Старуха 2 (СИ)

А Вера в далеком сибирском захолустье спокойно себе химичила. То есть не то, чтобы спокойно: где-то раз в неделю она летала в Прокопьевск, где запускался завод по выпуску карбамида на базе местного угля, несколько раз летала в новенький город с удивительным названием «Железногорск». Удивительным это название было лишь потому, что в обозримой его окрестности ни малейших даже следов железной руды не имелось — зато в городке была довольно большая электропечь для переплавки металлолома — который туда доставлялся с ближайших участков Транссиба. Больше в городе ничего интересного не было — если не считать тоннеля, ведущего куда-то вглубь соседней горы и куда иногда заезжали вагоны с какими-то железными ящиками и бочками…
А химичить Вера перестала в начале мая, когда по стране уже вовсю шагала посевная. То есть она не вообще перестала химичить, а временно, и в перерыв она отправилась на берег великой русской реки. Там она встретилась с Лаврентием Павловичем и Иосифом Виссарионовичем. С товарищами Ворошиловым, Тухачевским, еще с десятком разных военных и гражданских товарищей. И вместе со всеми отправилась «в дикую степь». Правда степь все же была не совсем дикой: вела туда очень неплохая гравийная дорога, там, посреди этой степи стояли довольно уютные домики, вокруг которых уже зеленели кусты и даже отдельные деревца. А перед одним домиком стояло несколько не совсем обычных автомобилей — один из которых Сталин и Берия сразу узнали.
— Итак, сегодня у нас будет демонстрация того, что мы успели нахимичить и наинженерить. Вот эти две машины — Вера показала рукой на стоящие рядом грузовик и небольшой, размером с «Волгу», автомобиль с пачкой труб наверху — ракетные установки залпового огня. Сейчас мы вам покажем как работает маленькая… для начала посмотрим, где она работать будет, так что попрошу всех подняться в автобус. Так, приехали… это позиция номер один. Прошу всех лично убедиться, что вон тот домик — это не макет из говна и палок, а настоящий кирпичный дом со стенами в полметра толщиной… окна и двери мы, за ненадобностью, не ставили. Все убедились? Теперь поедем посмотрим на вторую позицию…
— А зачем тут овцы привязаны? — удивился Климент Ефремович.
— Затем, что людей привязывать здесь мы не стали. Вы увидите зачем, чуть позже. Теперь позиция номер три, и эта железяка изображает танк.
— Какой же это танк? — возмутился Михаил Николаевич.
— Железный. Тяжелый танк, очень тяжелый. Из корабельной брони толщиной в триста двадцать миллиметров. Есть еще четвертая позиция, она точно такая же как и вторая, смотреть будете? Вот и отлично, а теперь посмотрим, как работают наши установки. Так, сначала работаем по первой позиции, и работать будем из маленькой ракетной установки, укороченными ракетами. Они все одинаковые, в смысле поражающая мощность у них одинаковая, но маленькие дешевле и стреляют только на десять километров. Ну а мы стрельнем на три всего… так, ребята, заряжай!
— А почему бойцы не в форме? — снова возмутился Тухачевский.
— Потому что это не бойцы, а рабочие опытного завода МВТУ. Зарядили, прицелились? Залп! Быстро перезарядили, второй залп! Вот, всего восемнадцать ракет, а что они там натворили… Так, не спешите, сейчас стрельнем по второй позиции. Это — установка стреляет тяжелыми ракетами калибром в триста миллиметров, может залпом выпустить двадцать четыре штуки — но мы сегодня только две выпустим, иначе будет непонятно, что там случится. Так, ребята, готовы? Пускайте!
— Это что там такое было? — немного испуганно спросил Ворошилов.
