Эмоции вспыхнули добела, посылая огонь по его рукам, вызывая боль в обломке рога, словно он рос. Словно его тело ощущало бой и готовило все оружие.
Он оскалился и бросился в пещеру, где ждали алхимики.
Они сидели у огня, кровавые мантии создавали лужи вокруг них. Они сжимали маленькие деревянные миски в руках, хотя с виду не ели. Они тихо скребли ногтями по дереву, шепча. Они даже не посмотрели на него.
— Готово? — спросил лидер.
Они думали, что это был алхимик? Что Жуть не поймет их план и не попробует остановить? Гнев снова сдавил его горло.
Рафаэль бросил тело в комнату. Оно рухнуло на землю у ближайшего алхимика, жалкое и обмякшее. Кровь текла из черепа мужчины к жидкости его собратьев.
Мелкие звуки в пещере пропали. Все пустые капюшоны повернулись и смотрели на мертвеца.
Лидер подвинулся, его мантия трепетала от возмущения. Он смотрел на Рафаэля, а тот глядел в ответ.
Он не будет запуган. Не сегодня.
Рафаэль тряхнул крыльями, раскрыл их шире. Тусклый свет сделал их темно-фиолетовыми. Он раскрыл руки, вытянул когти и зашипел сквозь зубы.
Это вызвало ответ у алхимиков. Некоторые встали, но лидеру хватило смелости подойти и проверить мужчину. Он согнулся, прижал пальцы к горлу мертвеца и тихо хмыкнул.
— Что это? — спросил лидер.
Рафаэль не скрывал того, что сделал, и не извинялся за это. Он прорычал:
— Он тронул мое. То, что нельзя было трогать.
— Ты не сказал, что тут девчонка. Она опасна.
— Опасна? — Рафаэль издал невеселый смешок. — Она лишь принцесса. Пешка в этой игре. У нее нет когтей и зубов. Она не обучена. Но вы так ее боитесь, что послали убийцу посреди ночи? Я думал, вы сильнее.
— Так и есть, — лидер встал и убрал руки в складки трепещущей мантии. — Может, ты не понимаешь этого пока что, но поймешь.
Рафаэль покачал головой и шагнул ближе. Движение было полным агрессии и едва сдерживаемого гнева.
— Нет. У тебя нет силы, алхимик. Я убил одного из ваших этой ночью, теперь я жажду крови. Вы создали монстра. И монстр восстал.
Лидер поднял руку. И хоть магия не давила на его плечи, алхимик не боролся, Рафаэль ощущал, что ему нужно было замереть. Он не знал, почему. Может, голос шептал на ухо. Может, старые цепи обвивали его плечи.
— Мы уже видели похожую женщину, — сказал алхимик. — В Болотце. Я понимаю, что ты не помнишь, Император, но, может, название королевства тебе знакомо.
Он вспомнил лишь каплю. Не важную, как и все, что ему рассказывали.
Он пытался очистить разум и думать о месте.
— Я знаю название.
— Там правил твой брат. Знаю, ты его не помнишь, но вы бились бок о бок много лет.
Брат? Он видел близнецов в воспоминании, но алхимик говорил не о них. Те двое были из света и счастья, а не тьмы и крови.
Этот брат, видимо, был с такой же душой, как Рафаэль, они не должны были видеть солнце.
Он прорычал:
— Я ничего не помню. Но вы знаете это.
Лидер склонил голову.
— Я бы вернул тебе воспоминания, если бы мог. Может, тогда ты понял бы, почему мы так поступили. Болотце пало.
— Пало? — что за игры затеяли алхимики.
— Женщина, похожая на твою, уничтожила все, что сделали Жути. Она пришла в дом твоего брата. Она пыталась убить его, а потом очаровала. Мы пытались остановить ее, предупредить его, но было поздно, — лидер взмахнул руками в поражении, кости выпирали в тусклом свете. — Она убила первого из наших лидеров. Сильная женщина.
 
— Если она смогла убить его, почему не убила Жутей?
