Опасное материнство. Семья для сироты (СИ)
Когда эти “быки” отходят и садятся в машину, я решаюсь подбежать к папе. Мама тут же порывисто обнимает его и ощупывает, глядя обеспокоенно.
— Володь ,все нормально? Не тронули?...
— Все в порядке. — бросает папа, который выглядит как-то мрачно. -- Дочь, твоих рук дело?
— Ты про Эмира? — я прикрываю глаза. — Да. Я позвонила, чтобы он приехал на помощь. Спасибо ему огромное за это.
Какой же это удар по папиному самолюбию. Человек, которого он терпеть не мог и угрожал пристрелить, приезжает и спасает его от разборки с бандитскими рожами. Но мне все равно на его самолюбие, если на кону папино здоровье!
— Здоров, дядь Володь. — басит Егерь, протягивая руку моему отцу, отчего тот опускает на нее взгляд ,но не принимает. — Сто лет уже не виделись.
— Уйди. — бросает папа, а я чувствую, как перехватывает дыхание. Ну что он за человек?! Он даже в такой ситуации будет держаться за свои дурацкие принципы?!
— Пап!
— Не папкай.
— Чего ты обидки давишь? Ушел уже из полиции, можешь и нормально общаться. — продолжает Егерь, но руку опускает. Папа, тем временем, обводит тяжелым взглядом всю компанию, собравшуюся здесь. Особенно долго его взгляд замирает на Дане, отчего тот приподнимает брови.
— Здравствуйте.
Это звучит ужасно вежливо. Словно Даниил действительно хороший и добрый мальчик, и не крутит в пальцах трофей от одного из “быков”.
— Хренаствуйте. — произносит папа. — Лия, давай в машину. Поехали.
— Володь, ты чего...
— Пап, знаешь что? — я чувствую ,как мое настроение падает в ноль. — Не поеду. Иногда нужно переступать через свои дурацкие принципы и, хотя бы, искренне благодарить за помощь. Эмир, можешь меня подкинуть куда-нибудь - до дома, или, хотя бы, до города, если занят? Даня, Егерь, Рома, спасибо вам большое. Без вас я даже не знаю, что случилось бы.
— Да все норм ,мне не сложно. — отвечает Егерь, а Даня, тем временем, подходит ко мне и передает зачем-то пневматический пистолет.
— На. Пусть Эмир тебе потом что-нибудь посущественнее подгонит и научит пользоваться. — я растерянно принимаю “подарок” и Даня хлопает меня по плечу.
— Лия, сюда иди. — голос отца становится грозным. — А ты руки от нее убери. — вопреки его словам, я чувствую, как рука Дани сжимается у меня на плече, и парень с вызовом косится на моего папу, отчего тот вообще бесится. — Ты что, не слышал?
— А что вы мне сделаете?
— Перегибаешь, Даниил. — Эмир смахивает его руку с моего плеча, а потом смотрит на моего отца. — Я отвезу Лию к ней домой. Хорошего дня. — затем переводит взгляд на мою маму и его голос меняется на более вежливый и доброжелательный. — И вам хорошего дня.
— Ты...
— Пап, я не хочу с тобой общаться. — произношу я, обрывая его попытки в очередной раз наехать на кого-нибудь. —Сегодня ты точно неправ.
Я отворачиваюсь от покрасневшего от злости папы, и иду с Эмиром к его машине. Настроение, такое прекрасное с утра, испорчено совершенно. Более того, к сожалению, я даже не знаю, когда мы с папой помиримся. Он слишком принципиален.
Когда мы проходим несколько шагов, я слышу приглушенный шлепок.
— Ты чего? …. -- доносится до меня растерянный голос отца и шипение мамы:
— Володь, ты дурак?!
— Да ты хоть знаешь, чем они...
— И знать ничего не хочу! Зато знаю твой говнистый характер, Володя! Быстро извинился! Или ни в какое кафе я с тобой больше никогда не поеду и сегодня ночую у Лии!..
***
Спустя полчаса мы сидим в просторном, теплом кафе недалеко от дороги. В нем вкусно пахнет шашлыком и дымком, за окнами красиво покачиваются еловые ветви со снежными шапками на них, радостно смеются пара компаний в углу зала.
Папа же мрачен.
Я чувствую себя странно.
Только мама весело улыбается.
Все дело в том, что сидим за большим столом мы не втроем. Кроме нас еще есть Эмир, Даня, Рома и Егерь... Это очень странно и необычно, поэтому я ощущаю себя не в своей тарелке.