— Это был такой локальный армагеддон, но мы на результат вблизи чуть позже посмотрим. А теперь поработаем с танком…
Все «гости полигона» с недоумением уставились на небольшой автомобильчик, в кузове которого на треноге стояла короткая труба. А рядом с машиной, чуть в стороне, примостился молодой парень с какой-то черной коробкой в руках. Второй парень залез в кузов автомобильчика, повернул трубу в сторону «танка», спрыгнул и поспешил спрятаться в канаве. После чего труба громко хлопнула — и все собравшиеся с большим интересом стали следить за летящей куда-то в сторону «танка» ракетой. Которая при этом еще и зигзаги приличные выписывала, что было отлично видно при взгляде на сияющее огнем сопло ракеты. И всем казалось, что ракета летит мимо — но в последний момент она снова повернула и взрыв произошел прямо на поверхности «танка». Но ребята не остановились, парень из канавы снова запрыгнул в кузов, скинул трубу с треноги и поставил вместо нее новую, вылетела вторая ракета — и точно так же «кривым путем» влетела в массивную железяку, стоящую где-то в трех километрах от точки пуска ракеты.
 
— Ну а теперь последнее представление на сегодня, — объявила Вера, — сейчас наш летчик бросит на четвертую позицию бомбу. Небольшую, весом в сто килограммов…
Самолет пришлось ждать минут пять. Маленький «кукурузник» неторопливо пролетел над визитерами полигона достаточно низко, чтобы все хорошо разглядели висящую у него под брюхом действительно не очень большую бомбу. Затем довольно резко поднялся, сделал приличный круг чтобы набрать достаточную высоту, и все увидели, что бомба начала падать на землю. Но до земли она не долетела…
Когда визитеры снова приехали к первой позиции, начальник НИМИСТ Берг задумчиво произнес:
— Если бы я не видел, чем тут стреляли, то сказал бы, что работали главные калибры какого-нибудь крейсера…
— Ну, вы не очень-то и ошиблись бы. В боеголовке ракеты сейчас эквивалент двадцати шести килограммов тола, а это почти столько же, сколько у главного калибра линкора «Марат». Ну, самую чуточку побольше…
— Ох и… ничего себе!
Остальные гости молча слушали этот «обмен мнениями», никак его не комментируя. И так же молча они осмотрели «вторую позицию», на которой теперь валялись в окопах и даже в дзоте обгоревшие до костей овцы. Но когда все подъехали к «танку», в броне которого каждый увидел сквозные отверстия, начался такой «обмен мнениями», что товарищ Сталин не выдержал:
— Товарищи военные! Прекратите галдеть! Мы сегодня лишь смотрим, что для армии сумела приготовить наша наука, а обсуждать увиденное и принимать какие-то решения мы будем по возвращении в Москву…
Берия, наклонившись к Вере, сердито прошептал ей на ухо:
— Старуха, могла бы и предупредить о том, что показывать собираешься!
— Могла бы, но решила, что лучше уж сюрприз для всех приготовить. Получился сюрприз?
— Пороть тебя некому… а что ты в эти-то ракеты напихала, трехсотмиллиметровые? Они так бабахнули, что я чуть…
— Чуть в штаны не рассмеялся от восторга, — заливисто засмеялась Вера, — теперь это так называется.
— Ну ты и зараза! А моряка зачем приглашала? Чтобы он твои ракеты с пушками линкора сравнивал?
— Есть идеи, как такие ракеты, только размером побольше, на флот приспособить. Технически ими можно километров на тридцать стрелять… будет, но корректировать на таком расстоянии ракету, тем более вообще за горизонтом, нынешним способом не получится. Однако есть идеи как с помощью того, чем Аксель Иванович занимается, нужную корректировку обеспечить. Представляете: одна ракета за тридцать километров — и все, нет вражеского линкора!
— Так уж и нет!
— А я в большую ракету и тонну взрывчатки запихнуть смогу. Насчет линкора не скажу, а любой крейсер, даже тяжелый, такая ракета просто пополам переломит.
— Так, ты сейчас в Москву?
— Нет, в Лесогорск, там еще работы много.
— Берга к тебе посылать?
— А зачем он мне? Я здесь только порох и взрывчатку делала, так что пусть Аксель Иванович с инженерами опытного завода пообщается, они знают, что делать нужно. Работы, конечно, там будет огого сколько, но оно того ведь стоит?
— С тобой точно не соскучишься. А ты все, что хотела, нам показала?
— Всё. На сегодня — всё. А когда будет следующая показуха… когда сделаю, я вас предупрежу. И даже заранее расскажу, что показывать буду…
— Это хорошо. Да, спросить хотел: а эта противотанковая ракета — она столько стоит?