"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)
– А пришли за этим. – Натабура откинул уцухата прочь и показал на шкатулку.
– Ха… – Несмотря на страх, Субэоса вымолвил: – Я убью вас, а вашу кровь вылью на поля. Взойдет хороший рис. Народ будет доволен… Эй, стража!.. – Он потянулся за мечом, который был спрятан под футоной, но замер, потому что юноша в поношенной крестьянской одежде лишь криво улыбнулся, больше на его лице не дрогнул ни один мускул. Вот он, дзюнси – палач Богов, понял Субэоса и замер, парализованный страхом.
– Твое время кончилось, – сказала Юка. – Пора умирать!
Субэоса стало дурно. Он хотел было уже свалиться в обморок, чтобы сдаться на милость победителям, однако все дело испортили Язаки и Афра.
Со словами:
– И где твоя жратва? – Язаки, помня пыточную башню, потыкал Субэоса яри в заплывшие ребра, сдернул с жирной шеи цепочку с ключом и подхватил шкатулку. При этом он умудрился пнуть Субэоса в широкий зад. Впрочем, это не произвело на последнего никакого впечатления – Субэоса был слишком толст и малочувствителен.
Афра же не терял времени даром: поводил из стороны в сторону длинным носом, пошел средним чутьем, обнаружил за ближайшей колонной столик с едой и воровато юркнул туда, как мышка. Следом, забыв обо всем, ринулся и Язаки. Они сцепились из-за недоеденного завтрака Субэоса, а затем разбежались по углам, чтобы, ворча и косясь друг на друга, проглотить то, что сумели отвоевать. Язаки досталось намасу – вся рыба, а Афра – оленье жаркое. Затем они снова вернулись к столику и собрали с пола все, что рассыпали. При этом ссорились и были явно разочарованы, ибо большую часть еды успел проглотить Субэоса. Афра ни на сун не уступил Язаки, демонстрируя молодые, острые зубы, а рычание его могло разбудить и мертвого.
Субэоса незаметно поднялся. Сидя, он был одного роста даже с Натабурой, но стоило ему встать, как он превратился в желеобразного гиганта. Жир свисал с боков, как горбы верблюда, шеи не было – голова сразу переходила в плечи, ноги подгибались, едва выдерживая вес тела, а руки, толстенные, словно бревна, торчали в стороны, будто лопасти ветряной мельницы.
Как и почему Натабура с Юкой, занятые ссорой Язаки и Афра, проглядели Субэоса, они так и не поняли. Вот только-только он был здесь, а потом пропал. Карамора начала подозрительно раскачиваться. Натабура бросился на звук, который шел из самого дальнего угла, и, конечно, увидал лишь край зеленого кимоно, мелькнувшего на два этажа ниже, – Субэоса улепетывал по тайной лестнице во все лопатки. Если Карамора давала предательский крен, то лестница пела на все лады, грозя вообще развалиться. Затем откуда-то снизу раздались громоподобные вопли:
– Стража! Стража! Тревога. В замке враги! Хватайте их! Хватайте!
– Уходим! – очень спокойно произнесла Юка, подныривая под уцухата.
Язаки засуетился: проверил покои еще раз на предмет наличия еды, не нашел ничего, что можно было бы затолкать в живот, прихватил, однако, меточек карэи – красного дорожного риса и, держа в руках шкатулку, тоже залез под уцухата.
– Афра! – позвал Натабура. – Ко мне!
«Нет ничего вкуснее мяса», – думал Афра, догрызая оленью косточку.
– Афра, идем!
Афра подскочил, блеснув глазами и не без сожаления бросив завтрак, ибо понимал, что тащить его с собой бессмысленно, потому что Язаки отберет.
Они спешно покинули главную башню, выбежали во двор, где метался Субэоса, нагоняя страх на карабидов. И через центральные ворота, которые карабиды в панике не успели закрыть, выскочили из цитадели. Впрочем, возможно, им все еще помогали Боги, временно наградив и Субэоса, и карабидов куриной слепотой. Кто знает? Ибо, как известно, пути Богов неисповедимы.
Глава 6
СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯ
– Здорово ты разделался с ними?! – В ее фразе заключался вопрос. Она действительно не знала, даже не предполагала, как он это сделал, и лишь вопросительно смотрела на него.
– Я?.. – У него было такое растерянное лицо, что в следующее мгновение она пожалела его.
