Почувствуй, насколько мне безразлично (СИ)

Вот бы Картер и Кэли вообще исчезли. Было бы классно. И жизнь лучше.
— Знаешь, к чему я веду? — Мона наклонила голову и многозначительно дернула бровью.
— Да, ты уже говорила. Если абстрагироваться от того, что Картер парень Кэли, то флиртовать с ним будет не так уж и плохо, — я закатила глаза. — Вот только, от такого невозможно абстрагироваться.
— Блин, да я уверена, что у нас получится. Главное, придумать план!
— Если так уверена, почему сама не попробуешь?
— Была бы у меня такая внешность, как у тебя, обязательно попробовала бы, — Мона пожала плечами. — Но я, в отличие от тебя, лицом не вышла. Да и остальные девчонки с нашего сестринства не подойдут.
— Не нужно наговаривать на себя и на остальных девчонок, — я толкнула подругу локтем в бок. — И в моей внешности нет ничего особенного.
Я пошла дальше, но, перед тем, как покинуть территорию университета, обернулась и еще раз посмотрела на Картера.
Имелась еще одна причина, по которой мне не нравилась идея Моны.
И состояла она в том, что мы с Картером некогда дружили.
Ничего особенного. Вернее, он для меня являлся лучшим другом, а я для него была лишь одной из множества. Даже хуже. Просто дочерью садовника, работающего в особняке Картеров.
И вот сейчас я понимала, что это была и не дружба вовсе, а всего лишь небольшой отрывок времени нашего общения, когда мы являлись еще совсем детьми. Кажется, мне тогда было десять, а ему одиннадцать.
Да и тут в универе Картер меня не узнал. Хотя… Это и не странно.
Я опустила взгляд и им окинула себя. Сейчас я выглядела нормально. Приемлемо, а в детстве я весила чуть меньше тонны. Конечно, преувеличение, но я являлась достаточно полненьким ребенком. Бочонком с огромными, розовыми щеками. Мне даже одежду толком не могли подобрать.
Почему я настолько сильно набирала вес, понятия не имела. Ела я мало и постоянно старалась быть как можно более подвижной. Но вес все равно набирался. И лишь, когда мне было шестнадцать, лишние килограммы начали уходить. Сами по себе и достаточно быстро.
Что это было, до сих пор неизвестно, но уже теперь я не набирала вес, даже, если очень много ела. Правда, все же старалась следить за своим питанием.
— О, ты смотришь на него, — Мона проследила за моим взглядом и хитро улыбнулась. — Скажи честно, ты уже начинаешь склоняться к тому, что мой план гениален.
— Я согласна с тем, что это единственное, что по-настоящему разобьет Кэли, но все-таки, я поищу другие варианты, — развернувшись, я пошла дальше.
Некогда я и правда считала, что мы с Картером дружили, а затем кое-что произошло. Даже не «кое-что», а много всего. Мы стали врагами. Но, кто я, а кто он? А детская вражда иногда может быть даже более жестокой нежели взрослая.
И я никогда не забуду того, как Картер начал называть меня жирной свиньей. Травить из-за веса. И делать всякое. Например, как он заставил меня съесть грязный, испорченный кусок хлеба, ведь я свинья, а свиньи жрут помои.
Этот случай для меня и стал концом всего. Полным срывом. Так, что я потом нормально есть не могла. Вообще. Правда, худее от этого не становилась. Просто теряла сознание из-за голода.
Ну и вместе с этим случаем произошло еще кое-что. Мама развелась с отцом и во второй раз вышла замуж. Мы переехали. И вот в новом городе, подальше от Картера, мне постепенно становилось легче.
Это очень старые события. О них не стоило вспоминать. Да и не хотелось этого делать. Картер, естественно, про них уже забыл. Ну и наши дороги удачно разошлись в разные стороны. Я к этому ублюдку подходить не хотела. Он меня тоже не узнал. Даже по имени фамилии этого сделать не сможет, так как теперь у меня фамилия отчима и, естественно, имя данное им, так как я в итоге, признала его, как отца.
То есть, сама жизнь все подстроила так, словно кричит о том, что следует забыть про ту грязь и просто жить дальше, ведь всего этого не повторится.
Вот только, забыть я не могла. Мстить не собиралась, но ненавидела Картера всей душой. Даже больше.
Но, кстати, я все же отметила, что с возрастом он изменился. Как не хотелось этого признавать, но Картер стал таким правильным. Безупречный альфа. Чего только стоит то, как он ухаживает за Кэли. Остальные беты, наблюдая за этим, млеют, пищат от восторга и страшно завидуют.
 
