О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)

P.S. По городу ходят слухи о пропавших людях. Если хочешь как-нибудь убить время, попробуй это расследовать. Подробности можешь узнать у Валги.
Твой тан.
Пару секунд Лидия глазела на послание, потом скомкала бумагу и швырнула ее в угол.
Банри не вернулась ни к вечеру, ни на следующий день после своего исчезновения. Все это время Лидия пыталась выяснить, куда она подевалась, опрашивая местных жителей и пришлых, но никто из них не мог ей помочь. Лишь один раз повезло: как-то вечером в «Мертвецкий мед» заявилась чета погорельцев из Хелгена. Они и рассказали, что встретили на лесной дороге невысокую темненькую девушку, вооруженную луком и стрелами. Бедолаги отзывались о ней с большой теплотой – узнав о бедственном положении, незнакомка охотно поделилась с ними деньгами, стоило бродягам заикнуться о потере имущества. По их словам, девица выглядела очень взволнованной и куда-то сильно спешила – едва сунув хелгенцам деньги, она тут же бросилась бежать, даже благодарить пришлось ей в спину. Правда, перед этим лучница еще спросила, не видели ли скитальцы какого-нибудь чудного зверя в этой местности.
Услыхав такое, Лидия немедленно вцепилась в крестьян и заставила выдать подробности: на какой дороге, когда, и как быстро их благодетельница бежала. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, хускарл прыгнула на своего Дара, привязала поводья Альфсигры к его сбруе и отправилась на поиски. По прошествии почти целого дня кое-какие следы удалось обнаружить. В лесу к юго-востоку от Фолкрита, у ручья нашелся труп оленя с молочно-белой шерстью, несколько погрызенный лесным зверьем. Лидия привязала лошадей к ближайшему кусту и подошла поближе, спугнув лисиц, старательно выедающих внутренности. Ее одолевало любопытство: все-таки оленей подобного окраса она никогда не видела. Но прежде хускарл внимательно осмотрела следы вокруг туши.
Помимо раздвоенных отпечатков оленьих копыт тут имелись отпечатки подошв тяжелых сапог. Очень знакомых. У тана были маленькие, если не сказать крошечные ступни, поэтому готовая обувь ей зачастую не подходила, и приходилось тачать на заказ. Вот как эти сапожки, что оставили свои следы вокруг дохлого оленя. Лидия осмотрела труп, отметив, что зверь убит чисто – одним выстрелом точно в сердце, и прошла вверх по ручью, разглядывая уже трудно различимые отпечатки. Выходило, что ее госпожа зачем-то среди ночи удрала из города, помчалась в лес, пешком, забыв о лошади, и принялась бесцельно кружить там, в конце концов, подстрелив редкого белого оленя. А потом она, очевидно, вернулась на дорогу и снова куда-то отправилась. И явно не в Фолкрит, а то бы уже вернулась.
Обстоятельства были странные, но на встречу с сообщником-беглым заключенным, как боялась Лидия, это мало походило. И все же, куда она подевалась?..
С горя она возвратилась к туше, шуганула вернувшихся лис и освежевала быка. Шкура была уже сильно попорчена, но белый олень слишком редкое явление, чтобы можно было пренебречь таким трофеем.
К концу процесса Лидия перемазалась с ног до головы. Отмывшись кое-как в ручье, она свернула шкуру, навьючила ее на Альфсигру, взгромоздилась на Дара и отправилась назад в Фолкрит.
Один из местных охотников, к которому Лидия обратилась, запросил за обработку шкуры ни много ни мало, а сотню септимов. Хускарл, с трудом удержавшись чтобы не выбить ему пару зубов за наглость, проговорила:
– Слушай, засранец, я дам тебе сейчас десять, а потом, когда ты закончишь, еще от десяти до тридцати, в зависимости от того, насколько мне понравится твоя работа. Если не понравится совсем, заберу и ту десятку, которую дам сейчас.
– Но… но… – заблеял охотник, – шкура же испорчена… Работы-то полно! По-хорошему бы ее выкинуть надо!
– Мне сказали, что ты лучший скорняк во владении, видимо, преувеличили.
– Не преувеличили! – взвизгнул тот. – Я лучше всех со шкурами и мехом работаю, но тут сложный случай!
Хускарл смерила его холодным взглядом.
