Осколки. Книга 2 (СИ)
— Эй, — возмутилась было она, оглядываясь на этого мерзавца. Это был Дариус, он уже закрывал аудиторию изнутри. — Дариус, я сейчас не хочу ни с кем общаться….
— Это ведь я был? — Он выглядел чересчур серьезным и сосредоточенным. Анна отошла от него на шаг. Он замер перед нет.
— О чем ты? — Анна уперлась поясницей в преподавательский стол, замерла.
— На этой, демоной вечеринки, — молчание, шаг ближе к ней, — я ни малейшего демона не помню, — Анна безразлично пожала плечами. И темный сорвался, мгновенно преодолев разделяющее их расстоянии, он схватил за руку и больно завел за ее спину, заставив посмотреть на него. — Как ты можешь быть такой, — он поморщился, подбирая слова.
— Какой? — с вызовом спросила она. — Отвратительной? Неуравновешенной? Или может быть, неудобной?
— Холодной, — он сильнее сжал ее руку, оставляя синяки, — безразличной. Неужели так сложно просто ответить? — Анна смотрела в его почерневшие глаза, его темная сила искать выход, однако печать крепко держала. Но она чувствовала, его силу, что холодила ее кожу под его пальцами. Он сам то ощущает свою силу? Или печать не дает ему осознать, что иногда он все же использует свою тьму?
Свободная рука Анны взметнулась, чтобы обвить шею темного притягивая к себе, стоило ей просто коснуться его губ, как ее охватил жар, что она не смогла сдержать стона. Дариус не стал ждать от нее продолжения, жадно снимая ее губы, сжимая рукой талию, притягивая к себе ближе. Холод его силы тут же охватил ее, заставив трепетать от восторга контраста их сил.
— Дариус, — тихий, наполненный страстью и желаем шепот Анны сорвал последние сдерживающие темного ограничения. Легко подхватив Анну, Дариус усадил ее на стол, разводя ноги, сильно сжимая бедра. Анна застонала, сдирая с него пиджак, Дариус лишь на секунду от нее оторвался, позволяя сбросить его на пол. И снова жадные прикосновения. Анна, путаясь в пуговицах, отвлекаясь на жаркие поцелуи, старалась расстегнуть ему рубашку. Добравшись до прохладной кожи, она со стоном впилась ноготками в его спину, оставляя глубокие царапины.
— Анна, — рыкнул на нее темный, прикусывая кожу, зубами разрывая ее ожерелье, оголяя тонкую шею. Анна, оставляя еще тонкие царапины заскользила ноготками к его брюкам. Ее юбка уже задрана и скомкана лишней тканью на талии, подрагивая от нетерпения Анна, спускает с него брюки вместе с бельем. С удовольствием подчиняясь его воли и каждому движению, ни медля ни секунды темный стремительно врывается в нее, Анна срывается на вскрик. Дариус замирает, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо.
— Продолжай, — Анна нетерпеливо ерзает, ногтями впиваясь в его аппетитную задницу, — прошу, Дар….
И темный в последний раз ей подчиняется, чтобы затем взять полный контроль над ней. Анна подчиняется, покорно выполняя все его пожелания и подчиняясь каждому движению. Утолив обоюдный голод, они замерли в крепких объятиях. Он мягко водил носом по ее лицу, вдыхая аромат кожи. Ноги Анны крепко обнимали любовника, слегка подрагивая после перенесенных волн удовольствия.
— Да, это был ты, — неожиданно хриплым голосом произнесла Анна, Дариус замер, словно окаменев. — Розыгрыш, Француаза посчитала, что будет весело столкнуть нас. Мы ведь, такие…. — она вздохнула, пытаясь подыскать определение, усмехнулась, Дариус отстранился вглядываясь в ее лицо, — нам добавили мескалин и что-то возбуждающее. Я не успела выпить много, почувствовала его вкус, он горький, вызывает сухость во рту. С алкоголем его тяжело определить. Они просто привели меня к комнате и заперли нас вместе. А ты уже был, невменяем. Получилось, то что получилось. — Анна усмехнулась, — странная шутка, но они у них распространены. Каждый год, они подбирают такие пары.
— Анна, пр… — Анна оборвала извинения, приложив ладошки к его губам.
