Танец мертвого сердца (СИ)
Положив ключ перед барменом на стойку Айда произнесла Имя и Пароль. Без лишних слов бармен взял ключ и открутил ему головку, напоминающую голову медведя, из основания которой торчала серебряная игла. Айда протянула бармену правое запястье и он тут же всадил в него иглу. Голова медведя стала красной, что означало — ключ принадлежал предъявителю, иначе цвет головки ключа не изменился бы. Вернув иглу на место в стержень, бармен удалился в одну из дверей за барной стойкой, в которую за все время что Айда была тут, никто кроме бармена не входил. А спустя некоторое время вернулся с черной коробкой перевязанной красной лентой.
— Прошу Миледи. Хотите закрыть ячейку или оставить за вами?
— Закрыть.
Айда произнесла это уверенным тоном и бармен, кивнув в ответ, кинул ключ в сосуд с зеленым раствором. И как только ключ полностью погрузился в тягучую жидкость, послышалось легкое шипение. Но Айда уже не обращала на это никакого внимание, ее взгляд был прикован к черной коробке, новому уроку жизни от вечного учителя.
— До рассвета три часа. Миледи останется у нас, или вызвать для вас такси?
Голос бармена напомнил о реальности, Айда обернулась на столик, за которым сидела, но Ибрагима там уже не было.
— Счет пожалуйста и такси.
Расплатившись и прихватив коробку, держа ее как нечто ценное, Айда двинулась к выходу. Привратник помог надеть полушубок и вежливо сообщил что господин Ибрагим просил передать, что был весьма рад их встрече и оставил в пользу Миледи дополнительные рекомендации. После Айда поднялась по лестнице наверх, прошла по почти опустевшему бару, вышла на улицу и посмотрела на все еще темное небо, но уже готовое встретить новый день, пора было возвращаться в убежище — сеть гостинец принадлежащих вампирам и отвечающих определенным их нуждам. На выходе из переулка уже ожидало «специализированное» такси, которое, даже не смотря на некоторые ночные пробки, довольно быстро доставило до нужного адреса.
Теперь сидя на кровати в своем номере, Айда смотрела на коробку все еще не решаясь ее открыть. Столько времени прошло со смерти Дмитрия. Столько воды утекло. Но «это» его послание, вновь взбудоражило ее внутренний мир и заставило вспомнить тот рассвет когда его тело горело на погребальном костре практически моментально превращаясь в пепел. Глубоко вздохнув Айда все же развязала красную ленту и сняла крышку с коробки, которая оказалась наполненной мелочами из их общей прошлой жизни. Ее золотой браслет, потерянный в том осеннем лесу когда она впервые принадлежала ему. Его записная книжка с адресами его личных убежищ, так хорошо спрятанных, что Айда была уверена что они до сих пор целы и невредимы. Несколько старых совместных черно-белых фотографий. Она провела пальцами по их лицам и искренне улыбнулась. Был тут и кастет, который они вместе выплавили специально для нее. Айда надела его, он все так же изящно повторял контуры ее костяшек. А на дне коробки лежал конверт, подписанный почерком Дмитрия и адресованный ей. В конверте было письмо и фотография картины, на которой была изображена очень красивая светловолосая девушка. Айда не знала ни эту картину, ни ее автора, ни эту девушку, поэтому для начала решила прочесть письмо.
«Моя тигрица. Если ты читаешь это письмо, значит все вышло так, как я и задумал. Прошу у тебя прощение за то, что тебе пришлось это пережить. Но пойми меня. Я не мог поступить иначе. Я оказался не таким сильным как ты. Или просто любил тебя чуть больше, чем ты меня. Надеюсь что цепочка теперь на твоей шее и что она хотя бы иногда напоминает тебе обо мне, и все еще сохраняет в тебе тот огонек чувств что я специально не погасил. А еще надеюсь ты встретила того кто заставляет твои черные глаза гореть, заставляет трепыхаться твою душу, а твое сердце петь. Прости меня что я не рядом, что этим мужчиной оказался не я. Но твоя жизнь для меня всегда была дороже своей. Люблю тебя моя тигрица. Помни это…P.S. Фото — это мой последний тебе подарок. Обрати внимание на медальон…»
Айда схватила фотографию, и только теперь ее взгляд смотрел туда, куда надо. На шее девушки висел малахитовый медальон с изображением серебряного дракона. А на обратной стороне фотографии почерком Дмитрия было написано «Лувр. Зал Итальянской живописи. Удачи в поисках. Будь осторожна, кто-то очень старый и сильный не хочет чтобы ты знала правду».
