Училка
— Я обычно покупаю на толкучке, там дешевле. Что ты на меня так смотришь? Поезжай на вещевой рынок.
— Но там не дают чеков! Как же я докажу, что не истратила эти деньги на себя?
— Он требует с тебя отчетность?
— Нет, но мне самой неудобно тратить чужие деньги, должна же я как-то учитывать расходы. Девочку нужно одеть, у нее почти ничего нет.
— О ее матери ничего не слышно?
— Пока ничего, Валерий Петрович заявил в милицию о ее исчезновении, я оставила свой адрес. Они сообщат, если будет что-то новое.
— А зачем твой адрес?
— Ведь девочка у меня живет, а Валерий Петрович часто уезжает.
— Что же с ней случилось?
— Кто знает… Марьяшка говорит, что раньше она не уезжала так надолго.
— А почему ты сидишь здесь? Ведь по расписанию у твоих малышей сейчас физкультура.
— Раньше бы я поехала на книжную ярмарку, а теперь сижу и жду, чтобы забрать Марьяшку после уроков.
— Такова твоя работа, ничего не поделаешь. На выходные дни у тебя тоже остается?
— Куда же я могу деть ее — отправить ночевать в пустую квартиру?
— Получается так, что у тебя совсем не бывает выходных? Ничего себе приработок! Ни минуты отдыха. Я бы ни за что не согласилась! — Наталья Сергеевна решительно тряхнула головой.
— Наташа, я вовсе не считаю эту девочку обузой. Мне доставляет радость разговаривать с ней, учить самым элементарным вещам, которых она не знает.
— Просто у тебя нет своих детей, потому ты еще не наигралась с ними. Вот были бы свои — тогда тебе бы захотелось хоть в выходные никого не видеть и не слышать.
— Не знаю, может быть, ты и права. А вот и звонок, сейчас мои малыши вернутся в класс. Ну, я пошла. До свидания.
Настя на прощание помахала рукой и вышла из учительской. Когда она вошла в класс, ученики ее были заняты поисками собственной одежды, завязыванием шнурков, упаковкой портфелей и рюкзачков. Наконец сложный процесс переодевания был завершен, с парт были собраны все учебники и тетради, найдены потерянные носки и кеды. Класс с шумом и толкотней построился и пошел вслед за учительницей на первый этаж, где их уже поджидали у входа бабушки и мамы. Подробно рассказав о домашнем задании на понедельник, Настя тепло попрощалась с озабоченными родителями и слегка ошалевшими в предвкушении свободы учениками, взяла за руку Марианну и направилась домой.
— А Костя сказал, что поедет в воскресенье в цирк, — капризно заметила Марьяшка.
— Когда твой папа вернется из командировки, ты попросишь его, и он сходит с тобой в цирк, — спокойно ответила Настя, заметив при этом, как надулись губы у ее подопечной.
— А как ты будешь меня развлекать?
— Разве я должна это делать?
— Мой папа платит тебе деньги, значит, ты должна меня развлекать.
— Кто тебе это сказал? Твой папа?
— Костя.
— Понятно. — Настя сразу вспомнила маленького, тщедушного мальчика из своего класса, который отличался от большинства детей тем, что носил в школу дорогие часы и заносчиво вел себя с одноклассниками. Мама его в первую же неделю учебы рассказала Насте, что они достаточно состоятельны, чтобы определить Костика в более приличную школу, но решили пока подождать, так как мальчик очень болел.
Марианна выжидательно смотрела на учительницу.
— Но твой папа не купил мое свободное время, правда? У меня должны быть выходные. Я должна отдохнуть, ведь в понедельник мне идти на работу.
— И ты отправишь меня домой? — Капризный тон исчез без следа, а в доверчивых глазах девочки появились слезы.
— Нет, тебе же будет грустно одной, я приглашаю тебя к себе домой и предлагаю провести выходные дни у меня в гостях.
— Но я же и так у тебя живу!
— А на выходные ты будешь моей гостьей.
— И мы пойдем куда-нибудь?
— Конечно. Завтра мы поедем с тобой в одно очень интересное место.
— Куда?
— Пока это секрет, а завтра узнаешь.
Марьяша была заинтригована, но как ни допытывалась она у Насти, какие предположения ни строила, ей никак не удавалось догадаться, куда же они направятся в субботу. В отличие от Марьяшки Калерия Андреевна догадалась сразу и не пришла от этого в восторг.
— Как? Ты собираешься и ребенка тащить на этот книжный рынок? Ты совсем голову потеряла.
— Что плохого в том, что она увидит много книг, подержит их в руках?
— Скажи лучше — будет дышать пылью, ее будут толкать со всех сторон.
— Может быть, ей захочется лишний раз посмотреть картинки в книге, а потом и почитать ее.
— Она будет слышать нецензурную ругань и задыхаться в тесноте.
— Мы поедем пораньше. И уверяю тебя, на рынке у метро, где она подбирала пустые бутылки все лето, ей приходилось слышать и не такое. А большинство людей на книжной ярмарке — с образованием, с ними интересно и поговорить, и послушать их.
— В мое время детей водили в музеи и картинные галереи, а ваше поколение ведет детей на рынок.
— Мама, ты забываешь, что этот ребенок почти вырос на рынке и ничего другого себе просто не представляет. Если я поведу ее в музей, ей станет там просто скучно. Пусть для начала она узнает, что рынки бывают разные и не на всех из них сидят нищие и валяются пьяные.
— Ты мне можешь говорить что угодно, но тобой движет только маниакальная страсть к бульварной литературе, и ничего больше.
Калерия Андреевна поджала губы и весь вечер жаловалась на головную боль. Хитрая Марьяшка ходила на цыпочках и не приставала к бабе Лере с вопросами, мудро решив, что если возникнет спор или ссора, то Анастасия Григорьевна, чего доброго, еще может и передумать и субботняя поездка окажется под угрозой.
На следующий день Марьяша проснулась и поднялась очень рано, тихонько прошла в ванную, без обычного скандала почистила зубы и съела манную кашу, которую варила ей по утрам Настя. Она надела новое платье и позволила расчесать и заплести в косички свои волосы.
Калерия Андреевна еще не встала, когда две путешественницы вышли из квартиры и отправились за новыми впечатлениями. Едва они успели выйти за порог, как Марьяшкины вопросы стали сыпаться, как горошинки. В ответах она почти не нуждалась и слушала их вполуха.
— А нам далеко ехать? Что там будет? А людей там будет много? Тогда я буду держать тебя все время за руку, чтобы не потеряться. А что там будет продаваться? Ты мне купишь что-нибудь интересное?
Узнав, что на ярмарке будут продаваться одни только книги, она была страшно разочарована и расстроена. В ее голове просто не укладывалось, что книги могут представлять какой-то интерес. Веселое оживление сменилось угрюмостью, Марьяшка чувствовала себя обманутой. Девочка шла, еле переставляя ноги, громко вздыхая и с тоской поглядывая в сторону коммерческих киосков, торгующих конфетами и жевательной резинкой. Настя сдалась и пообещала купить мороженое, но только после посещения ярмарки. Девочка искренне возмутилась: какая же это ярмарка, если на ней даже мороженого съесть нельзя?
Оживилась Марьяшка только при виде очереди, стоявшей за билетами. Многие стояли с детьми. Это несколько успокоило Марьяшку, — может быть, действительно удастся увидеть хоть что-нибудь интересное, раз уж столько людей пришли сюда по своей воле?
— А ты мне что-нибудь купишь?
— Конечно, если найдем для тебя хорошую книгу.
Сомнения потихоньку одолевали Настю: не напрасно ли она все это затеяла? Проще было бы сводить девочку погулять в парк, покататься с ней на каруселях, но тогда она лишила бы себя единственного развлечения. И что ей в таком случае читать на следующей неделе? Наверное, она поступает эгоистично, но когда еще ей выбраться за книгами?
Настя сразу провела девочку в то место, где продавались интересующие ее книги. Нужно постараться быстро купить все новинки, пока Марьяшка не начала капризничать. Настя поздоровалась со знакомыми продавцами, старательно отобрала книги, появившиеся за последнюю неделю, при этом она не выпускала из виду Марианну, присевшую на корточки рядом с соседним торговцем. Засунув книги в сумку, Настя подошла поближе. Марианна, затаив дыхание, рассматривала яркую книгу с фотографиями куклы Барби. Вдоволь насладившись этим зрелищем, она пошла дальше, приседая и вставая, хлопая себя по коленкам и подпрыгивая, как воробышек. Ее восторженное «ух ты» раздавалось почти постоянно, вызывая улыбку на лицах и продавцов и покупателей.