Сказания пыльных миров. Горняк (СИ)

Мой долг (спасибо моим заниженным параметрам и соответствующей цене на аукционе) оказался чуть меньше, чем у других. Чуть. Всего лишь четыре золотых, семь серебряных и пятнадцать медных монет. Почти у всех остальных долг переваливал далеко за пять золотых. Основная сумма накапала с телепортации, стоимости экипировки, одежды и еды в дороге и сейчас. Причем все цены были настолько бесстыдно завышены, что некоторые рабы (ах да, уже бывшие) даже попробовали робко возмутиться. После чего им всем популярно объяснили, что они здесь никто и звать их никак, чтобы предъявлять какие-либо претензии, а цены абсолютно справедливые — вот, посмотрите сюда, здесь все цифры одна к одной! Видите, какие нынче дорогие продукты? А как кожа-то в цене подскочила! А уж на телепортацию и вовсе грех жаловаться, вы бы еще больше долга накопили за счет питания в дороге, пока сюда бы добирались пешком! После этого все протесты быстро затихли, и до большинства начало доходить, что освобождение из рабства пока что чисто формальное.
Как мы узнали от Уильяма, первое время мы будем работать исключительно в минус: на карьере гранит был довольно хренового качества, так что его покупали лишь в качестве щебня для тех самых гномьих дорог и платили за него считанные медяки. У нас его выкупали по весу. Медяк за двадцать килограмм. Разовый прием пищи (каша и мясной суп с какой-то странной травой, просто и сытно) стоил здесь пять медяков. Учитывая тяжелый физический труд, есть лучше хотя бы два раза в день, лучше — три. Простая арифметика…
Поскольку гранит все же был системным камнем, да еще и без требований к минимальному значению профессии, то это место было скорее тренировочным полигоном для прокачки профессии горняка, нежели чем-то еще. Собственно, это было еще одной причиной (помимо бросовой цены), почему сюда закупили целую партию подростков, неспособных на особые трудовые подвиги. Чем моложе человек — тем проще ему открывать новые характеристики, навыки и профессии. Он более открыт новому, более восприимчив при учебе, да и Система относится к нему более благосклонно. Объяснений много. Вполне возможно, что правдивы все. Большинство разумных ими не запаривалось и просто принимало это как факт. При прочих равных на этом карьере взрослые будут открывать себе новую профессию добрых полгода. Подростки — откроют буквально за пару месяцев. Я — месяца за полтора. Надеюсь.
***
Первый мой выход не был особо удачным или продуктивным. Ну а с чего бы? С моей силой я и кирку-то держал с напряжением — добрые килограмм семь хорошо оттягивали мои руки, а уж замахиваться и пытаться вкладывать дополнительную силу в удар было и вовсе упражнением на грани моих возможностей. Приходилось делать передышку после каждых трех-четырех ударов. В эти моменты я обычно разговаривал с Фестусом, который пристроился рядом со мной и неутомимо махал киркой как перышком. Или пытался прокачать что-нибудь еще, не требующее больших физических усилий. Или занимался фигней, как сейчас. Прищурился, посмотрел на кирку. Перевел взгляд на камень, который только что отбил от стены карьера. В обоих случаях над предметами выскочила системная табличка:
 Кусок камня. Материал: гранит. Качество:?. Вес:? кг.
 Кирка. Материалы: дерево, сталь. Качество:?. Вес:? кг.
