Всадницы и всадники (СИ)

– Если Алан, то тогда нормально. А ждём-то чего?
– Кого надо, того и ждём! – рявкнул Гирнер на дружка. – Захлопнись уже.
– Надо, так надо, подождём, – примирительно ответил тот.
Наступила тишина. Похитители молча чего-то или кого-то ждали, а я в это время продолжал неудачные попытки освободиться. Увы, на этот раз меня схомутали всерьёз. Помимо мешка на голове, были связаны руки, причём за спиной, не подёргаешься. Дотянуться до узла и развязаться тоже не получалось. Возникла было мысль уползти, но её пришлось отбросить – враги наготове, не позволят. В общем, ничего, кроме как присоединиться к ожиданию, не оставалось.
Ждали мы довольно долго, минут пятнадцать. Давишний подельник Гирнера уже снова начал бурчать себе под нос, но громко высказать претензии не успел – раздались лёгкие шаги, а затем ещё один знакомый женский голос произнёс:
– На колени его поставьте.
Меня подхватили под руки, поставили на колени и содрали с головы мешок. Чуть проморгавшись, я разглядел, наконец, из-за кого вышла задержка. Ту, точнее.
Это была Мэнси.
Сегодня она выглядела особенно хорошо. Девушка и так-то была очень красивой, а в чёрном платье до колен, чулках, туфельках и перчатках смотрелась совершенно потрясающе. Если не знать, что служанка, можно легко принять за аристократку.
С полминуты мы молча смотрели друг на друга. Затем Мэнси взялась руками за подол, будто хотела сделать книксен и повернулась на месте, давая возможность рассмотреть наряд получше:
– Как тебе? Сама шила.
– Тебе очень идёт, ты красивая, я всегда это говорил, – неловко пожал я плечами в ответ.
– А если красивая, то скажи мне, чем я тебя не устроила?
Чем, чем… не говорить же, что увидел всадницу и потерял голову. Не говоря уже о том, что внешность – это не главное.
– Может, у меня маленькая грудь? – начала строить предположения девушка. – Или кривые ноги? Или талия как у какой-нибудь крестьянки, которая не знает, что нужно принимать ванную каждый день? Скажи мне, Ром, разве это так?
– Нет, нет, что ты. У тебя идеальная фигура.
– Тогда почему, ответь? Почему? Моя идеальная фигура, как ты говоришь, могла быть твоей. Всей твоей и только твоей.
– Мэнси, пойми, ты красива…
– Нет уж, подожди, сейчас говорю я, – перебила меня девушка, словно и не заметив, что сама просила ответов на вопросы. А может ей вовсе и не требовались мои ответы. – Думаешь, я каждому встречному себя предлагала, как некоторые? Или за деньги с кем-то спала? Я отказывались от всех предложений сделаться официальной любовницей. Меня даже барон один замуж звал, обещал выправить дворянство. И ему я отказала. Знаешь, почему?
Догадываюсь, но говорить не буду. Сейчас лучше молчать.
– Потому что все они, хотя тоже говорили, что я красива, в первую очередь хотели затащить меня в постель. Ты стал первым, кто со мной говорил просто так, не стремясь залезть под юбку. И я тебе поверила. Поверила, что интересна не только как постельная игрушка.
– Слушай, я тебе ничего не обещал, – чувствуя, что начинаю злиться, ответил я. – Не тащил тебя в кровать, не признавался в любви и на свидания не приглашал.
– О да, ты и правда ничего не обещал, – девушка закусила губу и посмотрела в сторону. – Ты же у нас очень честный. Только вот к чему были наши совместные прогулки? Ты же от них никогда не отказывался. К чему были все эти разговоры про чувства, про то, как неправильно изменять и предавать и что ты никогда так не поступишь? Зачем говорил такие красивые слова? Меня так никто не называл до этого.
К чему, к чему… не говорить же, что я и правда рассматривал вариант серьёзных отношений, но отказался, когда узнал Мэнси поближе. А красивые слова… да просто так говорил, без всякой задней мысли, стырив фразы из прочтённых на Земле книжек. Откуда мне было знать, что на неизбалованную подобным вниманием Мэнси это произведёт такое впечатление? Думал, с её красотой она уже устала слушать, как ею восхищаются.
– Мне же ничего от тебя не нужно было, – продолжила перечислять обиды девушка. – Ты младший уборщик, какие богатства у тебя могут быть? Знаешь, сколько мне за одну ночь предлагают? Знаешь, сколько я могла бы получить, согласившись выйти замуж за барона? На всю жизнь обеспеченной была бы. От всего этого я отказалась. Отказалась ради тебя! – выкрикнула девушка, топнув ногой.
 
