О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)

– Ну да. Он был... эм... немного не в себе, скажем так.
– Псих, значит. Привидением притворялся и людей пугал? Ладно, туда ему и дорога. – Стражник поднялся на ноги. – Мы разберемся тут, а ты давай топай к Вилхельму, нечего тут ошиваться.
– К кому? – спросила Банри.
– Да в трактир. Ты же там остановилась?
Женщина кивнула и поплелась наверх.
Наступил вечер, так что в таверне было довольно людно. Банри прошла к стойке и уселась на высокий табурет.
– Что такая невеселая? – спросил Вилхельм, завидев ее. – С привидениями не удалось договориться?
Он хихикнул. Готтлсфонт мрачно посмотрела на трактирщика и сказала:
– Налей чего покрепче. – Когда хозяин выполнил просьбу, она вытащила дневник Винделиуса и бросила тетрадь на стойку. – Это мне попалось в кургане Погребальный Огонь.
Вилхельм озадаченно нахмурился, отставил бутылку, из которой наполнял кружку Готтлсфонт, и схватил книжицу двумя руками.
– Ну-ка, покажи!
Банри глотнула пойла из свой кружки и сморщилась – оно было не таким уж и крепким, зато до крайности отвратительным на вкус.
– Начинай примерно с середины, – сказала женщина, – именно там все самое познавательное.
Трактирщик перелистывал листы, шевеля губами, потом очевидно наткнулся на упоминание о себе, потому что побагровел от ярости. Просмотрев еще несколько страниц, он швырнул дневник на стойку и выдохнул:
– Не верю... Не верю!
Он схватил бутылку, откупорил и, заглотнув залпом примерно половину содержимого, шарахнул кулаком по деревянной поверхности.
– Этот Винделиус, значит, все выдумал?! А мы попались, как дураки!
Имперка молча пожала плечами, отпив еще глоток.
– Не расстраивайся, ему это боком вышло.
– Кстати, он все еще там, в кургане? – свирепо спросил Вилхельм. – Я бы ему сказал пару ласковых!
Банри, не глядя на трактирщика, тихо отозвалась:
– Вряд ли он теперь тебя услышит.
– Ты его?..
– Не я. Это был несчастный случай. Он запнулся и ударился головой об стол.
Трактирщик помолчал и проговорил:
– Ну, по меньшей мере, я могу отблагодарить тебя за заботу о нем...
– Мне не нужны деньги, – отрезала женщина. – Только не за это...
– Ну, – проговорил Вилхельм после небольшой заминки, – если ты не примешь плату, то прими хотя бы подарок. Посиди, я сейчас вернусь.
Он куда-то ушел, а Банри осталась наедине со своими мыслями. Лидии в зале не было видно, наверное она еще спит, хотя как можно спать при таком шуме?.. Задумавшись, Готтлсфонт пропустила возвращение трактирщика и заметила его присутствие только тогда, когда он положил на стойку перед клиенткой что-то довольно большое и завернутое в мешковину.
– Вот, – пропыхтел он. – От деда осталось. Отец рассказывал, что его батя нашел это где-то тут, в округе. Правда, где и как, не уточнил. Теперь это твое.
– Спасибо. А что это? – с легким любопытством спросила имперка.
– Разверни да посмотри. Ох, мне пора.
Вилхельм пошел в зал к зовущим его посетителям, а Банри, прихватив сверток, направилась к себе в комнату. Усевшись на кровать, она предварительно ощупала подарочек, и сердце ее замерло. Больше не колеблясь, она сорвала грубую ткань и уставилась на лежащую на ее коленях стилизованную драконью лапу. В отличие от Золотого Когтя, этот наверное сделан из серебра, вот только собственно когти на этой лапе были выполнены из синего кристалла, искрящегося даже при здешнем неярком освещении. Скорее всего, это были сапфиры. Оставалось только гадать, почему родственники Вилхельма, да и он сам, не продали эту вещь, чтобы улучшить свое материальное положение.
Подавив желание сию же секунду бежать на могильник, чтобы найти дверь, подходящую под этот ключ, Банри вместо этого спрятала Коготь глубоко на дне своего заплечного мешка, и, задвинув его под кровать, пошла к двери. Пора было будить Лидию.