Раньше я с системными предметами сталкивался редко, в основном — с травами. Ну и, разумеется, с эликсирами отца. Но, в отличие от трав, в случае с эликсирами мне уже не хватало характеристик, чтобы понять, что именно передо мной, так что системные таблички над отцовскими бутылочками для меня пестрели вопросительными знаками. Увы, для понимания таких вещей нужно было либо развивать навык “Оценка”, либо самому становиться алхимиком. Даже сейчас, в случае простейшего куска гранита я не мог без навыка с достаточной точностью оценить его вес и качество. Опять же — либо стань горняком, либо открой “Оценку”. А лучше — и то, и то. Ладно, дайте только время…
 
Вот снова вернулся к мыслям о семье. Я старался гнать их от себя и не зацикливаться на этом, но неизбежно возвращался в этот замкнутый круг. Я был почти полностью уверен, что и отец, и мать остались у орков — таких ценных работников продавать на сторону бы не стали. Но даже если бы я вот прямо сейчас стал свободным — что толку? Что, я в одиночку пойду в сердце орочьих земель? Ну допустим, даже найду среди сотен раскиданных по чаще родов именно тот, в который попала моя семья. А дальше? Заплатить за них выкуп? Даже если они согласятся продать их, то могут легко заломить такую цену, что я и за десяток лет столько не заработаю! Я помню, сколько стоили на аукционе рабы с редкими умениями — могу поспорить, что алхимик и мастер-травник стоили бы не меньше тридцати-сорока золотых. Каждый! Где мне, скажите на милость, взять добрую сотню золотых, если сейчас в моем владении только растущий собственный долг, и доход в несколько медяков в день? Ладно. Начнем с малого. Для начала стоит восстановить параметры, стать полноценным горняком и закрыть свой собственный долг. Я горько фыркнул и поднялся, делая новый замах киркой. Самая легкая из моих проблем, решение которой у меня все равно займет месяцы и месяцы…
***
Я всегда думал, что добыча руды дело скучное. Тем более в случае гранита. Но был нюанс.
Обычно это действительно монотонная работа, нам даже не нужно было дробить щебень — мы просто откалывали куски любого размера в любом разрешенном месте карьера и на тачках свозили их в одну кучу к Гермушу. Гермуш — это гном. Сидел всегда в одном месте с таким видом, будто его дерьмо пахнет розами, а мы должны быть вне себя от счастья уже от одного факта, что он вообще с нами разговаривает. Единственное полезное умение этой надменной свиньи заключалось в том, что он с одного взгляда определял вес камней в тачке, которую к нему везут. Да-да, всего лишь неплохо раскачанный навык оценки. Массу камней от каждого рудокопа он аккуратно записывал в тетрадку, и в конце дня можно было получить деньги за выполненную работу. В первый день я получил три медяка. И потратил пятнадцать на еду. Потрясающее соотношение. Тем не менее, на такой усиленной кормежке и работе я за этот же день поднял силу и выносливость на целых пятнадцать сотых. Каждую. И… этот момент пробудил во мне неожиданный энтузиазм. Добыча камня стала восприниматься как специфическая тренировка, следующие дни я был чуть ли не самым заводным шахтером, а Фестус периодически спрашивал меня, чего это я такой веселый и не попадало ли мне камнем по голове. Честно признаться, пару раз попадало. Но дело было скорее в том, что с каждым разом, как я заходил в интерфейс, я видел что-то вроде:
 Со времени последней проверки ваша сила увеличилась на 0.01!
И это как-то незаметно превратилось практически в манию.
Я проверял интерфейс ежечасно, встречая рост любой характеристики взрывами радости. Я придумывал безумные с виду способы тренировок “не отходя от забоя”.
Я пытался добывать камень, издавая как можно меньше звуков, или, возвращаясь с пустой тачкой, проехать мимо Фестуса так, чтобы тот меня не заметил — для тренировки скрытности. Я пытался подхватывать выбитые из стены куски гранита прямо на лету — для тренировки ловкости и скорости. Я пытался как можно точнее оценивать массу тачки с камнем и отдельных камней, а потом сравнивал с тем, что говорил Гермуш — вдруг получится открыть себе навык оценки? Я вгрызался в гранит гномьего языка, который нам спустя рукава преподавали каждое утро. Большинство на этих уроках тихо дремало, но я еще и учителя периодически задалбывал вопросами… и вот это сыграло со мной дурную шутку. Как-то подзабылся тот момент, что, во-первых, мы тут с Фестусом не одни, а во-вторых, подростки не любят тех, кто пытается выделиться. А вопросы и инициатива при изучении гномьего языка как раз сошли за такую попытку.