— Она хотела использовать ваш вид, Император. Она сделала из Короля Жути в Болотце раба. А потом и остальных, — несколько алхимиков за ним шептались. — Нам пришлось бежать. И мы прибыли сюда, чтобы помешать тьме атаковать тебя.
Это было смешно. Их не беспокоило состояние Жути. Он понимал, что был лишь их пешкой. Как назвал Даниэллу для них.
Вот только он врал. Даниэлла была не пешкой, а королевой. Самой сильной фигурой на доске.
Может, они понимали это. Может, потому сочинили, что женщина уничтожила Болотце.
Алхимик видел его насквозь. Их лидер шагнул вперед, и это было смело, когда Жуть трясся от ярости.
— Послушай, Император, — сказал их лидер. — Знаю, ты нам не веришь. Ты хочешь только отрубить нам головы. Но мы дали тебе силу, чтобы превратить тебя в такого монстра. Эта женщина тебя погубит.
— Она не собиралась вредить никому из моей Жути.
— Конечно. Как и ведьма Болотца! Они не хотят навредить Жутям. Они хотят их использовать, понимаешь? — лидер взмахнул руками, пытаясь скрыть то, что алхимики расходились по пещере, чтобы окружить его, как они всегда делали.
Он не мог представить Даниэллу, использующую Жутей не для дружбы. Она видела их, и на ее лице был только восторг.
Лидер начал снова, тон стал тихим:
— Разве она не просила тебя о чем-то при первой встрече? Может, помочь ей?
Слова соскользнули с языка раньше, чем он смог спохватиться.
— Она хотела, чтобы я научил ее сражаться.
— Почему?
— Потому что ее отец — настоящий монстр Холлоу-хилла.
Лидер щелкнул пальцами, звук был резким в пещере.
— Видишь? Она хотела, чтобы армия сражалась с ее отцом. А у тебя есть армия. Как только она проклянет тебя, привяжет к себе, она сможет управлять королевством. Так сделала и ведьма из Болотца.
Рафаэль выпрямил крыло и поймал алхимика, пытавшегося пробраться за него. Он оскалился и оттолкнул крылом существо глубже в пещеру. Алхимик рухнул на бок.
— Не играй со мной.
— Мы пытаемся помочь, — рявкнул лидер.
— Как помогали эти годы? Ты играешь, алхимик. Ты угрожаешь магией и болью, но не делаешь этого. Я не думаю, что ты можешь хоть что-то наколдовать.
Тьма трепетала в складках мантии алхимика. Огонь вспыхнул вокруг мужчины. Он был ходячим пожаром, наступал к Рафаэлю, вызывая страх.
— Это слабость, Император? — спросил лидер.
Но голос его дрожал. Он не был уверен. Он будто сам боялся.
Рафаэль сжал горло алхимика, и фальшивый огонь погас. Тогда он подтянул алхимика ближе.
Он смотрел в глубины мантии и прошептал:
— Дешевые трюки, алхимик. И все.
— Мы сильные, — прохрипел мужчина.
— Вы слабые и трусливые, — Рафаэль отбросил его, как делал со многими другими.
Алхимик упал на бок, кашляя, пытаясь отдышаться. Некоторые бросились помочь ему сесть, потирали его спину и шептали на ухо.
Рафаэль не дал им время подумать.
— Это ощущала она, алхимик. Когда тот, кого ты послал, забрался на нее и попытался задушить. Она ощущала себя так, как сейчас чувствуешь ты. Я не могу такое простить.
— Мы пытаемся спасти тебя, — простонал алхимик. Еще трое повторили за ним.
— Не пытаетесь, — ответил он. Он прижал крылья к бокам и опустил руки. — Но вы пытаетесь спасти себя. Вам уже не рады во Впадине, алхимики.
Лидер склонился на четвереньки. Он посмотрел на Рафаэля с такой ненавистью, что удивляло, как он не вспыхнул огнем снова.
 
— Ты не можешь изгнать нас отсюда. Мы создали это место.
— Тогда мы еще увидимся. Но пока что вам не рады. Если не уйдете, то остальных будет ждать то же, что получил он, — он указал на мертвеца.