Мажор. Игра в любовь (СИ)

— Переоденься, а я пока пойду посплю. Станет плохо зови, отвезу тебя в больницу.
Надоело с ней возиться. Она уже взрослая девочка может и сама о себе позаботиться. Оставляю дверь в ее спальню приоткрытой, иду к себе и пытаюсь уснуть.
  
20. Кира
 
Мало того что тошнота постоянна накатывает, тело всё ноет, то горит, то леденеет, так еще и Вадим со своими издевками. Даже в таком состоянии не может оставить меня в покое.
Тянусь к одежде, что он оставил на моей кровати и смущаюсь от увиденного: из всего множества он нашел самые развратные трусы леопардовой расцветки и слишком откровенными вырезами не там, где надо.
Как он вообще их откопал?
Мне их подарили девчонки в честь свадьбы для брачной ночи. Так и знала что он тот еще извращенец! Неужели ему такое нравится?
Деваться некуда, силы меня окончательно покидают, и я напяливаю то, что есть. Становится немного легче, но, к сожалению, ненадолго. Даже не могу вспомнить, когда последний раз меня так сильно накрывало.
Озноб бьёт со всей силой. Хорошо хоть Вадим, наконец, оставил меня в покое. Не хочу, чтобы он видел меня такой беспомощной. Только решаю отдохнуть, как слышу усталый вздох у двери. Филёв осторожно крадется к моей кровати и присаживается на корточки. Проверяет лоб своей приятной прохладной рукой. Невольно подставляю всё своё лицо под такую неожиданную прохладу.
— Не спишь? — тихо спрашивает.
А что мне ответить? Что я разбита, что не могу пошевелиться, что мне страшно и мне до боли одиноко.
— Мешаешь уснуть, — ворчу недовольно, но втайне надеюсь, что он останется рядом.
Вадим приносит воду и снова уходит со словами, что он больше мне ничем не обязан, а через пять минут опять возвращается уже с нарезанными фруктами, которые я просто обожаю. А потом снова ворчит, что я взрослая и должна о себе заботиться и опять крутиться вокруг моей кровати. Хочется отвесить ему пару колких словечек, но сил хватает лишь на громкие вздохи.
— Кажется, снова температура поднимается, — ворчит Вадим, глядя на градусник.
— Мне уже лучше, можешь идти, — пыхчу в ответ, полностью укутавшись в одеяло.
— Давай отвезу тебя к врачу! — заявляет он твердо.
— Ни за что! — из последних сил отвечаю ему.
Смеется по-тихому позади моей кровати, потом резко наклоняется к моему уху и томно шепчет:
— Почему ты не хочешь поехать в больницу? Ты боишься уколов? Великая и могучая Кира Новицкая все-таки тоже чего-то боится…
— Нет же! — всё тело покрывает мурашками от его дыхания рядом.
Немного приподнимаюсь на локтях, чтобы заглянуть в нахальные глаза.
— Тогда давай я укол поставлю, — наклоняется ближе и с угрозой смотрит на меня.
— Нет! — что есть сил кричу я. — Жара уже нет, со мной всё в порядке. Сейчас мне нужно просто поспать.
Ну и возможно я все же боюсь немного уколов, но Вадиму это знать не обязательно.
— Ты слишком упрямая, — устало выдыхает Филёв.
— А ты слишком устал, иди скорее поспи. Оставь меня уже в покое.
Пытаюсь его выпроводить из комнаты. Сейчас даже представить не могу, насколько отвратительно я выгляжу. И зная брезгливую натуру Вадима вот так заботиться о больном человек слишком даже для него. Этого пункта не было в нашем контракте, так почему же он до сих пор рядом?
— Позови меня, если тебе что-то понадобится, — Вадим встаёт, наконец, и отходит прочь от моей кровати.
Предусмотрительно оставляет дверь открытой и включает приглушенный свет в коридоре.
Лежу в тишине и слышу, как за окном бушует ветер, осенний дождь бьёт по стеклам. Не хочу оставаться одна в такой момент. Хочу к маме, чтобы она, как и прежде заботилась обо мне, но ведь я и правда уже взрослая, это я должна помогать родителям. А вместо этого валяюсь весь день в кровати не в силах даже встать.
Медленно проваливаюсь в мятежный сон. Чувствую, что тону в темной воде неспокойного океана. Хочу выплыть на поверхность, но мои руки и ноги что-то сковывает, и я лишь еще глубже погружаюсь на дно.
Неужели это конец? Проносится в моей голове и с последней надеждой тяну руку вверх к удаляющемуся лучу света. И когда я уже готова смириться, навстречу ко мне приближается чья-то рука. Также тянется ко мне, чтобы помочь выбраться из этой тины. Еще немного и я дотянусь. Ещё чуть-чуть.
 
