Кодекс Оборотня 2 (СИ)

— Освободите меня, черт побери! — произнес Фалви.
— Руари? — спросила Лиадан.
Я кивнул, она подошла к полицейскому, разорвала веревки, вложила пистолет обратно в кобуру.
— Я вернула вам ваше оружие, сержант, — тихо произнесла она. — И буду вам признательна, если вы в своем отчете укажете, что стреляли вы.
Он поднялся, слепо смотрел во тьму, пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Может, свет включите?
— Мы вас в гости не приглашали, — заметил я. — Выведите его на улицу.
Я обернулся и поплелся в ванную смывать с себя кровь.
 Глава 10 
Через полчаса я, отец и Фалви вышли на улицу, остановились у дверей нашего дома. Я цедил виски из фляжки и смотрел на противоположный дом. Отец все так же прибывал в смешанных чувствах, и я знал, какие вопросы он вот-вот задаст. Между нами стоял Фалви. Изучил Мака, теперь сверлил взглядом меня.
— Как ты это сделал, Руари? — спросил он.
Я поперхнулся и уставился на полицейского. Такой вопрос я ожидал услышать от отца, но не от него.
— Да вы шутите, что ли?
— Как ты это сделал, учитывая, что военные превратили его в машину смерти, как я тебе уже говорил…
— Вы что, прослушали всё, что говорил Артегал? — оборвал я его.
Я смотрел на Фалви, и мне показалось, что у него волосы на голове зашевелились.
— Он предлагал драться на равных… То есть, ты хочешь сказать, что Истинная сила Луны — постоянная? И увеличить ее иными способами уже невозможно?
— Вероятно, раз надо мной военные эксперименты не ставили. Артегал, конечно, из-за веса походил на танк, но я легче, значит, более ловкий, отсюда преимущество. Хватит уже задавать дурацкие вопросы.
Я глотнул виски и мельком глянул на отца. И вдруг почувствовал себя виноватым. Захотелось сбежать куда-нибудь подальше.
— Значит вы, мистер Фалви, в курсе? — произнес он, сделав выводы из нашего с полицейским диалога. — И когда это случилось, Руари?
— Три года назад, мистер Конмэл, — ответил за меня Фалви.
— Я совсем потерял нюх, — едва слышно произнес отец. — Как это произошло?
Я молчал, разглядывая носки своих ботинок.
— Его бы за это повесили, мистер Конмэл, — Фалви принялся за длинную историю.
Отец слушал, хмурясь все больше. А потом сержант рассказал о моей работе. От щек Мака отлила кровь, сделав и без того бледную кожу мертвенно-синей. Весь лоб перечеркивали полосы хмурых морщин.
— Вы это серьезно? — спросил он хрипло. — Это позволяло обращаться с ним как с собакой!
— У собак, к сожалению, нет вашего уникального нюха и человеческого интеллекта и тем более чутья на магию, которое до сих пор лучше всех наших приборов. Мне жаль, мистер Конмэл.
Отец посмотрел на меня.
— И ты три года этим занимался, Руари?
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я снова уставился на ботинки, не в силах глядеть на него, а потом и вовсе отвернулся, сжав зубы. Отец больше ничего не сказал. Фалви тоже молчал.
К дому подъехал черный фургон. Из него вышло четыре человека и направились к нам. Фалви указал им на закатанный в ковер труп — ничего более подходящего у нас дома не нашлось. Компания молча подхватила груз, под нашими мрачными взглядами забросила в фургон и увезла. Мне представилось, что мы сейчас смахиваем на персонажей дешевого гангстерского фильма. У меня вырвался истерический смешок. А через миг я уже хохотал.
— Конмэл, прекрати! — зашипел на меня Фалви.
— А то что? — рявкнул я, схватил его за ворот полицейской куртки и припечатал к стене. — Черт, упустил такую возможность! Надо было вам перегрызть глотку, а свалить на него.
Я кивнул в сторону уехавшей машины.
— Руари, пусти! — злился Фалви, пытаясь освободиться. — Ты переходишь границу…
— Расскажите мне о машине смерти, очень интересно, — продолжил глумиться я. — На что там был способен Артегал?
Фалви вдруг смолк, позеленел. Наверное, осознание накрыло его с головой. Я выпустил его.
— Не заблюйте нам тут дорожку, — заметил я.
Фалви отдышался. Посмотрел на Мака. Тот стоял весь наэлектризованный из-за моей вспышки гнева.
