Я и мое отражение

– За это можно поплатиться жизнью, – шепнуло благоразумие.
– Испугалось? – уличила я злорадно.
– А как же! – не стало отпираться благоразумие. – Мы же с тобой одно целое! Не будет тебя – значит не будет меня.
– И одним благоразумием на свете станет меньше, – сказала я вслух и засмеялась.
Впрочем, тут же оборвала смех. Мне показалось, что он звучит истерически.
Я вошла в свою комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Уселась на роскошную кровать, обеими руками стиснула виски.
Так. Не поддаваться панике. Не поддаваться панике. Нужно наметить четкий план действий.
Завтра я встречусь с Виктором в кафе. В одиннадцать?.. Да, в одиннадцать. Он купит мне билет на ближайший рейс до Москвы, и я убегу из этого странного города, похожего на город призраков. Не знаю, почему мне так кажется. Не могу объяснить.
Впрочем, это эмоции. Эмоции мне сейчас противопоказаны. Только холодная трезвая логика.
Предположим, что билет будет только на послезавтра. Где мне спрятаться? В местной гостинице?
Нельзя. Никак нельзя. Тетушка меня моментально отыщет.
«А, ладно! Буду решать проблемы по мере их поступления! – решила я, так ничего и не придумав. – А пока нужно сунуть в сумку паспорт. Без паспорта я никуда не смогу уехать. Вообще никуда».
Я поднялась с кровати и пошла в гардеробную. Открыла зеркальный шкаф, выдвинула ящик с чулками и колготками.
Вот здесь, в правом дальнем углу, под стопкой нераспечатанных чулок лежит мой пас…
Я не успела додумать. Рука наткнулась на деревянную планку задней стенки, так и не нащупав того, что мне нужно.
Не может быть!
Я выдернула ящик до самого конца, не удержала его в руках и выронила на пол. Он упал с неприятным сухим треском, содержимое разлетелось по комнате. Я упала на колени и приподняла каждую пару чулок, каждый носок, каждый гольфик, лежащий на полу.
Ничего.
Я вскочила на ноги и в исступлении принялась выдергивать из гардероба все оставшиеся ящики. Они падали друг на друга с громким стуком, ажурное кружевное белье вываливалось через невысокие деревянные стенки.
Я лихорадочно ворошила кучи бесполезных тряпок, а в голове у меня вертелась единственно верная фраза: «Это конец».
Я ползала по полу, поднимая носовые платочки и прозрачные трусики, уже прекрасно понимая, что ничего под ними не обнаружу.
Ничего.
Мой паспорт был надежно припрятан в другом месте. В каком – я вряд ли когда-нибудь узнаю.
Мышеловка захлопнулась.
Я пинком отшвырнула от себя тяжелый ящик. Боль от удара укусила большой палец правой ноги.
Я присела на пол, содрала с себя туфли, ухватилась за больной палец и громко заплакала.
Ночь я провела без сна.
Я лежала на кровати, смотрела в темный потолок, а в голове у меня царила мертвая нежилая тишина. Как в покинутом доме.
Паники не было. Мыслей не было. Страха не было. Надежды не было. Ничего не было.
Только тупая покорность судьбе.
Как только на горизонте забрезжили первые рассветные лучи, я поднялась с постели.
Содрала с себя роскошный и изрядно помятый костюм, направилась в ванную. Заставила себя умыться, привести в порядок прическу, вычистить зубы… В общем, сделать все, что делают по утрам нормальные люди.
С одной маленькой поправкой. Они делают это, не думая о близкой смерти.
А я думала почти непрерывно.
Эта мысль до такой степени заворожила меня, что я утратила способность к сопротивлению. Внутри меня словно сломалась какая-то пружинка, и я превратилась в пассивную безвольную куклу.
Я открыла воду и оперлась руками о раковину. Подняла взгляд на овальное зеркало, висевшее над ней. Увидела изможденную бледную женщину неопределенного возраста с пустыми невыразительными глазами.
Зрелище было настолько неприятным, что я тут же пришла в себя.
– Врешь! – сказала я и погрозила пальцем живому воплощению страха, отраженному в зеркале напротив. – Не испугаешь! Слышишь, ты?!
И с силой повторила:
– Не испугаешь!
