На расстоянии поцелуя (СИ)

 Рафа под двумя слоями матовой тоналки краснеет. Наверное, её румянец — лучший комплимент за сегодня. На работе такого не увидишь. Альфы на высоких должностях в основном ненавидят или презирают меня, хоть я давным давно уже отучил их скалить зубы. Омеги и женщины, что зачастую сидят в фирме на должностях обслуживающего персонала, завидуют или также относятся с презрением, мол не по той дорожке иду. Есть, конечно, и те, в чьих глазах я вижу искреннее уважение, но их не так много, хотя и куда больше, если сравнивать с первым годом моей работы на РК. Не так приятно быть первооткрывателем равноправия в этой стране.
 Короче говоря, здорово просто ощутить себя... ну. Просто молодым человеком, на которого просто обращают внимание просто так простые девушки. А не вот это вот всё.
 А кофе здесь делают охуенный, ни больше, ни меньше.
 Подхожу к машущему мне рукой Гани. Хорошо, что он сподобился прийти в кофейню поближе к моему офису, иначе даже не знаю, когда бы я успел выкроить для него время.
 — Привет.
 Мы крепко обнимаемся. Гани — бета, но он едва ли на пять сантиметров выше. Собственно, как и многие в Имме.
 — Вот что. Я разослал приглашения и подготовил зал, тебе осталось только выкрасть картины...
 — М-м-м... — угукаю, посасывая кофе. — Самое сложное.
 — Ну уж постарайся, — смеётся Гани. — Скажи, что у тебя на работе проблемы. Сможешь всё провернуть, пока он будет разбираться.
 Я фыркаю.
 — Я столько раз отказывался от помощи, что он сразу заподозрит обман.
 — Не заподозрит.
 — Да ну?
 — Я его знаю больше, чем ты.
 — Ты не живёшь с ним.
 — И всё же.
 Я поднимаю руки в защитном жесте.
 — Ладно! Я что-нибудь придумаю. Какие работы нам нужны?
 Гани пересылает мне фотографии.
 — Он будет иметь успех, — говорит он мне на прощание. — Главное немного подтолкнуть.
 Не считаю, что выставка в тайне от художника — это «немного», но ничего не говорю. Я уверен, что Амин будет в восторге. Сам бы он на такое никогда не отважился.
 Я решаю не возвращаться к бумажкам, а спихнуть оставшуюся работу на помощника и поехать домой. В конце концов, я решился на авантюру, в которой принимаю полномочия вместо мужа не только для того, чтобы орать на собраниях и трахать мозги маменькиных сынков, по ошибке занимающих нихуёвые такие посты, но и для того, чтобы иметь возможность сваливать с работы, когда захочу. Вот ещё немного пострессую, повникаю в работу, пойму, что уверенно стою на ногах и буду приводить больше своих людей. Пусть делают мою работу за меня. А мне ведь уже под тридцать. Мамуля хочет внуков и всё такое.
 
 Амин ожидаемо находится в студии. Пишет очередной пейзаж. Не то, чтобы я в них что-то смыслил, но мне нравится. После того как мы оформили наши отношения, и я заявил, что не хочу сидеть дома, как лох, сначала были долгие пререкания с его роднёй, с моей роднёй в лице маман, но, неожиданно, всё решил папа, впервые проявив характер и что-то намудрив с договорами. Амин, разумеется, сыграл в этом не последнюю роль. Он, конечно, давно смирился с тем, что всю жизнь будет делать не то, к чему сердечко тянет, а то, что нужно семье, но моё твёрдое решение занимать должность внезапно дало ему большую свободу.
 Он не сразу понял, что с этой свободой делать. Хирургом он, как всегда мечтал, уже стать не мог: не тот возраст начинать всё заново в такой серьёзной сфере. Целый год Амин маялся, а потом внезапно зарисовал. Началось всё с моей обнажённой натуры, да и то по приколу скорее, но вскоре весь наш огромный дом пропах краской.
 Не стану его отвлекать.
 Я тихо прикрыл дверь студии и пошёл на кухню. Выпил стакан воды и заказал нам доставку из ресторанчика на первом этаже. Там все не так красиво и пафосно, как могло бы быть, но мне нравится хозяйка, уж очень душевный у неё вайб. Настолько душевный, что даже еде передаётся.
 Амин выходит через полчаса, весь заляпанный и немного сонный.
 — Солнышко... — Он улыбается. — Чего это ты так рано?
 Я обвиваю его шею руками и висну на нём мартышкой. С освободившимся от работы временем Амин стал больше заниматься спортом, и теперь может вертеть меня, как лучник стрелу. Приятно почувствовать себя слабой омежкой после целого дня на работе, где ты — тот ещё «альфач».
 Амин подхватывает меня под ягодицы и сажает на стойку.
 — Устал! — ною я. — Они меня достали!
 Амин тихо смеётся мне в шею.
 — Особенно Бэн, да?
 — Нет, Бэн — лапушка. — Вспоминаю, как Бэн, мой секретарь с функцией гугл-транслейта, терпеливо ждал, пока я закончу портить сервиз. — Как твои дела?
 Амин что-то воркует мне про заляпанные покрытия, но я не особо вслушиваюсь. Его собственный запах альфы так интересно мешается с запахом свежей краски, что меня немного ведёт.
 — Котик, — зову я, дождавшись завершения рассказа.
 — М?
 — Я хочу тебя.
 «Котик» усмехается всем лицом: красивыми губами, хитрыми глазами, ямочкой на щеке.
 — Вас отнести, мой принц, или Вы пройдёте на кровать самостоятельно?
 Я тяну руки к его шее, что однозначно можно перевести как «отнести».