Этим утром Айда так и не уснула. В ее голове крутилось множество вопросов: Кто эта девушка? Кто автор этой картины и почему она раньше никогда ее не видела? Каким образом ее нашел Дмитрий и почему он не сказал о ней в их последнюю встречу? Собрав «сокровища», оставленные Дмитрием, обратно в коробку, Айда поставила ее на круглый стол, что стоял у окна. Как же ей сейчас хотелось плюнуть на все и, ухватившись за этот призрачный след ее прошлого, немедленно купить билет на ближайший рейс до Парижа. Сейчас было главное не сорваться и не наделать глупостей, но это стоило больших усилий. Именно сейчас, как никогда за прошедший год ей был нужен Сарг. Только ему было по силам удержать ее здесь и сейчас, только ему было под силу отодвинуть все это на второй и даже третий план.
Так незаметно пролетел день и новая ночь вступила в свои права. До нового года оставалось три дня, до назначенной встречи с Димитрием два. Но сейчас Айде казалось что время предательски медленно капает, все больше склоняя ее к побегу, к этой манящей точке доступа к тому, что так тщательно было скрыто, точке доступа к самой себе, своему прошлому. Айда все еще стояла у окна, и все еще была одета в ярко-синее вечернее платье в пол и открытой спиной, эти мелочи ускользали от ее сознания, словно если она вспомнит о них вся ее оборона рухнет и назад дороги уже не будет.
В дверь ее номера постучались…
Глава 20. Право на обладание
Любовь не рождается в одночасье. Она как и любой росток должна пройти путь от зарождения до полного своего расцвета. И как и любое другое растение нуждающееся в поливе и солнце, "Любовь" тоже требует особого ухода: заботы, сопереживания, понимания. Но иногда то, что должно было вырасти как прекрасное цветущее дерево, неожиданно превращается в нечто искривленное и уродливое, в то, от чего кажется уже не убежать…
Дания середина XIV века.
— Ты звал меня отец?
В каминный зал старого замка, на еще не освоенных живыми людьми островах Дании, вошел юноша с короткими и неестественно белыми волосами, словно он был сыном самой зимы. Его синее котарди из редкой дорогой ткани, в которое он был сегодня облачен, подчеркивало не только его статус, но яркие голубые глаза. Все в нем дышало неземной красотой, грациозностью и великолепием. И лишь одна маленькая деталь выдавала всю его нечеловеческую сущность — кровавый след в уголке губ, свидетельствующий о недавней трапезе.
— Да. Хотел обсудить твое совершеннолетие (достижение двухсотлетнего возраста), которое уже завтра.
Мужчина, до селе сидевший в одном из двух больших резных деревянных кресел, встал, поставил золотой кубок наполненный ромом на каменный выступ над камином, подошел к сыну, и положив свою правую руку ему на щеку, провел большим пальцам по его скулам.
— У меня есть для тебя подарок и серьезное предложение.
Дагер смотревший в темно-серые глаза отца с любовью невинно опустил взгляд.
— Ну что вы отец. Совсем не стоит. Моя жизнь и вечность принадлежат только вам.
— Достойный сын.
И притянув его к себе, все еще лежащей на его щеке рукой, Льётольв (волк ужаса) поцеловал сына в лоб.
— Но все же. — Отпустив сына он снова подошел к камину и взяв с него золотой колокольчик несколько раз встряхнул его. — Я хочу создать тебе невесту.
— Невесту?
В голосе Дагера слышались нотки удивления. Он рассчитывал на собственный замок, или "живых" рабов, но ни как ни разговора о браке.
— Рано или поздно для укрепления влияния нашей семьи ты должен будешь задуматься о браке, это даже не обсуждается. Так почему бы не Создать себе невесту и не воспитать ее так как это надо нам?