 
– Десять сейчас, – повторила она. – И сорок потом, когда закончишь. Или я ее и впрямь просто выкину, но ты тоже не получишь ничего.
– Ладно, ладно… – Скорняк взял сверток, сочащийся сукровицей, и оглядел со всех сторон. – Выглядит так, будто скоро окончательно протухнет. Давай десять монет.
Лидия протянула ему деньги и почти ласково произнесла:
– Ты уж постарайся.
Вернувшись в «Мертвецкий мед», она заказала кружку медовухи и уселась за самый дальний от стойки стол. После ухода тана прошло два дня, скорняк сказал, что на все про все ему потребуется не меньше трех недель, значит, нужно чем-то себя занять на это время. Вспомнив танское письмо, Лидия поднялась и пошла к стойке.
– Я слышала, что у вас кто-то в лесу потерялся, – сказала она трактирщице, усаживаясь на стул.
Валга, все еще злившаяся, смерила ее мрачным взглядом.
– Может и потерялся. Тебе-то какое дело?
– Я могла бы их поискать, все равно надо чем-то заняться. – Лидия пожала плечами. – Но если не хочешь, не буду забивать себе голову.
Она слезла с сиденья и вознамерилась уйти к себе.
– Подожди! – Виниция вышла из-за стойки. – Ты серьезно думаешь этим заняться?
– Куда уж серьезней…
– Я предлагала твоей хозяйке этим заняться, но она отказалась. С чего ты вдруг вызвалась?
– У нас были другие планы тогда, – мирно ответила Лидия, – но сейчас они изменились. Так что я могу уделить внимание вашей пропаже.
– Хорошо, слушай… – Валга на секунду закусила губу. – Ари, Вальдр и Ниелс ушли на охоту за пару дней до вашего прибытия. Сказали, что будут осваивать новые угодья, но вернутся быстро, уже на следующий день. Ари хвасталась, что нашла отличное место, недалеко от тракта, буквально у самого озера.
– У какого озера? Илиналты?
– Да, да… Она сказала, что там есть медвежье логово и не только. Я, правда, не совсем поняла, что она имела в виду…
– Ладно, это не важно, – прервала ее Лидия. – Ты можешь поточнее сказать, куда они направились?
– Ну, на север, к озеру…
– Кости Шора, Валга, да Илиналта вся на севере отсюда и такая здоровая, что мне неделя понадобится, чтоб ее по берегу обойти!
– Ну откуда же мне знать точнее! А… вроде бы к северу от Полулунной лесопилки, она на озере стоит. Это все, что я знаю!
– Что ж, – буркнула хускарл, – раз так, я завтра съезжу, но ничего не обещаю.
Валга вздохнула:
– Спасибо и на этом. А то местным, похоже, совсем нет до них дела. А ведь столько лет бок о бок живем…
Наутро Лидия опять оседлала Дара и, вновь на всякий случай прихватив Альфсигру, поехала на север. Добравшись до упомянутой Валгой лесопилки, она попыталась узнать что-нибудь об охотниках у единственной видимой работницы. Лошади почему-то отказались идти к постройкам. Они хрипели и упирались, проявляя редкостное единодушие. Пришлось оставить их на дороге, в надежде, что тут не шастают чересчур шустрые конокрады.
– Ах, эти, – протянула девица, глядя на хускарла странным голодным взглядом, когда та поинтересовалась, не видела ли она трех охотников. – Видела, кажется, они направлялись в сторону Мшистой пещеры.
– Это далеко отсюда?
– Нет… – Работница указала на северо-запад. – Вернись на дорогу и езжай на север, к пещере от тракта тропа ведет.
– Благодарю, – пробормотала Лидия, отступая. – Удачи тебе.
– И тебе, – ласково отозвалась девушка.
Хускарл быстро вернулась на дорогу, запрыгнула в седло и как можно быстрее удалилась от лесопилки, сбавив скорость, только когда миновала мост через маленькую речушку, впадающую в озеро.
– Сучка, – буркнула Лидия, не в силах даже самой себе признаться, что эта девка напугала ее.
Тропу она скоро увидела и тут же свернула на нее, спешилась и повела лошадей в поводу. Послышались какие-то звуки – шарканье, кашель и оханье. Потом кто-то простонал: