Дракон в её телефоне (СИ)
Упс. А дальше все. Селянка заблокировала телефон и принялась флегматично жевать свой обед. Странно, несмотря ни на что, продолжал ее видеть, но как-то нечетко. Селянка… Надо бы узнать ее имя… Расплатилась за обед. Сама, между прочим. Фу, какой моветон. И поплелась прочь из кафе. Вдруг с оглушающим треском грянул гром. Я нахмурился, грудь пронзило нехорошее предчувствие, не к добру небо ярится, совсем не к добру. И магии в ее диковинном, скорее даже — диком, мирке совсем нет, я узнавал, чтобы было кому погоду изгадить. Все природное, так сказать, маргас его раздери.
— Карету найми, — сжал пальцами подлокотники. — То есть, машину возьми. Эй?! Я кому говорю?.. Куда тебя несет? Ау! Селянка?!
Взвился на ноги, с напряжением наблюдая за дурницей, которая по тугодумости решила в грозу с молнией устроить прогулку.
— Куда ты прешь, ненормальная, — шептал, приближаясь вплотную к ленте, на ладонях зажглась сырая сила, готовая в любой момент преобразоваться в любую формулу заготовки чар. — Остановись, пока не поздно…
Увы, девица меня не слышала. Неслась и думала о чем-то своем. Замечала молнии, вздрагивала от грома и все равно упорно шла быстрым шагом, старательно избегая кустарников, и на том спасибо, но вот какое дело… В парке этой растительности пруд-пруди!!!
Сплюнув, неотрывно продолжал наблюдать, молясь, чтобы она двигала своими сексуальными ягодицами скорее. Вот ей позвонили, и девчонка замешкалась, совершенно не видя творящегося за спиной. Зато увидел я, заорал, направляя магию в ленту, но поздно: шальной разряд сразу нескольких сплетенных между собой молний пронзил бедовую насквозь, оставив после себя на ее коже ветвистые узоры.
Она рухнула наземь, перевернулась, с легким удивлением и сожалением в налитых слезами глазах с предсмертной пеленой смотря в небо, и снова мой пыточный каземат наполнил женский голос. Ее, судя по всему.
«Добегалась, Гелька… Какая ужасная смерть. Блин, я же столько еще не сделала в своей жизни. Как жалко»…
— Ага, разбежалась. Рано тебе еще на тот свет, — бормотал, собирая в руках силу, вместе с тем усилием воли оттеснил ленту на задний план и выудил на передний другую, прося это место помочь и подозвать помощь.
Собрав максимальное количество, завел руки назад и горящие маной ладони направил на девчонку. В небе образовалось множество поддерживающих сфер с маной жизни, они облепили девчонку, впитываясь в обмякшее тело. Где-то отвратительно завыла сирена.
…Отрешенно смотрел на девочку.
Гелька… Надо же. И имя как у селянки. Красивой, маргас ее задери. И, надеюсь, в будущем здоровой. Ей еще… Детей рожать.
Глава 5
|Ангелина|
…Тух… Тух… Тух… Тух… Ту-ду-дух… — гремело набатом в ушах.
В вязком сумраке то и дело вспыхивали разноцветные разнообъемные круги, вместе с тем до меня как из-под тонны густой воды, помимо раздражающего мерного стука, со всех сторон доносились посторонние звуки вперемешку с жуткими неясного происхождения визжащими, рыдающими криками. Вдруг раздалось зычное, четкое:
— Вот она! Эй! Девушка здесь! Сюда! Скорее!
…Звук быстро приближающихся ног в тяжелых ботинках. Будто через толстую марлю ― прикосновение к голове, яркий свет неприятно ударил по глазу.
…Господи, что происходит?
— Реакция слабая. Пульс совсем редкий, дыхание поверхностное. Подготовьте транспортировку…
Ту-дух…
— Осторожнее, перекладывайте…
Ту… Дух… В грудной клетке защемило, словно сердце дало сбой, готовясь к остановке, тело забилось в неконтролируемых конвульсиях.
— Стоп!!! Наземь ее. Три кубика аксоцитата…
… Как больно в груди… И голова… Сейчас просто взорвется… Рук не чувствую… Боже, остановите землю, мне нужно сойти…
— Показатели жизнедеятельности падают!.. Желудочковая тахикардия…
— Михалыч, пульс не прослеживается… Все, девчонка, отмучилась. Время…
— Часы убрал, или я тебе их сейчас в глотку засуну! — злобное шипение. — Не в мою смену. Дефибриллятор, срочно!
— Но девушка умерла…
— …Под мою ответственность… Делай, что говорят, млять…
Мерзкий звук рвущейся ткани, к груди прикладывают нечто холодное.
— Разряд!
Ощущение полета, и будто два пальца в розетку засунула, а вытащить не могу…
— Разряд!
… Боже, не надо!..
Вновь подкидывает к небу и с размаху впечатывает в землю, из груди вырывается крик, на деле же совсем не слышный и, кажется, вместе с сердцем и легкими…
Ту… дух… Дух… Ту… дух…
— Все, есть! Есть пульс. Умеренная частота… А вы ― «отмучилась». Идиоты. Грузим! Скорее же!..
Очередное секундное ощущение полета и… пустота…
— Твою мать!..
Я так и не поняла, как ЭТО произошло… С очередным затяжным «ту-дух» меня мощным толчком выкидывает из собственного тела, резкий переворот ― и я с ужасом таращусь на свою бренную, отвратительно бледнющую аж до синюшности оболочку с приоткрытым ртом и разорванной на груди рубашкой, куртка валяется на земле, рука безжизненно свисает с носилок.
Труп во всей своей красе.
Схватилась ладонями за щеки. Египетская сила, неужели все-таки умерла? А вокруг с задумчивым видом стоят четыре мужика в форме работников скорой, и она, родимая, виднеется на выходе из парка.
Твою ж маковку, а ведь умирать очень не хочется. Мне-то терять по сути нечего, но дело-то это не меняет, наоборот! Мне-то как раз нечего терять, я даже пожить не успела, детей не родила, одного хотя бы. Слышите, небеса?! Шнурки не погладила. Хотя я вообще никогда ничего не гладила. Холодильник не разморозила… Работу не сдала. Борща не наварила… кому-нибудь.
Злость вскипятила кровь в венах.
— Алло! Чего стоим? Я вам, что, экспонат?! — рявкаю, уперев призрачные руки в бока. — Еперный театр! Сделайте уже что-нибудь!!! Дефлю-штуку снова хоть запустите.
Будто по моей команде, один из самых высоких мужиков наклоняется, светит фонариком поочередно в оба моих глаза, приоткрывает рот, словно выбирая скотину на рынке, затем щупает запястье… Так, а это что такое?! Подлетаю ближе и тоже склоняюсь над собой, с ужасом и каким-то нездоровым интересом разглядывая черные, причудливо изогнутые, точно в рисунке, черно-фиолетовые линии. Епт-твою-мать, это же фигуры Лихтенберга от удара молнией.
Ну, все, Гелька, пора надевать белые тапочки. Было бы странно, если выжила после такого.
— Эй! С ума сошел? — рыкнула, когда мужик самым наглым образом залепил мне болезненную пощечину, и машинально отвесила ответную, только мужик моих потуг совсем не ощутил, а вот я его — очень даже.
Ошеломленно округлила глаза, почувствовав нехилый удар. Тело на носилках дернуло ногой, как бывает от удара невролога по коленке.
— Сделай еще раз так! — от души принялась шлепать по бородатым щекам мужика. — Ау!
— Все понятно. Неспецифический сопор. Три кубика эндонола, и рулим в приемник. Давайте, давайте, девочки, время не ждет, а уж эта девочка ― так точно.
[Сопор ― глубокое помрачнение сознания, человек находится в состояние спячки. Более сильное воздействие может вывести его из этого состояния. Половина терминологии придумана автором. Прим. автора.]
Хмуро поджимая губы, любовалась, как другой мужик достал из чемоданчика набор из ампулы с прозрачной жидкостью, шприц-витаминку и, набрав лекарство, вколол в вену, по руке разлился неприятный жар, после чего меня с охрененной силой засосало обратно в свою слегка потрепанную шкурку, а дальше вновь темнота.
~*~*~*~
|Девьян|
Заложив ногу на ногу, потирал губу большим пальцем, мрачно наблюдая за лекарями, оперативно тащащими на допотопных носилках селяночку. Несмотря на мои усилия, девчонка едва не отдала великим душу, но лекари молодцы, понятия не имею, что за штуки они использовали, главное, они помогли. И сама селянка молодец. Тщедушная, слабенькая на вид, но необычайно сильная духом. Выкарабкается.
Я сам не понимал, по какой причине меня взволновала судьба незнакомой девчонки, что-то меня в ней зацепило.