После его банана (ЛП)

— Хотя мы все уязвимы и открыты, есть кое-что, в чем я хочу признаться. На самом деле этот пункт есть в моем списке желаний. — Майлз улыбнулся, затем тихо рассмеялся. — Переспать с девушкой на крыше. Я не думал, что у меня когда-нибудь будет шанс вычеркнуть это. Но есть ли способ лучше?
Я скрестила руки на груди.
— И сколько пунктов твоего списка желаний связано с сексом?
— Почти все, я добавил новые в список с тех пор, как встретил тебя.
Я рассмеялась.
— Подожди, сколько их там?
— Ты знаешь ту книгу, где они без конца твердят о том, что не стали бы есть зеленые яйца и ветчину? Не в лодке, не во рву и не со всем этим джазом?
— Да. А что?
— Я довольно подробно просмотрел этот список и решил, что хочу трахнуть тебя во всех этих местах. По крайней мере, за вычетом всех тех, что связаны с животными.
Я покачала головой.
— Так ты думаешь, я прямо сейчас сорву с себя одежду ради тебя, потому что несколько дней назад ты добавил что-то о сексе на крыше в свой список желаний?
— Крыши не было в книге еще несколько минут назад. Я добавил это, как только понял, что хочу трахнуть тебя так сильно, что это причиняет боль, и я бы взял тебя на крышу, если бы это было необходимо.
Я сглотнула. Он говорил об этом так буднично. Как будто желание заняться со мной сексом было самой нормальной вещью в мире.
— Видишь вон там? — Майлз указал на угол крыши, где цветочная композиция отделяла его от остальной части крыши. — Мы бы услышали, как открывается дверь на крышу, и у нас было бы по крайней мере тридцать секунд, чтобы снова одеться, если бы мы сделали это там.
— Я не знаю. Разве это не должно произойти просто спонтанно? Я думаю, было бы странно, если бы мы заранее обсудили все.
Майлз встал с шезлонга и опустился на колени рядом со мной. Он провел пальцами по моей ноге, рассеянно улыбаясь, пока его глаза блуждали по мне.
— Я буду с тобой откровенен, Рей. Терпение не входит в число моих самых сильных достоинств. Я умираю от желания проникнуть в тебя. Я хочу попробовать тебя на вкус. Я хочу знать, как это звучит, когда ты кончаешь. Ты мне нужна. Сейчас.
В его глазах было столько напряжения. Он даже дышал тяжелее, так что я знала, что это не была одна из его попыток пошутить с сарказмом. Он был серьезен. И Боже. Я не думала, что какой-нибудь парень когда-нибудь будет так смотреть на меня.
Мой голос превратился в хриплый шепот.
— Ладно. Я тоже этого хочу.
Майлз не колебался. Он подхватил меня на руки, встал и отнес на поросший травой угол крыши. Он уложил меня, затем выпрямился, чтобы снять с себя одежду. Он стянул с себя рубашку и галстук, словно они были в огне, затем сбросил брюки. Он опустился на колени и начал задирать мою рубашку, не снимая своих боксеров.
Я почувствовала, как трава щекочет мне спину, и подумала о том, насколько это было сюрреалистично.
Я планировала, что крыша станет романтическим завершением нашей ночи. На самом деле я не задумывалась о том, насколько вероятно, что это приведет к этому.
И все же мы были здесь. Когда я повернула голову в сторону, то увидела сверкающий вокруг нас Нью-Йорк. В зданиях было столько же маленьких квадратиков, освещенных желтым светом, сколько и темных. Сотни тысяч маленьких пятнышек света. Я всегда думала о том, что это похоже на собственное ночное небо. Каждое окно похоже на маленькую звезду. Далекий яркий мазок, в котором было что-то неизвестное.
И вот мы с Майлзом были там, играя свою собственную роль в созвездии ночного Нью-Йорка. Некоторые моменты сияли ярче других, и я улыбнулась, подумав, что сегодня вечером мы станем сверхновой звездой.
 Большой взрыв. 
Майлз замер, положив руки на пуговицу моих брюк.
— Что тут смешного?
Я покачала головой.
— Ничего.
Я знала, что обычно он выпытывал у меня подробности, но, казалось, моя уклончивость его почти не беспокоила. Он усадил меня ровно настолько, чтобы стянуть рубашку через голову, затем стянул с меня брюки, а вместе с ними и ботинки.
