Училка

Все принадлежности рабочего кабинета постепенно перебрались в спальню: в углу на маленьком столике стоял компьютер, рядом с ним примостился еще какой-то сложный комплекс, совершенно непонятный Насте. Настя старательно вытирала волосы полотенцем, воспользоваться феном Оксаны Дмитриевны, укрепленным на стене в ванной вместе с термовентилятором, она постеснялась.
— Почему ты не воспользовалась феном?
— У меня волосы короткие, они быстро сохнут. А потом, Оксана Дмитриевна может быть недовольна, что я воспользовалась ее феном.
— Чудачка, это мой термовентилятор, к Оксане он не имеет никакого отношения. Можешь быть совершенно спокойна.
— А при чем здесь это?
— Просто мне показалось, что ты недолюбливаешь Оксану.
— Тебе это только показалось.
— Ну и хорошо, ложись спать, уже поздно.
Позади Насти негромко скрипнула кровать, звякнул будильник.
— Ты так и будешь стоять всю ночь? — В голосе Валерия послышалась насмешка.
Настя закусила губу и осторожно села на кровать.
— Выключай свет. Чего ты ждешь? — Голос Насти дрогнул.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Легко сказать, а как тут заснешь? За последние дни Настя привыкла ложиться спать поздно, да и спала она урывками. Казалось бы, спи себе и спи, а сна ни в одном глазу.
— Что ты ворочаешься? — раздался голос Валерия.
— Неправда, я даже дышу через раз, чтобы тебе не мешать, — возмущенно ответила Настя.
— Чудачка! Спи!
— Я пытаюсь, но у меня ничего не получается.
— Да?!
— Я просто не привыкла ложиться спать так рано, — оправдываясь, проговорила Настя.
— Неужели? А чем ты обычно занимаешься в это время?
— Не ехидничай, а то я в тебя брошу подушкой.
— А ты можешь?
Настя вскочила, схватила свою подушку и наугад бросила ее в насмехающегося над ней мужчину.
— Боюсь, тебе до утра придется обходиться без подушки.
— Ну что ж, я человек непривередливый.
— Ладно, забирай, пока я добрый.
— Спасибо.
— Ты мне так и не сказала, чем ты занимаешься ночами.
— Ты сам знаешь. Читаю, а теперь, с твоей подачи, еще и печатаю по ночам.
— Свой роман?
— Да. Знаешь, у меня сейчас такое ощущение, что мы с тобой на каникулах.
— Или учительница неожиданно заболела, и уроки отменили.
— Просто мы с тобой настолько приготовились к плохому, что растерялись, когда Марьяшка неожиданно быстро пошла на поправку.
— Нам повезло, что она такая крепкая девочка.
Валерий повернулся к Насте и, облокотившись на руку, стал внимательно ее рассматривать в свете луны, пробивавшемся через окно.
— Расскажи мне.
— О чем?
— О своем романе.
Поначалу Настя немного смущалась, но, видя, с каким вниманием ее слушает Валерий, она не могла не увлечься. Настя уселась поудобнее на кровати и, размахивая руками, стала рассказывать о приключениях своих выдуманных героев. Резинка, которой она стянула волосы после душа, соскочила, и волосы упали ей на лицо. Она махнула головой, откидывая непослушную прядь, и продолжала свой рассказ.
Валерий поднял руку и взялся рукой за непокорную прядь, осторожно наматывая ее на палец. Настя замерла, в ту же секунду забыв, о чем она говорила, и вздрогнула, когда чуткие пальцы осторожно коснулись ее щеки и заправили прядь за ухо. Прикосновение вызывало странное чувство, почти боль, мужская рука мучила ее, будила неведомые ощущения. Настя задохнулась, широко раскрытыми глазами смотрела она на лежащего перед ней мужчину. Сквозь чуткие кончики пальцев большой, уверенной руки ее тело наполняла удивительная энергия и сила.
Валерий подвинулся поближе и протянул к ней руки, словно подчиняясь неведомой силе притяжения, Настя двинулась ему навстречу.
— Что же мы с тобой делаем?!
— В жизни не слышал вопроса глупее…
— Мы сошли с ума: в соседней комнате спит твоя дочь.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Тебе нужно решить, хочешь ли ты этого или нет.
— Да не знаю… Мы не должны. — Настя изо всех сил пыталась сохранить остатки благоразумия.
— Почему? — Валерий резко отодвинулся. Настя села на кровати, обхватив колени руками. — Успокойся, что ты так испугалась? Мы с тобой разумные люди. — Валерий снова придвинулся к ней и стал поглаживать руками ее спину, разминая уставшие мышцы.
 
Постепенно напряжение оставило Настю, она расслабилась. Повинуясь сильным и нежным мужским рукам, Настя легла на постель.
— Ложись рядом, теперь моя очередь сделать тебе массаж. — Настя похлопала рукой по кровати.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что затеваешь.
— Ну, разумеется.
— Ты какая-то другая сегодня.
— И я тебе не нравлюсь.
— Я этого не говорил, просто я тебя не узнаю. Ты каждый раз новая, Настя. Не знаешь, чего от тебя ожидать.
— Я меняюсь, как хамелеон, так?
— Нет, почему ты меня все время перебиваешь? Просто невозможно говорить. Я хотел сказать, что ты мне интересна, что я тебя мало знаю и хочу узнать поближе. Но чем больше я тебя узнаю, тем меньше понимаю.
— И ты разочаровываешься во мне.
— Нет, тем больше я очаровываюсь и восхищаюсь.
— Потому что я меняюсь, как хамелеон.
— Да что с тобой сегодня? Будто чертик в тебя вселился.
— Потому что я…
Насте не удалось договорить, теплые твердые и такие нежные губы закрыли ей рот, не давая говорить. Большие руки обхватили ее плечи, мешая ей двинуться с места, но этому сладкому плену Настя и не хотела противиться. Она не чувствовала стыда, стеснения, она не боялась, что разочарует Валерия своей неопытностью. Ей хотелось обнимать и гладить сильные мужские плечи, пробовать их на вкус, кончиком языка она провела по гладкой ключице. Валерий вздрогнул и резко вздохнул:
— Кто научил тебя этому, чертовка?
— Разве я не могу придумать это сама?
Насте не удалось поспорить с Валерием, так как его руки снова пришли в движение, изучая и лаская ее тело, разжигая огонь страсти и заставляя терять последние остатки разума. И настал момент, когда она уже больше не думала ни о чем, когда разум уступил место страсти.
Наутро Настя проснулась поздно, она потянулась на кровати, чувствуя во всем теле приятную истому. Она быстро накинула халат и прошла в ванную. По запотевшему зеркалу в ванной Настя догадалась, что Валерий опередил ее; она быстро оделась и прошла на кухню. На табуретке сидела полуодетая Марьяшка и задумчиво жевала яблоко.
— Доброе утро, тетя Настя, — проговорила она с набитым ртом. — Папа Валера ушел на работу и сказал, чтобы я тебя не будила.
— Почему? Я бы сварила тебе кашу. Ты хочешь есть?
— Хочу, — со вздохом ответила девочка.
Настя вернулась к домашним заботам, чувствуя себя хозяйкой дома. Теперь Насте было понятно, что испытывает мать, когда ее ребенок выздоравливает после тяжелой болезни. Ей хотелось приготовить что-нибудь вкусное для похудевшей, осунувшейся девочки, а Марьяшке было скучно лежать в кровати. Настя дала девочке телефон, чтобы она могла поговорить с Кириллом, потом включила телевизор и принесла игрушки. К концу дня Настя успела убрать в квартире, приготовить еду, поиграть с Марьяшкой и почитать ей книжку. Заниматься уроками девочка отказалась, но она с охотой прочитала надписи под картинками в книге, которую они рассматривали.
Настя приготовила ужин, но Валерий все не приходил, немного обеспокоенная Настя покормила Марьяшку. Девочка стала смотреть мультфильмы, а Настя, сдерживая волнение, — ждать Валерия.
Около девяти часов наконец раздался долгожданный звук отпираемого замка, Настя вышла в коридор.
— Как дела?
— Хорошо, Марьяшка поела, теперь играет в комнате. Она еще слабенькая, но чувствует себя намного лучше.
Валерий кивнул головой и пошел в комнату переодеваться. Через несколько минут он вышел, сменив официальный костюм на джинсы и майку. Он молча помыл руки, прошел в комнату, где играла Марьяшка. Девочка махнула отцу рукой в знак приветствия и показала ему новую прическу своей куклы, над которой терпеливо трудилась весь вечер. Валерий погладил девочку по голове и пошел на кухню.