***
Уже будучи в студгородке, мы с Моной зашли в маркет и скупились. Естественно, этих продуктов не хватит. Всего нас в сестринстве четырнадцать человек и, чтобы запастись продуктами хотя бы на два дня, требовалось куда больше. Но еще несколько девчонок сделают ходки и мы заполним кладовую.
Деньги мы брали из банки, куда скидывались со стипендии.
Стоило подумать об этом, как я замедлила шаг и стиснула зубы.
Из-за Кэли меня лишили стипендии. То сеть, пересдачу разрешат, но вот стипендию не вернут. А, значит, придется идти работать. И я не против этого, но, из-за этой суки у меня теперь будет меньше времени на учебу и дела сестринства.
Кэли не просто злила меня. Одна мысль о ней, выворачивала наизнанку. Хотелось придушить эту дрянь собственными руками.
***
До дома нашего сестринства было далеко. Он находился практически в самом конце студгородка. А все по той причине, что опять-таки, в нашей группе предполагалось только одно сестринство, а когда оказалось, что образовалось два, декан ответил, что лишнего дома для нас нет.
Но я не сдавалась. Долго бегала за ним и в итоге нам выделили небольшое, трехэтажное строение. Оно было стареньким и давно не использовалось, но, главное, мы имели крышу над головой и постепенно приводили этот дом в порядок.
— Дома что-то произошло, — сказала Мона, когда мы уже подходили к нему. Я тоже это заметила. Почему-то большинство девчонок стояло на газоне рядом с крыльцом.
Несмотря на тяжелые пакеты, мы быстро побежали, а уже будучи рядом с домом, я резко замерла и широко раскрыла глаза.
Почти все окна были разбиты.
— Что случилось? — спросила, бросая пакеты на газон и направляясь к крыльцу. Девчонки побежали за мной. Всего, как я поняла, сейчас дома было семеро из нас.
— Нам окна камнями побили, — сказала Лита, за мной поднимаясь по ступенькам. Было видно, что она взбудораженная, испуганная и в тот же момент злая. — Это произошло буквально десять минут назад. Приехали четверокурсники на джипе и начали бросать в дом камнями. Еще мерзко смеялись и кричали, что это нам привет от Кэли.
Кэли… Я стиснула зубы до такой степени, что скулы заныли.
— Никто не пострадал? — я окинула девчонок взглядом. Кажется, они были целыми.
— Только у Джуди щеку порезало осколком. Не сильно глубоко, но она сейчас в ванной. Пытается промыть рану. Эла, побежала искать аптечку.
— Я схожу к Джуди, — я ускорила шаг и ворвалась в дом. Меня трясло. Изнутри изувечивало яростью по отношению к Кэли и переживанием о Джуди. А если у нее на щеке останется шрам?
Вдох… Вдох… Вдох…
Кэли опять перешла через грань. Пострадала Джуди и уже этого было достаточно, чтобы свернуть этой суке шею, но, ведь пострадавших могло быть и больше. Камень мог попасть кому-нибудь в голову.
— Это использованный презерватив? — спросила, поднимая брови и вместе с тем сводя их. Наша гостиная была в ужасном состоянии. Везде битые стекла, поврежденная мебель, но среди всего этого хаоса я на паркете так же заметила презерватив со спермой внутри.
— Да. Их тут куда больше. Те ублюдки привязывали эту гадость к камням и вместе с ними забрасывали в наш дом, — Лика поморщилась и тоже стиснула зубы.
Меня перекосило и уже теперь я от гнева не могла дышать. Ну, все. Кэли довела меня до грани. Этой стерве конец.
— Знаешь, а мне нравится твоя идея, — оборачиваясь, я сказала это Моне. — Приведем ее в исполнение. Уничтожим гадину.
  
Глава 4. Купальник
 
Вплоть до вечера мы всем сестринством убирали в доме. Оказалось, что масштаб трагедии куда хуже, чем могло показаться на первый взгляд, ведь осколки стекол убрать было не просто трудно, а скорее, практически невозможно.