Я старалась выглядеть уверенной, лежа там в нижнем белье. Я чувствовала себя незащищенной и неловкой.
 
Вместо того чтобы немедленно раздеть меня догола, Майлз, казалось, почти почувствовал мое беспокойство.
Он склонился надо мной, нежно целуя.
— Это никоим образом не является оскорблением твоего наряда. Но без одежды ты выглядишь намного лучше.
Я попыталась одарить его укоризненным взглядом, хотя мне хотелось улыбнуться.
— Это звучит как оскорбление.
— Дай мне попробовать еще раз. — Майлз сделал паузу, чтобы поцеловать меня в шею и жадно обхватить мою грудь. Он говорил, стиснув зубы, как будто ему требовалось все, что у него было, чтобы удержаться от того, чтобы не сожрать меня прямо здесь и сейчас. — Ты чертовски великолепна. Это преступление, что ты прикрываешь это тело каждый день, но я позабочусь о том, чтобы ты продолжал совершать это преступление. Если бы кто-нибудь еще увидел это, я бы побил их палками.
Я рассмеялась.
— Я думаю, ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше. Но это работает, так что спасибо.
— Люди лгут. Члены — нет. — Он взял мою руку и просунул ее себе между ног, побуждая меня почувствовать его эрекцию, которая была твердой, как кирпич.
— Это убедительный аргумент.
— А теперь прекрати болтать и дай мне трахнуть тебя. — Майлз начал целовать мою грудь, заводя руки мне за спину и расстегивая мой лифчик.
— Ты тот, кто ведет все эти разговоры.
Он заткнул мне рот одной рукой, прижав большой палец к моей губе и побуждая меня взять его в рот, продолжая целовать меня.
Я нерешительно взяла его в рот, поначалу чувствуя себя немного глупо. Но я обхватила его губами и сделала все, что в моих силах. Майлз застонал, прижимаясь ко мне.
Его очевидное удовольствие заставило меня почувствовать себя немного смелее. Я схватила его за запястье своей рукой и всосала его большой палец, пока он втягивал мой сосок в рот.
Я задрожала.
Он наклонился и взял мои трусики в руку. Я думала, он собирается спустить их вниз, но он, очевидно, боролся со своими побуждениями так долго, как только мог. Он стянул свои боксеры вниз ровно настолько, чтобы освободиться, и сдвинул мои трусики в сторону.
Я удивленно втянула воздух.
Майлз положил одну руку мне на затылок, а другой направлял ко мне всю свою длину.
Я почувствовала, как задрожала сильнее, прижимаясь к нему бедрами, пока теплая головка его члена скользнула вверх по моим складочкам.
Он повторял это достаточно долго, чтобы я задалась вопросом, насколько настоящий секс может быть лучше. Каждая дорожка, которую он проходил, распространяла больше того, что, как я чувствовала, было смущающим количеством моего возбуждения на нас обоих.
— Постарайся расслабиться, — голос Майлза звучал мягким рокотом у меня в ухе. Он потянулся за чем-то в кармане своих сброшенных брюк. Я поняла, что это был презерватив, который он быстро развернул и натянул на себя.
Я кивнула, делая глубокий вдох и медленно выдыхая.
Он ввел в меня часть своего члена. Моя голова оторвалась от травы, и я крепко зажмурила глаза. Я открыла рот в безмолвном восклицании.
Мало-помалу он входил в меня все больше, пока я не почувствовала себя такой невероятно наполненной. В какой-то момент я почувствовала слабый укол, когда что-то внутри меня дрогнуло, а затем все сменилось теплым, блаженным приливом удовольствия.
Я провела руками по любому кусочку его плоти, который смогла найти, впитывая чувства, которые взрывались внутри меня.
Я занималась сексом. Это было оно. То, что заставляло мир вращаться. Я проводила ночи с чувством вины, гадая, на что это будет похоже, но все было совсем не так, как я себе представляла. Было лучше.
Наблюдая, как Майлз наращивает темп и все его тело напрягается от усилий входить и выходить из меня, я поняла, что было самым лучшим. Это не было, по общему признанию, чудесным ощущением того, что он наполняет и растягивает меня. Дело было даже не в виде его богоподобного тела в расцвете сил, как будто он был создан только для одного.