Не успеваю. Сон обрывается, и я резко просыпаюсь. Пытаюсь прийти в себя. Вся футболка мокрая, но зато я себя чувствую просто отлично. Вспоминаю сон, и снова меня накрывает грусть одиночества. Найду ли я того, кто мне все-таки протянет руку?
От таких грустных мыслей разлепляю свои затекшие опухшие глаза. В комнате темно, лишь блеклый свет от уличных фонарей пробивается и я замечаю Вадима, склонившего голову на мою кровать, а его тело скрюченное лежит на полу. Так всё это время он просто тут дежурил в самой неудобном положении. Наверное, его спине придет конец, будет ныть теперь всю неделю, что это всё из-за меня. И я с ним абсолютно согласна.
Замечаю настойчивый красный огонек на своем телефоне. Как можно тише тянусь и просматриваю оповещения. Всё тот же неизвестный номер. Никакие блокировки не помогают скрыться от этого настойчивого преследования. Сил нет прочитать все эти сообщения и заблокировать придурка. Останавливаюсь на последних истерических: «Почему ты меня игнорируешь?»
Иногда люди не перестают меня удивлять. А разве не понятно почему, да потому что не хочу с тобой общаться? Ты лишь мое прошлое, что уже и без того покалечило мою душу. Выключаю экран телефона и убираю как можно дальше от себя. Надеюсь, Вадим не видел этих глупых сообщений. Он уже и так слишком много сделал для меня. Я постоянно создаю всё новые проблемы, но в этот раз должна справиться сама.
  
21. Вадим
 
Просыпаюсь от адской боли в спине. Всё тело затекло. Кира полночи бормотала странные слова в бреду, а я, видимо, уснул, пока ждал, когда ей станет лучше.
За окном мелодично капает осенний дождь. Пытаюсь выпрямиться и слышу хруст во всех моих бедных костяшках. И всё это из-за кошки! Смотрю на нее, а она преспокойно так себе посапывает.
Аккуратно, чтобы не разбудить трогаю снова ее лоб. Холодный. С облегчением выдыхаю. Ну что за упрямица. Надо было изначально ее не слушать и отвезти в больницу. Собираюсь уже выходить, как слышу настойчивую вибрацию ее телефона. Понимаю, у нас договоренность не лезть в дела друг друга, но она сама виновата, что я оказался в ее комнате.
Мельком заглядываю в экран оповещения и вижу кучу однотипных сообщений с незнакомого номера. То он просит прощения, то он угрожает. Да ее новый поклонник явно страдает расстройством личности. Хотя какое мне дело? Выхожу из ее комнаты, громко хлопнув дверью. Пускай уже просыпается, раз ей хватает сил переписываться с незнакомцами!
Смотрю на часы и понимаю, что поспать нормально в своей комфортной кровати мне уже не удастся. Разбитый собираюсь на работу. Не хватало еще только выслушивать потом от отца нравоучения.
Спускаюсь на парковку, сажусь за руль и пытаюсь сосредоточиться, но в мыслях постоянно мелькают эти сообщения. Всё-таки Кира не такая, чтобы встречаться за моей спиной с кем попала, она обязательно сообщила бы мне такую новость. Но кто тогда ее достает? И почему номер не записан? Почему она молчит и не просит помощи? Хотя ответ ведь очевиден, это всё ее гордость, стремление решать свои проблемы самостоятельно, хотя у нее это явно плохо получается.
Выкручиваю руль и останавливаюсь перед своим офисом. Нужно сделать важный звонок, до того как весь день пойдет наперекосяк. А он пойдет! Я это уже знаю, потому что окончательно принял решение.
Набираю такой ненавистный мне номер телефона.
— Да, — слышу грубый ответ отца.
— Это я, — также грубо отвечаю ему в ответ. Зеркалю его, а он даже не понимает.
— Чего тебе?
Делаю глубокий вдох, чтобы сказать все разом, а потом выслушивать череду возмущений: