Заложница Морского демона (СИ)

Стоит только словечко сказать о госпоже Майер, которая куда-то подевалась, как через денек-другой весь высший свет встанет на уши и примется требовать от Винсента объяснений упорнее, чем простолюдины - снижения налогов у короля.
Судя по рассказу Найджела, Майер пекся о репутации в высших слоях общества. Потому-то он и докопался до количества оружейных отсеков на нарисованном корабле. Блейн понимал: он докопался лишь из желания докопаться, но откуда-то ведь в его голове взялся такой предлог? Значит, думал об этом, тревожился. Да и как иначе? Он владеет крупнейшей торговой компанией, ему впору просиживать обеденные стулья в дворце какого-нибудь короля, да только простое происхождение перекрывает дорогу. Кто знает, сколько грехов он нажил на свою уж проданную Гуннару душу, пока прокладывал тропинку хотя бы в высший свет Дубиншофта! Женитьба на благородной девушке стала еще более важным в этом деле шагом. А вот потеря ее, да еще и при таких обстоятельствах... О, это станет его крахом.
Как же! И тут и там начнут судачить, мол, вот тебе и делец! Даже жену свою, бедняжку, такую молодую, сберечь не смог от разбойников, как еще корабли его не потопили пираты! И все в том же духе, все в том же стиле.
Майер и его положение, в частности, теперь уж виделись Эдварду ясно и отчетливо. Как на ладони.
И он знал, что делать, а, главное, как делать.
И тут в игру входила Розалия Джонсон. Молодая и обаятельная девушка, которая совсем недавно вернулась из-за границы и не терпит поделиться впечатлениями со всем светом. Такая особа непременно привлечет внимание возрастных светских дам, а внимание - это все, что Эдварду и требовалось.
Добраться до высшего света Блейн планировал через Найджела. Однако, хоть он завязал с художником приятное знакомство, тот не стал бы рисковать благосклонностью дам и представлять им неблагородного человека, о котором сам толком ничего не знал, кроме того, что тот неплохой малый и не гнушается проставиться в пивной.
Однако как человек творческий и романтичный, Найджел имел довольно распространенную слабость - женщины.
Он засматривался на каждую встречную, и глаз художника в каждой встречной обнаруживал богиню красоты.
Однако женщины не отвечали бедолаге взаимностью. Найджел в их глазах казался слишком хилым. Худее был только его кошелек.
Если бы он меньше денег тратил на выпивку - кошелек заметно потяжелел бы. Или, по крайней мере, он мог бы тратить деньги на еду и поднакопить чуточку веса.
Так и так хоть от одного своего недостатка он мог бы избавиться... Ведь два сразу женщины Дубиншофта ему не прощали.
Конечно, обманывать паренька, в целом безобидного, пусть и вспыльчивого, Эдварду не хотелось, но что поделаешь, такая работа.
Он перебрал несколько париков из своей коллекции - перевоплощение в женщину заставляло его чувствовать себя немного не в своей тарелке: Блейн не относился к тому числу мужчин, которым это доставляло удовольствие, но он не мог отрицать - многие вещи и секреты куда легче вызнать, будучи в платье.
Эдвард остановился на темно-русом парике с чуточку завитыми локонами. Модно и красиво, но не слишком ярко. Как раз для того, чтобы Розалина Джонсон всего на мгновение блеснула перед миром, а затем навсегда забылась в памяти.
Определившись с париком, Блейн взялся за платье. Тут вариантов и, соответсвенно, мук выбора не было: он имел при себе всего одно. Довольно сносное, даже приличное, а главное, покрой прекрасно скрывал мужскую фигуру.
Единственная проблема - корсет. Затянуть его в одиночку очень сложно. И то, если не брать в расчет психологический фактор - Эдварду буквально дурнело при мысли о нем. Эту ужасную штуковину придумали самые злобные создания Преисподней - тут нет сомнений. На женщин, которые их носили, Блейн не мог смотреть без жалости и сочувствия, а мужчинам, которые выступали против новых фасонов платьев без этого пыточного устройства, искренне хотелось набить морду.
А лучше засунуть в корсет и заставить походить денек «изящными и воздушными».
 
Справиться в одиночку он не смог. Видно, потерял хватку. Что уж там, переодеваться женщиной ему давно не приходилось.
Эдвард решил рискнуть и прибегнуть к посторонней помощи. Конечно, важно оставаться инкогнито, но... К тому времени как кто-нибудь что-нибудь заподозрит, он уж пересечет границу миров и будет праздновать с Гуннаром и Ларсом победу.
Блейн выхватил служанку из коридора, тучную добросердечную на вид женщину, попросил не задавать никаких вопросов и в довесок протянул ей пару монет за беспокойство.
Та с на удивление понимающим видом проговорила:
- Да ну что ты, милый! Мне это не впервой. Правда, вы здесь обычно по весне появляетесь... Да ну какое мне дело.
Эдварду стало дико интересно, что такое творится в Дубиншофте весной, раз суда ломятся любители переодеться в платье, но этот вопрос он решил оставить без ответа. Хотя можно будет и разведать. Материал для хорошей байки налицо!
Она затянула корсет так туго, что Блейн не сдержался и пару раз выругался, на что получал вполне весомое: «Ну-ну, красота требует жертв!»
  
Глава 12 - 2
 
Из своей скромной, но стоит отдать должное, опрятной гостиницы Блейн уже вышел очаровательной девушкой. Плечи, может, казались чуть широковатыми, но талия!.. Он успел поймать на себе пару заинтересованных взглядов на пути в мастерскую Найджела.
Это одновременно смешило и пугало его.
Эдвард знал, что в четыре часа вечера к Найджелу придет довольно известная в светских кругах дама на сеанс. Он писал ее портрет в мифологических декорациях.
Найджел сам ему сказал, когда Блейн приглашал его с собой в кабак. И это был тот шанс, который он так давно ждал.
Один раз Эдварду уже приходилось бывать в мастерской художника. Ее Найджелу снимала тетушка, которая шла на поводу его желанию стать великим живописцем, только бы тот оставил за ней право распоряжаться его долей в отцовском наследстве.
Найджел считал, что ловко ее обдурил. В финансовых вопросах он был не слишком умен.
Блейн добрался до нужного дома, спокойно прошел мимо консьержа (вот она прелесть быть дамой - ни один сторож не остановит и не спросит, кто ты, да к кому), поднялся на второй этаж и мягко, но настойчиво постучал в дверь.
Как только послышались шум и шаги, Эдвард вздохнул, приосанился, улыбнулся, как улыбаются кокетки - игриво, но с некоторой жесткостью, и изобразил неподдельную радость, когда дверь открылась.
- Найджел! - воскликнул он на удивление по-женски. Искусством подделывать голоса Блейн овладел еще в детстве.
Художник так оторопел, что решительно не мог ничего сказать, уж тем более - сделать, когда Эдвард уверенно вошел в мастерскую.
- У вас тут так интересненько... Никогда не бывала в мастерской художника! - Блейн метнул быстрый взгляд на вешалку, обнаружил там пурпурную верхнюю накидку, которая впору была бы благородной даме. Отлично. Значит, он пришел в самое время. Развернувшись резко, он посмотрел на растерянного Найджела, изобразил беспокойство и дознался, - боже... Он вам не сказал?
- Кто... Что сказал? - Найджел захлопал глазами.
- Роберт!
- Роберт?
- Роберт Джонсон!
- А...
Найджел был безнадежен, и Эдварду пришлось перейти к более решительным действиям.
- Я Розалина Джонсон, - он схватил Найджела за обе руки. Тактильный контакт настраивал на дружелюбность, - сестра Роберта.
- О... Сестра...
- Да! Мы очень похожи, не так ли?
- Что? Нет! Нет-нет, совсем не похожи! Вы... У вас лицо совсем другое, более тонкое и женственное!
Найджел протараторил это так искренне, что Эдвард чуть не расхохотался. «Какими же мы, мужчины, иногда бываем наивными!», - подумал он.
- Что ж, спасибо, - Блейн улыбнулся, - Роберт должен был показать мне Дубиншофт, я же только приехала! Но на него вдруг свалились дела, он, видите ли, такой занятой у нас... И он сказал, что вы его друг, и с радостью прогуляетесь со мной вместо него, - при предложении прогуляться Найджел чуть вздрогнул и сжал губы. Ну все. Попался на крючок. У Эдварда чуточку защемило от жалости в груди, но он поспешно отмахнулся от этого чувства, хоть и отпустил руки художника. От греха подальше, - Роберт дал мне ваш адрес и сказал, что предупредит обо всем и все уладит. Он этого не сделал, да?