Роман после драконьего развода (СИ)

— Выкидыш? Вновь? — он смотрел на мои окровавленные руки и как я цепляюсь за мокрую простынь. — Будем пробовать еще.
— Я… потеряла…, — мне не хватает воздуха.
Холодный взгляд спокойного красавца следит за моим поведением. Мои руки трясутся и судорожно сжимают ткань.
— Нужно пропорции пересмотреть. Вероятно, с каплями переборщил, — он мысленно рассчитывает свои формулы.
А Оли…
— Ты вновь заставишь это пить? После всего что было? Почему ты меня здесь держит? — девочка впервые разозлилась. Она встает на онемевшие ноги и подходит к дракону. — Я тебя ненавижу. Отпусти меня!
Молодец! Давно пора послать дегенерата на три веселых буквы! Умничка!
И в этот момент, ее щеку обжег удар. Девушка покачнулась.
Еще раз. И еще…
Оливия упала на пол и задрожала. Сил сопротивляться не было. Она только недавно проснулась из-за сильной боли в животе. Пока звала на помощь, охрипла. Когда явился Ялтон в "лабораторию", Оли уже истекала кровью.
Тварь! Мразь! Как он посмел?!
Ялтон ушел, оставив супругу на полу. Оливия не шевелилась. Она не хотела жить. Слишком много мучений на ее доле. Слишком часто она плачет. Соленые дорожки текут по лицу, а сердце медленно разрывается на кусочки. Двигаться не хочется.
Держись, милая. Я с тобой. Все хорошо будут! Боже, почему мне так больно?
Ялтон вернулся с тряпками, ведром и новым настоем.
— Пей, а то сдохнешь.
Оливия сжала зубы. И он… ударил ее в живот. Женщина вдохнула и едва не захлебнулась горькой жижей, которая влилась в рот.
Ссссскотина!!!
Слезы катятся по лицу. Я захлебываюсь. Стон прорывается через сжатые губы.
— Тсс, все хорошо. Все хорошо, — слышу совсем рядом чей-то хрипловатый голос. — Все хорошо.
Образ Ялтона растворяется в смутных минутах пробуждения. Открываю глаза и вижу лицо Урд'аха.
— Вы слишком часто…
Резко принимаю вертикальное положение и стираю набежавшие слезы. Оказывается я заснула за столом.
Мое нежелание обсуждать ночные кошмары легко считывается. Орк замолкает и лишь его рука замирает возле моей мокрой щеки.
— Не спите за столом. Шея затечет, — оказывается, он не только детей пеленать умеет. — И вы, опрокинули чернила.
Он нежно трогает мой нос и показывает свои пальцы. Его зеленоватая кожа испачкалась в черном масляном растворе.
— Чтоб писать
Чернилами
Собраться надо
С силами, — процитировала детский стишок Агния Барто.
— Женщины такие наглые, капризные и требовательные, — качает он головой и подает платочек.
— Все? Или я одна? — принимаю ткань и вытираю следы собственной безалаберности.
— Я вижу только одну женщину, остальные…, — он замолчал, заметив мой внимательный взгляд. — Остальные носа из дома не показывают и сидят за спинами мужей.
— Тогда, вы меня часто будете видеть. Привыкайте, — улыбнулась я и пряча платочек, чтобы постирать и потом вернуть хозяину. — Я ненавижу замужество и мужей. Семья — это не моя мечта. Детей тоже не очень люблю и понимаю. Со своими бы с ума не сойти. Мне бы на ноги встать и в себя прийти.
Взгляд мужчины стал серьезным. Он сомкнул губы и потерял всю свою мягкость и привлекательность.
— Тогда, вам надо узнать правила ар'ханов. Вы уже приняли одного мужа в семью по нашим законам.
Что? Как?
21
Где я успела влипнуть в новое замужество? Я со старым маразматиком еще не расквиталась.
— Если я возьму чужого дитя на кормление…
Догадалась о чем идет речь и с вызовом посмотрела на Урд'аха. Пусть только попробует выпихнуть меня за местного зеленого. Я не то что кусаться буду, драться стану.
— Не думал что у тебя хватит ума начать кормить ребенка и даже не подумать о последствиях, — Урд' ах явно издевался надо мной, но дело в том что медики смотрят на жизнь по другому. То что странно и не понятно людям для нас это тело, физиология, реакция организма и способы спасения.
— Я думала о мальчике. Как он?
