Изумрудная роза (СИ)

— Но есть равновесие, — Солдатка помогла ей встать на ноги. — Стало лучше, принцесса?
— Я ощущаю себя собой, — соврала Даниэлла.
Она ощущала себя собой, но было печально возвращаться сюда. Она любила жителей, землю и сияющие огоньки. Даже странные корзинки, висящие на каждом доме. Но Впадина никогда не будет ее королевством, и это ее раздавит со временем.
Даниэлла шагнула к Солдатке и обвила руками ее талию.
— Но я устала. Можешь отнести меня в мою комнату?
Солдатка замерла. Она обвила Даниэллу руками, казалось даже, что она не знала объятия.
— Как пожелаешь, принцесса.
Они летели по Впадине, но Даниэлла не смотрела. Она не хотела видеть тех, кто всегда был с ней добр, но кому она не могла радоваться в этот миг.
Она не открывала глаза, пока они не оказались на выступе комнаты Рафаэля, и даже тогда лишь немного приоткрыла их. Его комната отличалась от ее покоев во дворце.
Хотя она не должна была думать о пещере как о комнате Рафаэля. Он не возвращался, отдав комнату ей.
Даниэлла немного изменила место, чтобы оно было больше похоже на дом. Она повесила одно из самодельных покрывал вокруг кровати, отгородив ее. Она окружила яму с огнем камнями для красоты, но это место все равно не было ее старой спальней.
Даниэлла скучала по своей комнате в башне. Скучала по виду на королевство, которое однажды станет ее. Так она мечтала о том, что сделает для своего народа. Она скучала по воздуху и головокружению возле окна.
Она медленно выдохнула и пожалела, что побывала наверху. Теперь она вспомнила все, чего у нее не было тут.
Даниэлла рухнула лицом на кровать. Она не могла думать об этом, если спала, так что она хотела уснуть и отвлечься от Впадины. Может, ей приснятся холмы и фермы, которые она видела во время ежегодной поездки.
Она уснула.
Она не знала, сколько спала, но то, что ей хотелось, так и не далось ей во сне. Вместо этого Даниэлла видела злые вещи. Змеи ползли к ней, цепи извивались вдали. Змея подползла близко и напала. Обвила ее шею. Давила сильным телом, пока она не перестала дышать. Она не могла думать и двигаться.
Даниэлла открыла глаза в ужасе от того, как кошмар сжал ее. Но кошмар не отпустил.
Мужчина был над ней. Его красная мантия окружала их. Что-то в его лице было неправильным, было отдельным кошмаром. Впавшие глаза и шрамы, что были как кружево на коже.
Его ладони в татуировках сжимали ее горло. Запястья были тонкими, как у скелета. Он сжал сильнее, поймав ее взгляд.
Мужчина открыл рот, подражая ее раскрытому рту. Она пыталась вдохнуть, и он повторил за ней, широко улыбаясь сломанными зубами. Его глазам не хватало жидкости, но они все еще были наполнены безумной радостью.
Он прижался к ее бедрам. Его ногти впились в ее кожу. Она боролась, но этот мужчина был намного сильнее нее.
Даниэлла пыталась кричать, но воздуха в легких не хватало. Она умрет, если попробует позвать на помощь, и монстр на ней знал это.
Он склонился и прошептал ей на ухо:
— Теперь ты умрешь, и я поглощу твою душу с твоих милых губ.
Мурашки выступили на ее руках от страха.
Так это произойдет? У нее кончится дыхание в легких. Душу заберет существо, что было хуже ее кошмаров?
Даниэлла заскулила, и мужчина на ней откинул голову в экстазе.
— Да, — простонал он. — Сделай так снова, принцесса.
Она не издала ни звука. Ветер ударил мужчину в спину. Он склонился с силой, ладони соскользнули.
Она вдохнула, и мужчину сорвало с ее тела. Он повис в хватке Императора, держащего его за мантию.
Рафаэль был сам не свой. Его глаза сияли красным, крылья были широко раскрыты, рога казались даже больше. Он рычал, скаля клыки, а потом понес мужчину из пещеры.
— Не трогай ее, — загудел он. — Только одно наказание ждет за это.
Даниэлла ощупала свое горло, скользкое от крови, что текла из мантии существа.
Император Жути взмахнул рукой и выбросил мужчину из комнаты в бездну. Она услышала крик мужчины, а потом глухой стук тела об камень.
И стало тихо.
Она закашлялась, слабо держась за горло и глубоко дыша.
 
— Рафаэль, — ее голос был не похож на нее.
Его плечи вздымались от дыхания. Он оглянулся на нее.
— Даниэлла.
— Кто это был?
Он подошел к ней и поднял ее на руки.
— Кошмар, моя тигрица.
ГЛАВА 26
Рафаэль прижимал ее к сердцу, целовал макушку. Ее волосы были шелковыми под его подбородком, но даже это не могло прогнать его страх.
Алхимик посмел ее тронуть? Даниэлла была только его. Никто больше не мог ее ранить, тронуть, ощутить нежность ее кожи.
Сильное желание завладеть ею удивило его. Он забрал ее у отца, да, но не думал, что дело было в желании. Но он желал ее. Он хотел, чтобы она смотрела на него с любовью. Чтобы доверяла безгранично.
Но как ему получить ее доверие, когда алхимики пытались убить ее? Он хотел опуститься, найти тело мужчины и порвать на куски. Может, если он разбросает куски по всему королевству, алхимики поймут угрозу.
Она дрожала в его руках как лист на ветру.
— Рафаэль?
Его имя на ее языке было зовом совы в ночи, волшебными словами, зовущими его в круг фейри.
— Что такое, Даниэлла?
Она отодвинулась и посмотрела в его глаза. Ее глаза были больше, чем когда-либо, и наполнены слезами.
— Ты знаешь существо, напавшее на меня, да?
Он медленно кивнул. Он не хотел, чтобы она думала, что он отправил существо напасть на нее. Он не хотел потерять ту каплю доверия, что у нее была к нему.
— Тогда скажи, что это.
— Вряд ли ты хочешь знать, — ответил он и смущенно кашлянул.
— Я бы не спрашивала, если бы мне не было нужно знать, — она выбралась из его рук и обняла себя. — Расскажи мне.
Было больно, что она предпочитала утешать себя сама. Но она могла не ощущать связь между ними, по крайней мере, не так, как он.
Она вернула ему воспоминания. Детали о том, кем он был, а не то, кем он мог быть. Может, она не понимала, как много это значило, или какой особенной она стала для него.
Рафаэль заставил руки висеть по бокам, а не притягивать ее к себе.
— Их зовут алхимиками. Никто не знает, откуда они пришли или как появились. Лишь то, что они были тут, когда меня создали.
Она нахмурилась. Он уже видел вопросы под поверхностью.
Даниэлла не подвела, а тут же начала допрос.
— Когда ты родился?
— Был создан, — пожал плечами Рафаэль. — Это одно и то же.
— Нет. Родился — значит, что ты знаешь своих родителей, откуда ты, или хотя бы как вырос таким, — она смотрела на него большими глазами со слезами в них. — Если тебя создали, то ты когда-то был не таким, как сейчас.
 
Он и не думал об этом так. Он был просто Императором Жути. Рафаэль знал, что в других королевствах были другие Жути, но он не связывался с ними. Такая связь была запрещена законами…