Черная Изабэлла (СИ)

— Мне всё это известно, — сухо оборвала мадам, — К делу!
— Суть дела уже близка. Вы же знаете, мадам Броммон, что моя задача именно ловить подобных шпионов. И тут я натыкаюсь на целую сеть связей в городе. Одно звено из них (немалое звено!) — молодежная банда, о которой я говорил. По своим полицейским каналам мной были перехвачены две записки, вот они, вы их видите в документах. Это инструкции главаря своим подчиненным. Подпись — большая буква "К" и жирная точка. Почерк явно женский, эксперты в полиции проверяли.
Мадам Броммон внимательно рассмотрела небольшие кусочки бумаги (четвертинки листа) с надписями черными поблекшими чернилами. Первая записка гласила:
"Тридцатого числа в 14.20 двое на мост за каретой консула. Багаж — мне.
К."
Вторая оказалась еще короче:
"Сегодня жду всех в подвале
К."
— И что же случилось того тридцатого числа? — спросила мадам Броммон.
— Похитили посланника из Парижа вместе с секретнейшими документами. Сам он потом нашелся, на удивление — живой. Явился к нам через двое суток и рассказал о дерзком нападении бандитов на его карету. Документы, к сожалению, представляли для нас и наших врагов огромную ценность. Пропали бесследно. А записку перехватили намного позже: во время облавы ее нашли в кармане одного из убитых воров.
Потом, расследуя историю этой банды более тщательно, мы узнали, что ее атаман — молодая женщина по прозвищу Крошка. Два месяца я готовил своих агентов для внедрения в банду. Наконец, двоим удалось проникнуть туда. Через день их раскрыли. Одному повезло сбежать, другому всадили нож в горло корсиканским ударом. Но тот, кто уцелел, по крайней мере, видел бандитку в лицо.
Узнать ему удалось немного. Сколько человек, с кем связаны — неизвестно. В основном — молодые ребята из воров и контрабандистов, но наверняка есть выход к высшему свету. Крошке по его описанию едва двадцать лет. Небольшого роста, волосы до плеч вьются кольцами, шатенка, похожая на мальчишку. Глаза светлые. Ходит в мужском костюме — матросской куртке. Стреляет и ездит верхом так, что вся банда готова идти за ней на край света по одному ее слову. Если любовники у Крошки есть, то не в банде. Девица серьезная. Глянет — дрожь берет. Настоящего имени никто не знает, кто, откуда — не говорят. Единственное, за что удалось зацепиться: говорят, она работала в вашем салоне. Недолго. Но сведения достоверные: Крошка знает всё, что здесь происходит, всё расположение комнат, всех постоянных клиентов. Вы тоже должны ее знать, мадам. Она мне нужна.
2(2)
Сержант замолчал, выжидательно поглядывая на старуху. Мадам изучила все свидетельские показания и, закрыв документ, вернула его полицейскому.
— Трудное дельце, сынок, — протянула она таким голосом, который ясно указывал на высокие налоги, неурожай винограда и поднятие тарифа за услуги частного сыщика.
Сержант всё понял.
— Сколько?
Старуха скорчила гримасу скромной благотворительности:
— Пять тысяч за Крошку да еще пять за небольшой сюрприз, который я могу тебе обещать, если мне повезет с первым. И пришли ко мне того парня, который видел ее в лицо.
— Когда вы рассчитываете порадовать меня сведениями, мадам?
— Думаю… думаю, завтра. И вот еще, сержант, пришли ко мне художника из газеты. Того, что специализируется на портретах светских красавиц.
— Хотите заказать ему свой портрет, мадам?
— Да, сынок. Мечтаю на старости лет появиться в газете. В мое время дамы полусвета не могли позволить себе этой роскоши, а сейчас и не такое печатают.
— Да, увы, — подтвердил сержант. Уходя, он заверил, что сделает всё, как просила мадам Броммон.
Опыт полицейского научил Лорье доверять этой жадной мумии. И если деньги полицейского управления уходили в ее чулок, вместо того чтобы заведение оплачивало полиции свое право на беззаботную жизнь, то сержант знал, что потрачены эти деньги недаром. Он верил, что завтра будет знать о Крошке больше, чем узнал за полгода упорной работы. А в управлении точный адрес своей информации сержант никогда не указывал. И его считали не просто умным, а талантливым молодым полицейским.
 
— Что же, месье Лорье, — сказал сам себе сержант, выйдя на ночную улицу городка, — подождем до завтра.
* Эти страны составляли IV Коалицию против наполеоновской Франции.
  
3. Расследование мадам Броммон
 
Двадцать часов спустя двери модного салона мадам Броммон снова открылись перед сержантом.
Лорье считал минуты весь этот день, не то что часы. И хотя знал, что не дал своей сообщнице даже полные сутки для этого сложного дела, тем не менее явился к восьми вечера к мадам Броммон.
Она встретила сержанта с елейной любезностью, на столе у нее лежали бумаги.
Лорье мысленно похвалил себя за предусмотрительность (он взял больше десяти тысяч франков и сейчас понял, что это было отнюдь не лишний заботой).
— Садись, сынок, — пригласила мадам Броммон. — Кое-что интересное я нашла. Но ты мне скажи: если поймаешь мошенников и шпионов, которых я для тебя сосватаю сейчас, тебе, что же, дадут лейтенанта?
— Должны.
— Рассчитываешь на это?
Сержант скромно пожал плечами. Ведьма надтреснуто захихикала.
— Ну, Бог в помощь, сынок. Не забудь нас после повышения, заходи. Только, должна сказать, этих ты не поймаешь.
— Ой ли?
— А вот поглядим. Иначе я бы их тебе не сдала, нет. Уж больно лакомый кусочек для шантажа. Но поскольку мое от меня не уйдет, приступим к делу, — мадам похлопала по крышке стола. — Пять тысяч сюда.
Получив их, старуха проверила наличность и села напротив сержанта так же, как вчера ночью. Только теперь говорила она.
— Крошка… Хорошенькую ты мне подбросил работу, сынок. Ты видел ли моих девочек? Они у меня на подбор! Все — блондинки, не считая нескольких мавританок для любителей экзотики. Ни одной пепельной, рыжей или русой шатенки, заметь! У меня "Белый Фламинго"! — об этом ты знаешь? И рост у всех моих "крошек" повыше твоего будет, сынок, — с ядовитой лаской продолжала мадам.
Сержант не обращал внимания на эту прелюдию. Он сам уже размышлял о том, что среди девушек, работающих в заведении "Белый Фламинго", ни одна не подходила под описание Крошки. Мадам Броммон принимала только блондинок. Высоких, пышногрудых. Не могло быть и речи о том, чтобы фигурой хоть одна из них "напоминала мальчишку". При всём их старании.
— Всё это мне хорошо известно, мадам, — сказал наконец Лорье, — Но как же тогда…
— Вот именно "но"! — подчеркнула старуха, явно гордясь собой, — Допустим, я приняла на веру слова, что Крошка работала в моем заведении. Вопрос, в каком качестве? К примеру, она могла работать на кухне…
Сержант принял позу повышенного внимания, но мадам поспешила разочаровать его:
— Отпадает! За полгода я не уволила и не приняла ни одной кухарки, уборщицы или посудомойки. Официанток я не держу, подают в зале только мужчины; что же тогда остается? Кордебалет? Там тоже высокие девочки, много иностранок — Крошка туда не вписывается. Подумав, я совершенно точно установила единственное для нее место. По твоим данным, в моем салоне эта девчонка могла быть только в труппе акробатов из Лиона.
— Акробатка?
— Да. Найти артистку несложно — у меня на гастролёров все документы, и я сразу поняла, что Крошку тебе достану. Вот смотри сам, сынок. (Мадам пододвинула Лорье несколько списков) Труппа акробатов работала у меня два месяца, как раз весной, полгода назад. Третья в списке — двадцать франков в неделю — та, что тебе нужна.
 
— А что-нибудь рассказать можете мне о ней?
— Про своих девиц, обычно, я знаю всё. Про артистов и других временных — почти всё, — самодовольно сказала мадам. Элла Бастиар или, как ты говоришь, Крошка. Нормальная уличная девчонка, хорошенькая. Веселая. Язык такой, что мудрецов за пояс заткнет. Но особым легкомыслием не страдает. Лет ей, думаю, восемнадцать. Она из тех редких женщин, которые смело могут накинуть себе пару лет, в то время как остальные мечтают казаться моложе.