Училка

Она отнесла ее в спальню, откинула покрывало, уложила в постель и осторожно раздела, стараясь не потревожить сон. Когда она вернулась на кухню, Валерий Петрович уже встал и, морщась, отмывал от засохшей крови в ванной лицо и руки.
— Вы будете есть, Валерий Петрович? Я уже приготовила ужин и чай заварила.
— Честно говоря, я бы не отказался. Вас, наверное, давно ждут дома?
— Нет, я предупредила, что сегодня могу не вернуться. Мама не будет волноваться. Я сегодня вечером собиралась в гости, — пояснила Настя в ответ на удивленный взгляд Валерия Петровича.
— Значит, я вам испортил вечер? Еще не поздно, и вы можете поехать. Сейчас я позвоню и вызову машину.
— Не стоит, все равно я не поеду, кроме того, кому-то нужно за вами приглядывать.
— Это совсем не обязательно. Я хорошо себя чувствую. Почти, — добавил Валерий Петрович, заметив, как скептически ухмыльнулась Настя.
— Не сомневаюсь, но вы забыли, что здесь есть еще и Марианна. А она обладает особенностью беспокойно спать после того, как понервничает. Мне бы не хотелось, чтобы она вас беспокоила ночью. Врач сказал, вам нужен покой.
— Вы считаете, я не в состоянии позаботиться о своей дочери?
— Конечно, я так не думаю, но вам нужно отдохнуть. Кроме того, вы платите мне деньги именно за это. Это моя обязанность заботиться о девочке.
— А где вы будете спать?
— Рядом с ней на кровати, если вы не возражаете.
— У меня есть к вам два предложения.
— Какие?
— Во-первых, давайте перейдем на ты, а во-вторых, поедим. Я страшно проголодался.
Валерий Петрович сел за стол, Настя подошла к сушилке и взяла тарелку.
— И ты читаешь это?
Настя повернулась, в руке Валерия Петровича она увидела только что прочитанную книжку.
— Если вы хотите, я могу дать вам почитать.
— Мне?! — В голосе сидящего за столом мужчины послышалось искреннее удивление, смешанное с ужасом. — С меня довольно, что это читает моя секретарша. По крайней мере, я часто вижу у нее на столе подобную литературу.
— А что в этом такого страшного? И почему вы смотрите на меня так, словно я должна признаться в совершенном преступлении или в неблаговидном поступке?
— Мы договорились, что будем на ты.
— Это вы так решили, это было ваше предложение, а не мое.
— Но ты не возражала.
— Согласна, будем на ты. В таком случае я хочу спросить, почему ты так презрительно отнесся к этим книжкам?
— Ну не знаю. Это просто несерьезно.
— А почему? Сюжеты бывают очень интересными. Книжки дают эмоциональную разрядку, так что в них плохого?
— Пожалуй, ты права.
Дверь на кухню внезапно распахнулась, и на пороге появилась заспанная Марьяшка.
— Я хочу есть.
— Иди мыть руки и садись за стол.
Марьяшка грустно вздохнула и направилась в ванную. Настя положила еду еще на одну тарелку. Сонная Марьяшка быстро поела и побрела в постель.
— Идите ложитесь, вам нужен покой.
— Спать я уже не хочу, кроме того, нужно подождать звонка из Петербурга. Оксана должна позвонить.
— Мне кажется, она не будет беспокоить тебя сегодня вечером.
— Нет, Оксана человек верный и проверенный, дело для нее прежде всего.
— О каком деле может идти речь, если это вредит здоровью?
— У нас принято сообщать о результатах переговоров, чтобы вовремя можно было обдумать и обсудить все детали.
— Неужели это так важно? Разве этим не может заняться кто-нибудь другой? В вашей фирме нет никого, кто мог бы заменить вас на время? Или ваши сотрудники столь некомпетентны?
Валерий с несколько обескураженным видом потер пальцем переносицу:
— Странно, но мне никогда не приходило в голову…
— Что вы работаете почти за всю свою фирму? Лучше скажите мне, когда вы последний раз гуляли по лесу? Когда вы читали книгу? Нет, не ваши заумные книги, которые могут понять только специалисты, а просто книги — для души и для отдыха. Вы же стали рабом своей работы, простым придатком своих любимых компьютеров.
