"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)
Буран: —Например?
Старик: — Например, кубического метра ведьмина студня.
Опричник: —?!
Зона
Дом Белоснежки,
10 час 10 минут 12 ноября 2047 г.
У Белоснежки был выходной. Она встретила совку, вернувшуюся из ночных полётов, накормила мелко рубленым мясом, посадила сонную птицу в гнездо на шкафу. Помыла посуду, сложенную в раковину после завтрака, включила тихую музыку и поджав ноги, устроилась в кресле с рукописью Тихони.
13 января 2013 г.
Сплошные некрологи: не выдержало сердце Инквизитора.
Хотя… насчёт некрологов, пожалуй, зря. Основатель нашей службы безопасности в своё время принял контактное вещество и сейчас всё обошлось настолько благополучно, насколько вообще возможно в подобной ситуации. Когда ранним утром Инквизитор потерял сознание в своём кабинете, Старик тут же поднял на ноги всех, кто был рядом, включая меня. Мы — пять человек — доставили Инквизитора на указанное место, в развалины Усть-Хамска, улица Молотова 16, это почти под Стеной. Там, посреди приёмной бывшего отдела социального обеспечения, взломав трухлявый деревянный пол, выдвинулся Порт. Мы, вытаращив глаза, разглядывали овальную линзу, полутора метров в большом диаметре, на вид состоящую из ярко-зелёного светящегося желе.
— Чего ждём? — осведомился Старик. — Раздевайте. Нет-нет, догола. Осторожно кладите тело в Порт и можете быть свободными. Молодцы, оперативно действовали, спасибо.
Сделали, как было сказано, вышли, вернулись в Стену.
— Буднично как-то… — проворчал Фикус. — Не по-человечески. Сунули в кисель, убежали. Добрым словом не помянули.
— Зачем поминать, не возьму в толк? — скрипнул в наушниках Старик. — Всё в порядке, Переселение проходит отлично, вечером сможете разговаривать с Инквизитором сколько захотите.
А жизнь продолжается. Сегодня у нашего министра экономики появилась семья: Капля переехала к Тихоне.
Зона
Окраина Балакино
10 час 10 минут 12 ноября 2047 г.
Собиратели Малыш, Шнырёк, Белый и Юла стояли на пороге развалин балакинского сельмага. От самого посёлка за прошедший со времени образования Зоны век практически ничего не осталось. Бревенчатые избы сгнили полностью, несколько последовательно сменившихся поколений кустарника и березняка корнями сравняли гнилые срубы с землей, трава и мох окончательно довершили разрушение. Но кирпичная коробка магазина наполовину сохранилась. Обрушенная шиферная крыша завалила левую сторону, подвал справа оставался доступным. И в нём, безмятежно, словно вода в бассейне, мерцал призрачным зелёным светом ведьмин студень.
— У, мерзость какая! — с отвращением фыркнул Юла. — Как брать будем, мужики?
— А что, есть варианты? — осведомился Малыш. — Щипцы у тебя?
— Ага.
— Давай сюда. Вкладывайте контейнер. Зажимаю. Так, держит прочно… Значит так, повторим для верности: Шнырёк страхует, я наклоняюсь, черпаю, жду, пока стечёт с боков, ставлю на край вон той остекленевшей бетонной плиты. Ждём. Если всё нормально, поднимаю фарфор, Шнырёк опять на подстраховке, Белый и Юла осторожно подхватывают, запечатывают крышкой и укладывают в ранец.
— И так восьмижды. — мрачно напомнил Шнырёк. — Игры с костлявой, матерь божья коровка!
— «Bосьмижды». — подтверждение Старика тут же прозвучало в наушниках их шлемов. — Красивое слово. Вводим в словарь, авторство Шнырька указывается. Только не забывайте: для вас всё удовольствие — многосерийное: двадцатипятерижды по восьмижды. Приступайте со всевозможной осторожностью. Игры с костлявой, подтверждаю. Успеете, не торопясь и без аварий, доносить груз до места за день?
— Обижаешь. — сказал Белый. — Мы промерили путь, прикинули скорость: с рассвета до заката будем делать по два рейса. До обеда и после.
— Лишь бы не «вместо».
— Обижаешь, Старик. — пробурчал Юла. — Обед — это святое.
— Отчего не вызвать сюда кучера? — спросил, ни к кому не адресуясь, Белый. — Загрузили бы все банки в повозку, да в две поездки управились.
