Старуха 2 (СИ)
— Да не горюй, справимся потихоньку.
— Ага, справимся. А там еще и Голощекин палки в колеса совать будет: он нашим из университета неукраденный мой Хадсон не простит до гроба.
— Значит, уже простил.
— Что?
— Помер Голощекин. Ты кое в чем права была… на вечеринке мужеложской и помер: какая-то сволочь им вместо кокаина героин подсунула.
— Нашли сволочь?
— Ну да, просто пошли в магазин, где они марафет всегда покупали, продавца арестовали… Ты бы, прежде чем вопросы задавать, думала бы сначала иногда. Но не суть: сейчас там секретарем человека поставили, как ты говоришь, вменяемого, он на карьере большую помощь нам оказывает. Так что обещать не стану, но надеюсь, что хром до Нового года ты оттуда получишь.
Когда девушка ушла по своим делам, Лаврентий Павлович нехорошо усмехнулся — вспомнив последний разговор со Сталиным.
Разговор тот состоялся, когда Вера занималась «торговлей» в Стокгольме — и в основном этой самой «торговли» и касался:
— Тут мне сигнал поступил, что наша Вера в Стокгольме даже не зашла в постпредство, у каких-то шведов дома поселилась.
— У Марты и Карла, она с ними нам миллионы бешеные зарабатывает. Все поставки шин и порошка, который воду впитывает, через них двоих идут. Ну, почти все — если про шины говорить.
— И возникает вопрос: а не слишком ли она дешево продукцию нашу туда отправляет? Эти же Густаффсоны за год такими богатеями стали…
— Я с Верой об этом говорил, по ее мнению она очень дорого продукцию продает. Там прибыли, причем в валюте, за двести процентов! А без этих Густаффсонов, говорит, прибыли могли бы быть в процентах больше трех сотен…
— Вот именно!
— Но это в процентах, а в объемах мы хорошо бы десять процентов продать смогли бы. То есть наш доход был бы раз в семь меньше. И это только в Швеции, а Марта сейчас с Бельгии гребет в наш, между прочим, карман вдвое больше, чем дома, а уж во Франции…
— Понятно. То есть не совсем, ну да ладно. А ты все же точно уверен, что она не шпионка какая? Сам же говорил, что и по секретной части она слишком многое знает…
— Она просто очень быстро фантазирует, и считает хорошо: та же пропускная система… мы посчитали, что вероятность того, что шпион на завод просочится, настолько к нулю близка… а придумала она ее чтобы свой полиэтилен хоть куда-то пристроить и какие-то деньги для университета получить. А про шпионку можно вообще забыть: придумывать-то она горазда, а сама свои придумки… Она уже больше года даже не замечает, что я с ней в одном доме живу!
— Это как?
— Это так: в доме два подъезда, и в одном ее квартиры… то есть ее и Доры Васильевны. А второй подъезд мне отдали — и она даже не в курсе, что отдали его мне! Я с ней как-то вечером из университета домой пошел пешком, а она мне так недовольно: не надо меня провожать, я и сама дойду!
— А ты что?
— Что-что… в обход домой пошел.
— Значит, не шпионка…
— Девочка она, глупенькая еще… хотя и умная чрезвычайно, тут не поспоришь. А к чему этот разговор?
— Ты мне ее слова насчет Голощекина передал и записку пояснительную… мы проверили. В общем, в крайкоме на самом деле подготовили документы о преобразовании автономии в союзную республику. С правом выхода из Союза…
— Вот это поворот!
— Ладно, мы-то с этим разберемся, а вот она откуда об этом узнала?