Эмира сел рядом со мной, Егерь - недалеко от папы, А Даня устроился между ними. Это и к лучшему, учитывая то, что выкинул недавно этот “хороший” парень. Я ему благодарна, но правда, лучше пока на расстоянии...
— Лиечка, ты курицу, говядину или баранину будешь? — щебечет мама, пока я пытаюсь справиться с тревогой. Я бормочу:
— Лучше курицу. И без лука.
— Ты же всегда любила лучок?
— Я разлюбила, мам. — вздыхаю я. Все из-за Егеря и той поездки в машине. Рома кидает на меня насмешливый взгляд, но, к чести, молчит.
— Ладно, хорош тебе с таким лицом сидеть. — Егерь тем временем, общается с моим папой, открывая меню. — Все уже в прошлом, можем и нормально общаться. Плохо, что ли, что мы приехали? Вон дочь твоя зато в порядке, и ты. А то знаю я эту шпану, могли б и самоутвердиться за счет вас...
— Помолчи уже. — рычит папа. — Сам-то не шпана?
— Никогда при женщинах на кого-то не наезжал из-за фигни. Слушай. — обращается Егерь к мужчине, который принимает заказ. — Давай мне шашлык из барашка две порции, ребра, овощи и грибы на гриле, выпить что-нибудь на твой вкус и... чего б еще взять... Жрать охота.
— Люля возьми. — бурчит отец. — Вкусные здесь.
— А, давай еще люля. Тоже парочку штук.
Я потихоньку выдыхаю. Не знаю, откуда папа и Егерь знакомы, но, могу сказать, что папа сейчас немного сдался, отпустив свои принципы, раз общается с ним так.
— Мне курицу и сок. — захлопывает меню Даниил, сделав такой скудный заказ. И тут же взгляд папы устремляется на него.
— Что, Эмир, уже детишек к себе вербуешь? — усмехается отец, а Даня поднимает на него глаза. Смотрит при этом все с тем же вызовом.
— Ему уже есть восемнадцать. — спокойно бросает Эмир. Даня долгое время сверлит взглядом моего папу, заставляя меня снова начать нервничать, а потом произносит:
— Я после больницы на диете.
— И что же ты делал в больнице?
— Аппендицит вырезал. — произносит Даня, а я давлюсь минералкой. Ага, аппендицит...Вырезал...
Папа протяжно выдыхает, поймав грозный мамин взгляд. Видимо, сдерживается, чтобы не продолжить всех колоть своими острыми фразочками.
Через какое-то время нам приносят заказ и над столом плывут насыщенные запахи жира, дымка и маринованного лука. Когда перед моим лицом ставят куриный шашлык, и я смотрю на румяные кусочки, я понимаю, что, видимо, в беременность мне придется пожертвовать походами в шашлычные рестораны. Обычное мясо я воспринимаю, но тут то ли оно жирное, то ли...
Какое-то время я стараюсь поменьше дышать и только пью минералку, игнорируя шашлык, но потом меня начинает подташнивать.
— Я выйду, мне надо сейчас позвонить. — произношу я, вставая из-за стола. Папа поднимает на меня взгляд.
— Далеко не уходи, дочь. Темно уже.
— Я буду здесь, на террасе. -- киваю я, и, забрав с вешалки куртку, накидываю ее и выхожу наружу. Затем, чтобы не торчать перед окнами, ухожу в дальний конец террасы, и прислонившись бедром к ограде, задумчиво смотрю в лес.
Темнеет сейчас быстро. Папа не зря беспокоился. Я почти ничего не вижу на расстоянии нескольких метров, а освещение возле этого кафе скудное.
Какое-то время я стою, чувствуя, как выветривается слишком липкий и тяжелый запах шашлыка с моей одежды и волос, а затем слышу, как скрипит дверь кафе и поворачиваю голову.
Эмир. Он вышел налегке - в одной черной водолазке и брюках. Мне становится жутко холодно при одном взгляде на него.
— Что-то случилось? — спрашиваю я, когда он подходит ко мне. Эмир смотрит на меня, встав рядом.
— Тебе плохо?
— Немного тошнит. — признаюсь я. — Поэтому решила подышать. Папа там нормально себя ведет?
У него появляется усмешка на лице.
— Более-менее. Я начинаю лучше понимать, в кого ты такая.
— Это какая?
— Упертая.
Я фыркаю.
— В отличие от него я умею признавать свои ошибки.