— Надышался мужик ведьмина студня! — встревожился Шнырёк. — Эк, ему мозги-то разъело, вовсе соображать перестал.
— Это точно. — вздохнул Малыш. — Даже Старик не подключается, чтоб втолковать, какую глупость ты сморозил. Попей молочка, может прояснение наступит.
— Да перестаньте вы. — возмутился Белый. — Чего такого?
— Поясняю доступно для уставших и отупевших. — терпеливо сказал Юла. — Вот таскаем мы студень за раз по две банки каждый. Ежели, сохрани нас от этого Матушка-Зона, кто споткнётся и в фарфоре образуется хоть малюсенькая трещинка — всё, заупокойная по страдальцу. А на том месте, куда повалится его тушка, возникнет целый пруд из студня.
Шнырёк скорбно вздохнул и закатил глаза.
— Зато у остальных трёх, умных и осторожных, идущих с положенной дистанцией, будет шанс уцелеть. — не обращая внимания, продолжал Юла. — Старик, конечно, постарается этот жуткий пруд куда-нибудь спрятать, а изуродованное место лет эдак через пять зарастёт чахлой травкой. Скверно, конечно, но с большим трудом поправимо. А вот теперь напряги фантазию и вообрази, что не один контейнер накрылся, а гробанулась целая повозка с сотней банок.
— Даже представлять такого не собираюсь. — пробурчал Малыш. — Нет, всё-таки страшная штука этот студень. Ума не приложу, зачем Старику вздумалось больше кубометра отправлять за Стену. Ведь за сто лет ни грамма наружу не выносили.
— А спроси самого Старика. — посоветовал Юла, закуривая. — Только сомневаюсь, что ответит, ведь слышит нас сейчас, а в разговор не вступает.
— Ведьмин студень китайцы будут добавлять в сигареты. Чтобы курящих становилось меньше. Надо бы и нам о чём-то похожем подумать, а то коптят тут всякие. — тут же ехидно отреагировал Старик и вновь со звонким щелчком в наушниках отключился.
— Бросаю, бросаю. — досадливо буркнул Юла. — С первого числа. Обещал, значит сделаю.
— Всё, хватит болтать, пора за дело, орлы. — подвёл итог Малыш. — Щипцы у тебя, Юла?
— У меня, в сто первый раз повторяю. Начали!
Зона
Стена, КПП № 1
временная столовая рядом с боксом приёмки-отправки грузов
04 часа 4 декабря 2047 г.
Объявленное Стариком чрезвычайное положение длилось третью неделю. По проложенным с небольшим уклоном рельсам в камеру приёмки грузов «самоходом» въезжали поштучно китайские грузовые вагоны и платформы. Днем и ночью. Круглосуточно. Ежечасно. Они медленно прокатывались сквозь прозрачно-искрящуюся завесу сканера и останавливались.
— Сканирование завершено. Внутри чисто. — раздавался из динамиков под потолком ржавый голос Старика. — Приступайте.
Разгрузочные команды начинали работу. Люди переносили пакеты, ящики и коробки из вагонов в электромобильчики, которые тут же исчезали в туннелях Стены, развозя полученные грузы по складам.
— Главное — не пропустите ничего, описывайте каждый предмет и не перепутайте место назначения. — поминутно напоминал Старик.
Затем, как правило, титаны приступали к разборке вагона. Они сноровисто снимали крышу, демонтировали стенки, растаскивали рамы и колёса. Полученный металлолом и доски кучеры тут же вывозили на хранилища под навесами, наспех смонтированными внутри Зоны близ Стены.
Но изредка для большинства грузчиков объявляли внеочередной перерыв. Титанов отводили к кормушкам с вожделенной овсяной кашей. «Звёздные» оцепляли подходы к рельсам, а спецкоманда со всевозможными предосторожностями грузила в вагон металлические контейнеры с «штуками» и явно опасными субстанциями, отправляемыми в оплату за полученный товар. После чего титаны упирались столбообразными ручищами в торец вагона и выкатывали его назад в открывающийся в защитном поле проход.
А вот самые частые поставки — платформы со слитками алюминия и меди, свинцовыми и чугунными «чушками» — сразу после прибытия становились добычей титанов. Серые великаны с лязгом выгружали металл на тележки, впрягались в них и волокли в склады. Другие тут же переворачивали несчастную платформу и начинали её безжалостно потрошить. Сначала титанам выдали было кувалды «для ускорения процесса», но производимые ими сокрушительные удары создавали такой невыносимый гул, что от молотов пришлось отказаться.