====== Акт I. Глава 5. Путь Голоса ======
Утро выдалось холодным, но ясным. На небе, куда ни глянь, не было видно ни единого облачка. В самый раз для того, чтобы начать восхождение на самую высокую гору Тамриэля и не попасть в буран. Банри натянула сапоги и посмотрела на угрюмую компаньонку, стоявшую у двери.
 
– Не злись, пожалуйста, – попросила имперка.
– Я не злюсь, – отозвалась Лидия. – Просто считаю глупым, то, что ты затеяла.
Готтлсфонт затянула ремни потуже и встала.
– Может это и глупо, но мне кажется, что я должна проделать путь до вершины в одиночестве. Извини.
Она подхватила свой мешок и вышла из своей комнаты в общий зал, а затем двинулась прямо на улицу. Хускарл молча шагала следом. На террасе имперка постояла пару мгновений, озираясь, спустилась на землю и завернула за таверну, направляясь к привязанным там лошадям. Выглядели животные очень неплохо. Банри потрепала Альфсигру по холке и сказала:
– Позаботься о ней. Если я не вернусь через месяц, отправляйся домой в Вайтран. А Королеву себе возьми, не продавай.
– Если ты не вернешься через две недели, я пойду за тобой, мой тан.
Имперка покачала головой и повернулась в сторону моста, перекинутого через бурный ручей к подножью Глотки Мира.
– Пожелай мне удачи.
Тропа была узкой и довольно крутой. Банри взобралась по ней до тех пор, пока не завидела у поворота каменную стелу. Женщина подошла поближе и разглядела небольшую табличку, на которой были высечены письмена. Готтлсфонт с трудом разобрала их, такими старыми и архаичными они были.
Прежде рождения людей Мундус был во власти драконов
Их слово было Голосом, и они говорили, лишь когда нельзя было молчать
Ибо Голос мог затмить небо и затопить землю
Банри прочла символы и задумалась. Странно, единственный дракон, с которым ей довелось взаимодействовать дольше всего, был весьма болтлив. Она еще раз скользнула глазами по надписи и отправилась вверх по тропе. Дорога стала шире и более пологой, ступени, по большей части сильно выщербленные, припорошил снег. Готтлсфонт накинула капюшон, затянула завязки своего дублета покрепче и ускорила шаг.
До следующей стелы пришлось идти долго. Имперка устала в достаточной степени, когда завидела сооружение в тени скалы.
Люди родились и разошлись по Мундусу
Драконы правили всеми бескрылыми существами
Слабы были люди тех времен, у них не было Голоса
Банри хмыкнула. Все в лучших традициях нордов, не имеет значения – древние они, или современные. Никакого упоминания о мерах или зверолюдях, как будто их и не было никогда. Женщина покачала головой и пошла дальше.
На следующей, третьей по счету табличке, описывалось начало того самого конфликта смертных с драконами, о котором говорил в свое время Фаренгар.
Юные души людей были сильны в Старые времена
Они не страшились войны с драконами и их Голосами
Но драконы криком разрывали им сердца
На четвертой, до которой пришлось добираться очень долго – солнце успело подняться почти в зенит – было продолжение:
Кин воззвала к Партурнаксу, который пожалел людей
Вместе научили они людей использовать Голос
И закипела Война драконов – Дракон против Языка
Банри в задумчивости посмотрела на табличку. Кин – так норды называли Кинарет, которую считали женой Шора – Лорхана. Но вот другое имя имперка никогда не слышала, хотя оно почему-то казалось знакомым. И что это еще за Языки такие?
Пятая стела повествовала о том, как древние норды, получив дар от Кинарет, наподдали какому-то Алдуину, судя по всему, бывшему драконом.
Люди победили, Криком изгнав Алдуина из этого мира
Всем доказали, что голос их не слабее
Но жертва их была велика
Имя «Алдуин» тоже было знакомо, но опять-таки, Готтлсфонт готова была поклясться, что никогда его не слышала. Оно же наполняло душу женщины благоговейным ужасом. И еще, в отличие от предыдущего, она понимала его значение, бывшее столь же жутким.*