Он не хотел ни боли, ничего, и чужая смерть, пусть и врага, теперь его страшила. Он не хотел думать, что надо снова что-то делать: или – или, выиграл – проиграл, в противовес тюдо – срединному пути. Так ускользают от судьбы – тихо, незаметно, исподволь. Искусство не даваться в руки, которому обучал учитель Акинобу изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Только теперь он осознал, что это все значит. И глупый щенячий восторг на мгновение охватил его: неужели он постиг совершенство? «Нет, не может быть, – подумал он. – Слишком просто и слишком быстро. Я привык к длинной дороге, но не думал, что она так быстро кончится».
– Там… – она махнула рукой куда-то в темноту, – у моста…
– Не помню, – признался он, невольно улыбаясь, – совсем не помню. Кими мо, ками дзо!
Какие-то обрывки мыслей, чувств, куски, словно из давних снов, – все перепуталось в голове.
– А я ничего не поняла… – призналась она, усаживаясь рядом так близко, что он почувствовал тепло ее тела.
«И не надо, – подумал он. – Все как всегда, как обычно, когда я рассказывал учителю Акинобу о его же подвигах – он тоже ничего не помнил. Теперь настал мой черед». И на душе вдруг стало легко.
– Ты не думай, я не кровожадная. Мы этих жуков ненавидим. Они как чужаки, пришлые. Не люди вовсе. И ты бы был бы жуком. А еще я хочу отомстить за отца, но не знаю как.
Они сидели на пороге флигеля и смотрели на звезды. Небо было как черный бархат, увешанный большими и малыми фонарями. Иногда легкие порывы ветра волнами приносили запах сосен, а блеклый рисунок крыш города, подобный причудливому орнаменту, колебался.
Вдруг Натабуре почудилось, что в саду, позади дома, кто-то ходит, и он громко спросил:
– Это ты, Язаки?
Две коку назад Язаки вместе с Афра наелся до отвала недоваренной говядины, и теперь оба храпели, правда, врозь: Афра – на постели Натабуры, обнимая ее всеми четырьмя лапами в знак принадлежности к стае, Язаки – на полу, не добравшись до спальни, – в знак отступничества в пользу живота. Впрочем, кажется, Афра сквозь сон тявкнул:
– Гав!!!
И все снова смолкло. А Язаки, как ни странно, высунулся в проем двери.
– Здесь что, живут дзикининки?! – испуганно спросил он, сидя на корточках.
– Никого здесь нет, – ответила Юка. – И людоедов тоже нет, все они заняты в Карамора. Там сейчас неразбериха.
«Ну да, – вспомнил Натабура, – нас же ловят. Как я забыл?» Ему так не хотелось никуда идти, а сидеть рядом с Юкой было так приятно, что он на некоторое время забыл обо всем на свете, даже о всех заповедях учителя Акинобу. А заповеди говорили, что давным-давно пора покинуть город, но почему-то он не хотел делать этого.
Однако в глубине сада снова раздались странные звуки.
– Кто здесь?! – крикнул Натабура, безуспешно вглядываясь в темноту. Ему и в голову не пришло, что это могут быть карабиды. – Если смелый, выходи!
Луна только-только появилась из-за высоких раскидистых касива. Желтая, огромная, в сероватых пятнах, улыбающаяся, как Бог веселья – Букуй. Осветила окрестные холмы. Юка вспомнила, как она им четверым подмигнула и как, мягко говоря, изумились карабиды. Все-таки Натабура обладает чем-то таким, о чем она не имела ни малейшего понятия – «колотушкой» дайкуку. Он воспитан в другой школе, неизвестной в стране Чу. «Неужели поэтому он мне нравится? – впервые подумала она как-то определенно. – Нравится, потому что необычен и скромен? Ну и хорошо, что в этом плохого?»
Голос, словно из-за гор, помедлив, робко ответил:
– Это всего лишь я…
Тогда Натабура вскочил, в правой руке у него синевато блеснул кусанаги, в левой – преданный и верный годзука. Ему так хотелось ее защитить, что он пренебрег одним из правил: никогда не начинать движений до появления явной опасности. Да и благополучно забыл, что думал о тюдо – срединном пути.
– Это дух императора Тайра Томомори, – остановила его за руку Юка.
– Какой император? – удивился Натабура. – Кими мо, ками дзо!