Если честно, мне стало неловко от подобного обвинения. Даже на Земле многие женщины до сих пор зависимы от мужчины, особенно в не сильно развитых странах. Что уж говорить про Этерию, в которой настоящее Средневековье, пускай и развитое. Женщины тут в подавляющем большинстве придаток к мужчине, пусть и не такой бессловесный, как раньше было у нас. Поэтому отказ Мэнси от выгодной партии и дворянства – это совсем не тот же отказ, что в моём мире. Это действительно настоящий подвиг и жертвенность.
– Можно всё исправить, – предложил я девушке. – Начнём сначала.
Хрен с ним, что не люблю её, сейчас главное выжить. А дальше видно будет. Если даже придётся жениться, не самый худший вариант. Не знаю, что они с Гирнером задумали, но явно недоброе.
– Нельзя, – покачала та головой в ответ на моё предложение. – Слишком поздно что-то исправлять. Я уже обещана другому и не откажусь. Не ты один умеешь слово держать.
– Кому же? – поинтересовался я личностью счастливчика.
– Со мной она теперь будет, – встрял в разговор Гирнер, буквально раздувшись от гордости.
– С ним? – я недоверчиво посмотрел на девушку. Когда мы с ней ещё общались, она высказывалась о Гирнере весьма отрицательно. – Но ведь он тебя не любит. Ему от тебя только твоё тело нужно, он тебе сразу изменит, как только ты ему немного надоешь.
В общем-то, это была правда, из Гирнера тот ещё крепкий семьянин. Он, даже когда пытался ухлёстывать за Мэнси, параллельно не забывал посещать других девиц, не видя в этом ничего особенного. К слову, подобных свободных нравов придерживались очень многие мужчины, служившие во дворце. Об аристократах и говорить нечего, там измены были регулярными – главное, чтобы о них никто не узнал.
Я же твёрдо стоял на моногамных позициях, чем выгодно отличался от местных. Если честно, не только в силу жизненной позиции – ещё побаивался болезней и случайных залётов. Когда женщина, с которой спишь, решит от тебя забеременеть, не поможет никакое противозачаточное. Найдёт способ. Платить же браком за мимолётное удовольствие не хотелось. Я до сих пор надеялся подняться из низов, участь слуги меня не устраивала совершенно. Обременённому семьёй добиться такого подъёма будет в разы сложнее.
Свою позицию я подтвердил не только словами, но и делом. Точнее, бездействием на совершенно недвусмысленные предложения. Не сказать, что я урод, вроде даже симпатичный, но чую, что большая часть этих самых предложений делалась из спортивного интереса – правда ли я такой стойкий и правда ли говорю, что в постель лягу только с девушкой, к которой буду испытывать настоящие чувства. Когда выяснилось, что таки да, стойкий, охота началась уже серьёзная. Среди таких охотниц была и Мэнси.
Она была красива и могла захомутать кого угодно, но, как и многие красивые девушки, была просто жуткой собственницей. Как однажды призналась, ей претит сама мысль о том, что её могут променять на другую. Поэтому до сих пор не замужем, хотя женихи в очередь выстраиваются. А тут я такой со слоганом «Одна женщина на всю жизнь», неприятием алкоголя, не участием в азартных играх и тысячами прочитанных на Земле книжек. Работа в замке – это не работа на поле в деревне, постоянно что-то происходит, но индустрия развлечений в этом мире всё равно в зачаточном состоянии. Куда ей соперничать с нашим самиздатом, который я успешно адаптировал под текущие реалии. По вечерам я реально собирал толпы, послушать приходили даже мелкие аристократы. Не удивительно, что на фоне местных не шибко умных мужчин со всеми их пороками я смотрелся на порядок более выигрышно.
 
И вот после этого всего Мэнси говорит, что решила связаться с Гирнером.