 
— Мистер Конмэл… Я приношу извинения вашей семье за сегодняшний инцидент от лица военного департамента. Тебя это не касается, Руари.
— Могли бы не уточнять.
Фалви развернулся и зашагал прочь, шурша гравием. Мы с отцом смотрели ему вслед, а потом просто долго стояли и вдыхали прохладный воздух.
— Ты всегда себя с ним так ведешь? — спросил отец.
— Нет. У нас с ним сейчас очень сложный период работы.
— Он пристрелит тебя, если ты сделаешь это еще раз.
— Уже сбился со счета, сколько раз он наводил на меня пушку.
Отец помолчал, потом снова посмотрел на меня. А я понял, что он из последних сил сдерживает свою ярость. Ярость, которая рвалась наружу, несмотря на то, что Мак осознал: он уже давно не хозяин этого дома.
— Как ты мог⁈ — прорычал он.
— У меня не было выбора.
— Лучше быть вздернутым, Руари, но не сдавать своих. Они твоими руками избавятся от всех, а тебя прихлопнут последним, когда станешь ненужным.
— Своих? Каких своих?
— Любого, кто принадлежит к волшебному народу.
— Ты сам понимаешь, что говоришь⁈ — я разозлился. — Или ты забыл, какой раскол произошел среди магов, какой раскол произошел среди семейств оборотней? Или тебе напомнить, как «свои» гномы дали ложные показания на твоего отца? Так что не лучше. Совсем не лучше! Потому что тогда погибла бы вся наша семья. Для меня она главнее всего, в отличие от твоих приоритетов!
— Я…
— Время, когда твое слово имело вес и значение, увы, прошло. Ты бы ничего не смог сделать три года назад.
Отец застыл. Желание меня убить, отражающееся в его посверкивающих яростью глазах, утихло. Но не до конца.
— Если ты так беспокоился о семье, тебе не надо было три года назад совершать ошибку!
Я подошел к нему вплотную.
— Да? Найди Грэга Левана и скажи в лицо, что ему стоило сдохнуть три года назад в огне. Ты же так хотел походить на людей, жить среди них. А теперь вот как заговорил? Оглянись лучше назад, на свои собственные ошибки!
Отец зло оскалился, и на миг мне показалось, что мы с ним опять сцепимся. Но он, сдержав ярость, процедил сквозь зубы:
— Не желаю тебя здесь больше видеть! Чтобы духу твоего не было в этом доме!
— Па, ты серьезно?
— Уходи, Руари! Ты перешел черту, которую нельзя было переступать.
— Я ничего не переступал! Мое имя не перечеркнуто в Кодексе! Иди проверь!
Мак смотрел мне в глаза.
— Даже если это так… Ты нисколько не жалеешь об этом? Не жалеешь⁈
— Нет. Я рад, что хоть кому-то из тех, кто уничтожал нас, я смог перегрызть глотку! — выпалил я, разозлившись.
— Убирайся! — взревел отец. — Ты ничем не лучше Артегала. И мне больше нет дела до того, что с тобой будет!
Сжав зубы, я нырнул во тьму дома, в свою комнату. Принялся забрасывать в рюкзак вещи.
— Мак, что это значит⁈ — набросилась мать на отца, застывшего на пороге.
— Руари больше не будет жить с нами под одной крышей.
— Ты с ума сошел⁈ Ты пьян?
— Трезвее некуда. Даю пять минут, Руари.
— По закону ты не имеешь права выгонять его. Он…
Лиадан поджала губы. Отец только разочарованно усмехнулся.
— Главный в этом доме? Ты знала? И не сказала мне?
— Догадывалась.
— Пять минут, Руари, — повторил он.
Я забросил в рюкзак оставшиеся вещи и, больше ни на кого не глядя, вышел на улицу.
Я пришел в паб «Кейт Райанз». Протолкнулся через шумную толпу к стойке.
— Привет, Сид, — спихнув какого-то пьянчугу со стула, я сел за стойку напротив бармена. — Приютишь на ночь?
— Привет, Ри, — хозяин паба глянул на меня с недоумением. — Да ты, никак, с вещами? Неприятности дома?
— Немного.
— А если Мак насчет тебя заявится?
— Я не сбежал.
Сид понимающе кивнул.
— Ясно. Захочешь поговорить — всегда пожалуйста. Пить что будешь?