— Идет на поправку, — орк наблюдал, как я пытаюсь собрать все силы в кучку и закончить разговор.
— С ненужным мужем я все улажу. Но впредь, спрашивай у меня обо всем, чтобы не попасть в неприятности.
 
— А ты стал моим личным телохранителем? — усмехнулась, глядя в его сапфировые глаза.
— Мне просто не хочется тратить все время на ситуации в которые вы, умная женщина, попадаете. Вам не хватает сообразительности, чтобы спросить обо всем у знающих.
Он… Ударил меня по самолюбию и самоуверенности. Попал прямо в цель, но я тоже не лыком шита.
— Наглость — второе счастье. Так говорят на моей родине. Если бы не я, то сейчас ребенок мог уже умереть. Зачем думать над тем, что и так логически понятно?
— Меня тревожит ваша позиция. В данном обществе нахальство — это порок. Здесь все делят между племенем и все счастливы. Если все будет доставаться одному — это эгоизм. Сейчас, вы склоняете все силы в свою сторону.
Поражаюсь тому, как тема замужества и кормления грудью превратилась в философскую беседу. Но в тоже самое время, мне нравится разговаривать с мужчиной об эфемерных представлениях. У каждого из нас своя позиция в мире и свое мировоззрение. Я не смогу увидеть планету Его прекрасными глазами, а он не займет мое место.
— Как странно, мне казалось что гордыня — это порок.
— В вас нет гордыни. Только гордость и несгибаемый характер. Не лучшее сочетание для женщины. Даже дракона.
— Как странно, а мне казалось что ар'ханы более дружелюбны к девочкам. А вы оказывается сноб, Урд' ах. Сколько вам лет? Вы всем читаете нотации?
— Если хотите просить помощи, то вам надо стать частью нашего племени. А с такими речами вас проще вернуть мужу.
Еще чего. Я сама не горю желанием становиться частью зеленой братии. Но и к мужу меня не выгнать. Если только на его поминки.
— Спасибо вам за гостеприимство, — решила откланяться. — Хорошего врача здесь нет. Эля не излечили. Я должна вернуться домой. Как видите, я могу о себе позаботиться.
— Так и знал, вы боитесь просить и принимать помощь, — мужчина встал со своего места и подошел ко мне вплотную. — Не думал что это так вас удручает. Можно, я в последний раз дам вам совет, не спите там где ваши слезы станут видны. И запомните, я все равно буду… Присматривать за вами.
Почему его спокойные слова лишь раззадоривают меня? Огонь от каждой сказанной им буквы проникает в мою кровь и сжигает все что есть в теле.
— Я не боюсь помощи, — не понимаю с чего он решил это? — Просто не знаю насколько благородны ваши порывы и чем мне придется расплачиваться за ваше покровительство.
Он не ушел далеко, а мне хотелось видеть его глаза, когда мужчина говорит о важных делах. Подошла к нему и взглянула. Потом вспомнила, что нечто девичье во мне все же есть и любимый цвет глаз немного волнует мою душу.
Блин, ну почему у орка такие красивые глаза? Где мой принц с огромным замком и кучей злата — серебра?
Брр, все же… Хватит с меня одного красавца извращенца.
В памяти вспыхнули ночные видения. Боль разлилась по телу. Ялтон смотрит на меня и улыбается. Холодок пронесся по сознанию. Какая-то часть меня ужасно боится этого человека. Настолько, что готова спрятаться и рыдать.
Внезапно огромная рука накрыла мои глаза и я погрузилась в темноту. Аромат свежести и дождя тронул мой нос, а ужасные видения отступили.
— Цена не должна вас волновать. За всю помощь вы сегодня отплатили, — его ладонь соскользнула с моего лица, нежно тронув щеку. — Оливия, вы меня удивили. Не думал, что вы настоящий целитель. Но рад, что ошибся.
— Я просто делала свою работу, — вместе со словами вырвался зевок.
— Тогда завтра поговорим о вашем будущем, — он все же решил покинуть меня.
— А глаза мне зачем закрывать?
— В них была боль.
Он… Видит меня… Тц, я закусила губу и пошла искать место для сна. Сложно жить в мире, который старается показать тебе все мерзость и пороки людской души.
Уснуть я так и не смогла. Я видела кошмары, где безвольная Оливия развлекала своего кукловода. Первую беременность и как Ялтон едва не убил Ириночку.