— Откуда… у нее поговорка есть: чтобы что-то тихое услышать, не обязательно иметь уши как у слона. А она по своей комсомольской работе со студентами часто общается… с многими тысячами студентов — вот где-то что-то и услышала. Про Хадсона-то она ведь у МВТУ что-то узнала, по мелочам — но у нее ум действительно аналитический, из мелочей она умеет полную картину восстанавливать. И если ей картина такая не нравится… она же мне все уши прожужжала о том, что право выхода из Союза и даже экономическая независимость республик — это дорога в пропасть. А объяснять она умеет, причем, как профессора в университете говорят, она может человеку объяснить даже то, что сама не понимает — и человек все поймет. Но она и дальше сама этого понимать не будет, — добавил Берия со смешком. — Мне иногда кажется, что у нее рот работает отдельно, а голова — отдельно, и когда она говорит, то мозги у нее совсем другим заняты. Какие-то в это время она себе картины мира строит…
— Еще бы придумать, как из нее эти картины извлекать на наше обозрение… Ладно, ты уже ужинал? Пойдем, я тоже вроде уже проголодался…
Тот давешний разговор «о природе Веры» как-то незаметно сблизил Берию и Сталина. Дружбой то, что получилось, назвать было нельзя — так, приятельские отношения. Но и это неплохо помогало решать некоторые «технические вопросы»: в неформальной обстановке можно было вещи называть своими именами и откровенно обсуждать возникающие проблемы. А если проблемы понятны, то и решать их становится проще…
Задачи решать проще, когда эти задачи понятны — но только при условии, что для решения задачи есть нужные ресурсы. Например — деньги, а вот с деньгами, точнее с источниками их получения, все выглядело… как-то сомнительно выглядело. И серьезные сомнения в надежности этих источников у Лаврентия Павловича возникли в конце октября. А раз возникли, то товарищ Берия решил, что сомнения следует рассеять — и обратился к привычному уже источнику «рассеивательных знаний»:
— Старуха, тут до меня дошло — из Америки дошло — что у буржуев заокеанских кризис назревает. Товарищ Струмилин — ну, это тот самый экономист из Госплана, про которого я говорил, считает, что кризис будет грандиозным. Это я к чему: вся твоя программа выкачивания денег из буржуев основана на том, что мы им задорого поставляем разную продукцию… то есть Марта твоя поставляет, Аксель этот, как его… Веннер-Грен. А если они народу товар продать не смогут, то и ты денег от них не получишь…
— Ерунду не говорите. Вы просто слишком буквально писанину Ленина воспринимаете, думаете что кризис — и сразу все в буржуинии ходят сирые и босые, но на самом деле все не так. Все совсем не так, поэтому мы даже больше денег от буржуев получим.
— Ну-ка, поясни…
— Поясняю. Случился у них крах на бирже, миллионы акционеров потеряли свои деньги, ну и что?
— Как это «ну и что»? Деньги-то они действительно потеряли, им не на что наши товары покупать стало…
— В ваших рассуждениях есть серьезная логическая ошибка. Эти вкладчики потеряли не деньги, а всего лишь надежду получить бесплатную прибыль. Во-первых, вкладывали они не последние гроши, а деньги, которые у них буквально лишними были, а на пожрать-одеться у них деньги остались. Не у всех, были, конечно, идиоты, которые акции в кредит брали, но идиотов все же мало, так что так им и надо. А не идиоты потеряли какие-то накопления — но денежки-то эти никто в печке не сжигал! Одни идиоты их потеряли, другие приобрели… Но не идиоты пока еще работают, зарплату получают, часто весьма приличную. У них какие-то лишние деньги остаются — иначе у них раньше не было бы на что акции эти покупать — и вот эти лишние деньги они теперь в акции вкладывать не станут. И в банки их не понесут, потому что куча банков со свистом теперь разорится: как раз банки и были основными акционерами прогоревших компаний.
— Ну… допустим, и что?
— Так вот, денег на руках, наличных денег у народа внезапно станет больше — а в банк их не положить. Дома хранить — это грабителей к дому приманивать. Так что народ денежки эти будет тратить на приобретение товаров длительного использования. Холодильников в частности, машин стиральных. Элекролюкс, я думаю, сможет раза в два продажи увеличить! Потому что кризис без штанов оставляет сельских бедняков, которые и так ни холодильников, ни стиралок не купили бы, рабочих, работу потерявших — но они тоже основными покупателями техники не были. А то, что называется «средний класс», то есть инженеры, служащие — в основном государственные, врачи и так далее — те просто резко объемы таких покупок увеличат, причем больше всего увеличат покупку стиральных машин: этому среднему классу уже будет трудновато прачек содержать. И увеличат наши доходы — но и это еще не все.