— Уж твоей вины тут нет, мескалин он словно срывает внутренние барьеры. А ты, весьма страстный любовник, — Анна продемонстрировала ему синяк на руке, что он сжимал, Дариус мягко погладил ее руку, нежно целуя запястье.
— Не слишком ли ты опытна? — он подозрительно сощурил глаза.
— Я всегда и все слишком, — усмехнулась Анна, отодвигая его в сторону и спрыгивая со стола.
— Сколько тебя лет? — облокотившись на тот самый стол, он внимательно смотрел как девушка приводит себя в порядок.
— Сейчас 16.
— Ты выглядишь намного старше и ведешь себя соответственно.
— Я же сказала, я всегда слишком, — поправив юбку и ленты, с сожалением провела по обнаженной шее. — Женятся и рожают уже с 14.
— Да, я знаю, у нас это широко распространено, но ректор сказал, что ты ограничена в правах.
— Это идея Артура была, — она поморщилась, обернулась к Дариусу. Темная энергия так и переливалась под его кожей, словно следуя за ней. Наверняка, его не меньше тянет к ней, чем ее к нему. Собственная сила предавала его, желая совсем не подходящую пару. Безумно неподходящую пару. — Он желал ограничить меня и выбрал весьма спорный способ. При помощи влияния канцлера это оказалось не сложно, я признана несовершеннолетней до 21 года. — Анна вздохнула, Отто будет зорко следить теперь за ее «честью» или что там от нее осталось. Да и Санитас будет недоволен: фото печати есть, надо просто со всем разобраться и разорвать эту искусственную, противоестественную тягу. — Раз мы со всем разобрались, — она потерла переносицу, — то давай просто забудем про все это и останемся просто членами одной команды. И не более. Чтобы подобное больше не повторялось.
— Отлично, сам хотел предложить, — его взгляд заледенел, в расстегнутой, не заправленной рубашке он подхватил с пола пиджак и покинул аудиторию. Анна болезненно сжала виски.
Глава 2
Новый учебный год начался с проблем. Анны опять не было. Павел вместе с командой обыскал всю Академию, но ее нигде не было.
Павел шел на первое занятие раздраженный, ожидая очередного нагоняя от преподавателей. Однако стоило преподавателю оглядеть аудиторию и заметить, а ее сложно не заметить, отсутствие Анны, вопросов не было. Ни одного вопроса.
Француаза сидела хмурая и только все больше хмурилась. Этот курс был важен тем, что каждую команду выбирал один из профессоров, который и будет вести до самого завершения. Самым престижным было попасть к Иванову, однако он действительно редко брал себе группы. И вот его занятие и он не задает вопроса где Анна. Лишь молча делает пометку и спокойно начинает занятие.
— Ее отчислили? — в конце занятия староста не выдерживает, и сама подходит к Павлу.
— Нет.
— Она опять прогуливает.
— Я знаю.
— Ты не можешь с ней справиться.
— Француаза, — Павел вздохнул, — я знаю все без тебя.
— Павел, — их занимательную беседу прервал уважаемый профессор. Капитал и староста сразу оборвали разговор и вытянулись, — почему вы не явились на сборы?
— Простите? — не понял капитан, бросив короткий вопросительный взгляд на старосту. Француаза едва заметно пожала плечами.
— Сборы куратора. Вы не заметили, что ваша команда уже под кураторством? — Он вопросительно поднял брови. Павел окончательно растерялся.
— Простите, профессор, а кто наш куратор?
— Сборы каждый день в 6 вечера, не опаздывайте. — Раздраженный профессор покинул аудиторию.
— Я ничего не понял. Француаза? — он снова вопросительно посмотрел на него. Староста нахмурилась. Развернулась и молча покинула аудиторию.
Вечером команда Павла неполным составом явилась к кабинету профессора Иванова, капитан ощущал себя святотатцем. Как они, еще недавно, худшая команда, главный претендент на отчисление, вдруг стали подопечными Иванова. И вот, задержав дыхание, он заходит в кабинет и сталкивается нос к носу с капитаном старшего курса Рамилем.
— Я думал это шутка. — Он внимательно оглядел новоприбывшую команду. — А где ваша зверушка? Сбежала?
— Рад познакомиться, — сквозь зубы процедил Павел, разглядывая их нынешнюю легенду Академии: высшие баллы, безупречная репутация, талантливая группа, многообещающее будущие.