Слов было недостаточно, и я с размаху шарахнула по краю раковины кулаком. Боль мгновенно расставила все по своим местам.
 
Есть проблема, и ее нужно решать. Как задачку. Все просто: или она меня одолеет, или я ее.
– Придется постараться, – сказала я вслух.
Набрала полные ладони холодной воды и окунула в них лицо. Повторила процедуру три раза. Получила удовольствие.
Влезла в ванную, взяла жесткую мочалку и принялась методично сдирать с себя липкую паутину ночных страхов. Растерлась жестким полотенцем, привела в порядок лицо.
Ничего, прорвусь. И буду вспоминать свои приключения с ужасом и удовольствием. Дома, сидя в удобном кресле.
Я выбрала в гардеробной простую и удобную одежду для моей цели: облегающие шерстяные леггинсы и такой же облегающий темный свитер из льна. Переворошила Женину обувь, отыскала легкие мокасины, сшитые из мягкой замши.
Самое оно.
Я быстренько облачилась в спецодежду для прогулки по горам. Карманов здесь не было, и я сунула в лифчик кредитки и все бумажные деньги, которые у меня были.
План был прост: пешком спуститься вниз, пока тетушка с дядюшкой спят, добраться до города и попытаться уехать на попутке.
Куда?
Не знаю. Все равно куда. В соседний город. Там пойду в милицию расскажу, что потеряла паспорт… В общем, придумаю что-нибудь.
Я взглянула на часы. Половина шестого. Пора.
Я бесшумно отворила дверь. Высунула голову, огляделась. Пусто.
Ну, вперед.
Я машинально перекрестилась, глубоко вздохнула и вышла из своей комнаты. Неслышно ступая по мягкому глубокому ковру, добралась до лестницы. Тенью скользнула вниз, в полутемный холл, навалилась плечом на входную дверь…
Закрыта.
Черт.
Я начала озираться. Неужели ключи от двери дворецкий уносит с собой? Вот незадача! Я не знаю, где его комната!
Пришлось искать другое решение.
Найду какое-нибудь окно и вылезу наружу. Только и всего. Первый этаж довольно высокий, но ноги я не поломаю. В крайнем случае, заработаю синяк. По-моему, это мизерная плата за мою глупость.
Так я и поступила.
Нашла в столовой окно, открывающееся не сверху, как большинство стеклопакетов, а сбоку. Открыла его, забралась на подоконник. Протиснулась в неширокую щель между оконной коробкой и створкой, вывалилась наружу, как куль с мукой.
Упала я ужасно неудачно, набок. Повезло в другом. Упала я не на булыжники, которыми был вымощен двор, а на мягкую землю, насыпанную под окнами первого этажа совсем недавно. Видимо, для рассады каких-то цветочных кустов.
Я присела. Сморщилась и потерла рукой правое плечо. Ерунда, удар не сильный.
Я поднялась, отряхнулась и вышла на каменную дорожку, ведущую к входным воротам. Огляделась по сторонам.
Пусто.
Солнце выглянуло из-за темно-фиолетовой вершины, и горы немедленно поменяли цвет на ярко-синий, праздничный. Засияли, как будто чья-то невидимая рука за ночь отполировала их до блеска, ожили, потянулись к живительному свету.
Минуту я, застыв от восхищения, наблюдала за этой сказочной игрой: как горы и солнце обмениваются улыбками. Потом опомнилась, снялась с места и потрусила к сторожевой будке у ворот.
Стукнула в окошко, заслонила рукой стекло от света, попыталась рассмотреть, что происходит внутри.
Но стекло в будке оказалось толстым, тонированным и мои попытки успехом не увенчались. Однако меня увидели и услышали. Щелкнул замок, дверь отворилась и наружу высунулась взъерошенная голова охранника.
Он повел вокруг заспанными глазами, уперся взглядом в мою фигуру и чуть не выпал наружу.
– Ой!
– Доброе утро, – сказала я милостиво.
– Доброе…
Охранник закашлялся.
– Ворота откройте, – велела я.
– Зачем? – не понял охранник.
– Хочу прогуляться перед завтраком, – объяснила я. – Для аппетита.
– Пешком? – не поверил охранник.
– Ну, да! Похожу по горам, посмотрю окрестности… Здесь очень красиво.