Было видно, что этот большой, сильный мужчина привык отвечать не только за себя, но и за людей, его окружающих. Мысль о том, что можно переложить часть ответственности на других, неприятно поразила его. Он привык быть постоянно занятым, привык испытывать удовлетворение и усталость от своей работы, привык, что у него почти никогда не было свободного времени. На некоторое время он задумался, но потом решительно тряхнул головой, как бы отгоняя от себя все лишнее.
 
— Вы не правы. Каждый человек должен заниматься тем, что у него получается лучше всего. Лучше меня мою работу не сделает никто. У вас сегодня был трудный день, поэтому вы не совсем правильно оцениваете ситуацию. А потом, мы кажется перешли на ты. — Валерий Петрович улыбнулся. — Странно, ты первая, кому удалось вывести меня из себя.
— И вы бросились защищать свои устоявшиеся взгляды.
— Тут ты совершенно не права. Каждый человек защищает свои взгляды. Посмотри на себя. Ты готова уничтожить оппонента, если он, по твоему мнению, обижает ребенка. Поэтому не будем спорить. Нам не удастся убедить друг друга.
Вот так! Все пропало, ему опять удалось найти разумное объяснение происходящему, а Настя в очередной раз упустила возможность достучаться до души этого человека. Настя вздохнула. Так или иначе, но сегодня она уже не в состоянии ни с кем спорить и что-то доказывать.
— В таком случае спать пойду я. Спокойной ночи!
Настя забрала со стола свою книжку и направилась к двери.
— Разве ты не посидишь со мной?
— Нет, спасибо. Я очень устала за последнюю неделю. Вчера у нас школу грозили взорвать, сегодня вас… тебя чуть не убили.
Валерий Петрович вздохнул:
— Это просто случайность. Покушение было организовано на другого человека. Я даже не знаю, как его зовут, он жил двумя этажами ниже. Мы иногда встречались по утрам, когда ехали на работу. Он был предпринимателем, его во дворе обычно ждал «мерседес». На обед он, как правило, возвращался домой. Я сегодня заехал днем собрать вещи, вечером у меня был заказан билет на самолет. Хотел провести день с Марьяшкой, а назавтра оставить ее с Оксаной.
— Мы звонили тебе днем.
— Странно, мне ничего не передали. Когда я вышел из квартиры, то услышал, как хлопнула дверца лифта. Кто-то вызвал лифт раньше меня. Когда я вышел из подъезда, он уже подходил к своей машине, открыл дверь. И в этот момент раздался взрыв. Меня отбросило назад, я сильно ударился головой и не сразу пришел в себя.
— Я очень боялась, что Марьяшка испугается.
— У тебя самой вид был испуганный.
— Иногда у детей нервы оказываются крепче, чем у взрослых. — Настя улыбнулась, и в этот самый момент раздался телефонный звонок.
— А вот и Оксана. Я говорил, что она будет звонить сегодня, — торжествующе заявил Валерий, снимая трубку. — Да? Это ты, Оксана? Все нормально, не волнуйся. Да, хорошо она себя ведет. Спит. Нет, она мне совсем не мешает. Настя осталась вместе с Марианной. Я ел. Я не обманываю тебя, я действительно ел. Настя приготовила вкусный ужин. Лучше расскажи, что тебе удалось сделать.
Настя шепотом попрощалась с Валерием и направилась в ванную умываться. Но даже когда она раздевалась в спальне и укладывалась спать рядом с тихо посапывающей Марьяшкой, до нее доносились обрывки телефонного разговора.
Как только у этой деловой женщины хватает на все сил? Сначала была здесь, через несколько часов оказалась в другом городе, провела важную встречу, а теперь так долго обсуждает ее результаты. Почему бы ей не подумать о своем начальнике и не дать ему отдохнуть? У Валерия сегодня выдался тяжелый день. А может быть, она потому и звонит, что волнуется о нем? Она к нему явно неравнодушна. Теперь понятно, просто Оксана умело ведет свою игру. Начальнику приятно видеть рядом с собой собранную деловую женщину, без всяких там никому не нужных эмоций, преданную делу фирмы и целиком посвящающую себя работе. Оксана вынуждена играть по правилам, установленным ее начальником. Она стремится завоевать этого мужчину и поэтому подчинила свое поведение тем требованиям, которые он предъявляет окружающим. Она ведет очень тонкую игру и не позволяет себе ни на минуту расслабиться, она должна всегда и во всем соответствовать воображаемому идеалу.