Опасное материнство. Семья для сироты (СИ)

— М? — реагирует Эмир. — Зачем? 
— В смысле - зачем? — я выпадаю в осадок. Для чего же еще нужны лекарства и градусник, как не лечиться и мерить температуру? Или это из серии “зачем тебе прокладки, возьми марлю”? — Арина заболела, а у тебя ничего дома нет, кроме бинтов и перекиси. Я не могу с ней выйти в аптеку. 
— Я понял. — до Эмира будто бы доходит. — Не нужно никуда выходить. Напиши список, что нужно, и скинь мне. 
— И насколько быстро ты это привезешь? Мне нужно быстро. — я настороженно прислушиваюсь к его голосу. Эмир разговаривает со мной ровно, без напряжения или агрессии. Прошло уже несколько часов с наших анализов, получил ли он результаты? Почему он так спокоен, если да?... 
Я думала, это станет ударом по его самолюбию, после того, как он наезжал на меня и утверждал, что ребенок 100% его. Звучит, конечно, гадко - я ведь обманываю сейчас законного отца ребенка, но Эмир сам довел меня до такого решения. И сейчас меня просто невероятно тревожит и смущает его реакция!
— В течение часа. Если Арина действительно болеет - тебя кто-нибудь заменит, чтобы ухаживать за ней. 
— Но зачем? — хмурюсь я. — Ей будет... 
— Ты беременна. Это может быть опасным. — Отвечает Эмир, а я вздыхаю. 
— Это, конечно, не очень хорошо, но вряд ли ты найдешь за такое короткое время нормальную няню. Судя по всему, у Арины высокая температура, поэтому нужно за ней постоянно следить, давать жаропонижающее, и чем-то занимать, чтобы она не бегала. Даниил относится к ней достаточно наплевательски, как и ты. Так что просто купи мне хорошие маски, и я буду почаще проветривать в квартире. Обычно этого доста... 
— Хватит. — обрывает меня Эмир. — На время болезни Арины я даю тебе отпуск. 
— Я знаю, что с утра я намеревалась уйти, и сейчас моя настойчивость кажется странной. — я прикасаюсь пальцами ко лбу, потому что из-за Эмира у меня начинает болеть голова. — Но если ты меня сейчас заменишь, то Арине может стать хуже. Ей нельзя волноваться. Поэтому я готова работать еще какое-то время, Эмир. 
— Пока, Лия. 
Я в шоке смотрю на телефон, из которого идут короткие гудки. Он что, бросил трубку? Когда я объясняла такие важные вещи? Для него что, все мои слова - как назойливый писк комара, от которого нужно отмахнуться?! 
— Идиот. — произношу я в пустоту. — И самодур. Господи, понятно, почему при такой внешности и при деньгах ты до сих пор не женат. Я бы сбежала от тебя после первого же дня вместе.
Набросав список лекарств, я кидаю телефон на стол, и, смочив кухонное полотенце, иду обтирать Арину. Пока это единственное доступное мне жаропонижающее. 
Она засыпает спустя пятнадцать минут, перед этим выплакавшись мне, что вода неприятная и холодная. Я осторожно провожу рукой по ее волосам, убирая с лица. Под глазами у нее намечаются синячки от усталости, поэтому сегодня бойкая Арина выглядит совсем беззащитно и жалко. 
Бедный ребенок. Как же у нее сложится жизнь? Детям нужна забота и ласка, как цветам солнечный свет, иначе они просто не смогут вырасти уверенными в себе и счастливыми людьми. Ни ее мама не смогла дать ей эту ласку и заботу, не сможет и Эмир. Похоже, она вообще не понимает сути близких, родственных отношений, поэтому и бросилась так доверчиво ко мне на улице - к первому попавшемуся человеку. 
Одна моя знакомая говорила, что такие дети потом всю жизнь пытаются заслужить любовь, считая себя недостойными получить ее просто так. 
Кажется, когда я уйду, у меня еще долго будет болеть сердце за этого ребенка. Мы с Эмиром даже не друзья, поэтому я совершенно ничего не буду знать о ее судьбе.
Я слышу, как поворачивается замок во входной двери, и, поднявшись с коленок, иду в коридор. Наверняка Эмир прислал кого-нибудь с лекарствами. 
Но только я собираюсь приветствовать Даниила или Егеря, как дверь распахивается, и на пороге я вижу Эмира. 
— Эм... — вырывается у меня. — Разве ты не занят? 
Он в ответ чуть наклоняет голову, и я замечаю, что у его черные волосы влажные после дождя и от этого блестят еще больше, как у модели. Фе... Почему, если меня выпихнуть на улицу во влажную погоду, то я буду похожа на бездомного с тусклыми, липнувшими к лицу волосами, которые стремятся завиться в разные стороны? Я же девушка, в конце концов, а Эмир - мужчина. Мир несправедлив! 
 
— Не хочешь меня видеть? — интересуется Эмир. — Сожалею, но я здесь. На. — он протягивает мне объемный пакет с символом аптеки, и, приняв его, я охаю. Он такой тяжелый. Я ведь просила всего лишь пару жаропонижающих, пару сиропов от кашля, капли для носа и градусник. 
— Что ты там накупил? 
— Попросил в аптеке собрать все, что нужно для детей. — отвечает Эмир. — Что с Ариной? 
Я пожимаю плечом. 
— Просто поднялась внезапно температура и она стала вялой. Сейчас я ей сбила жар и она спит. 
— Ясно. — Эмир снимает пальто и вешает его в гардеробную, а я украдкой смотрю на его лицо. Все такое же холодное. Он не поднимает тему о тесте ДНК, почему? Неужели, как только ему пришел отрицательный результат, он решил вообще сделать вид, что ничего не было? Даже не извинился за свое поведение. 
Я вижу, как Эмир внезапно усмехается и опускает черные ресницы вниз. 
— Ждешь, когда я заговорю про результаты теста, Лия? — произносит он, а я вздрагиваю. 
Дьявол, он что, мысли читает?! Звучит дико, но я уже готова в это поверить. Слишком уж часто он угадывает мои мысли. Я сглатываю подступивший к горлу нервный ком, и, чувствуя, как пылает мое лицо ,произношу: 
— Не очень. Мне не особо интересны результаты, так что если не хочешь поднимать эту тему - не поднимай. Сделаем вид, что ничего не было. Хотя тебе стоило хотя бы извиниться. 
— Извиниться? 
— Да, за свое поведение. Ты вел себя ужасно и обвинял в том, чего на самом деле нет. Теперь ты понимаешь, в каком шоке я была... — я демонстративно опускаю взгляд вниз, изображая печаль, но в следующий момент мой глаз нервно дергается. Эмир снова подходит настолько близко ко мне, что это прямо невежливо. Я чую от него запах дождя, смешанный с едва заметным запахом шампуня для волос. 
— И как из твоего рта могут вылетать настолько лживые слова, Лия? — слышу я его голос над своей макушкой, а после по ней хлопает что-то, и я ошалело вскидываю голову. В руке Эмира я вижу свернутый в трубочку файл с белыми листами. — Ты бы хоть посильнее покраснела для приличия. 
— Что? — вырывается у меня, и уголок губ Эмира приподнимается в усмешке. — О чем ты? 
— Делаешь вид, что не понимаешь? Я считаю до пяти, и если ты за это время не признаешься сама, мне придется запереть тебя дома. До самой свадьбы. 
— Боже. Я совсем не понимаю, о чем ты. — Я чувствую, как вместе с глазом дергается еще и бровь. Не нравится мне его тон. Все же в порядке с результатами? Это единственная тема, в которой меня можно обвинить во лжи, а еще и свадьбу вписать в разговор. Но ведь Настя договорилась с лабораторией. Есть другие причины, чтобы обличать меня таким образом? 
“Вообще ,какого черта ты смотришь на меня так, словно мы на суде, а я - преступница?” — мелькает мысль, пока я борюсь с желанием отвести свой взгляд от прямого, давящего взгляда Эмира. 
Он молча опускает руку с файлом и с шелестом разворачивает его перед моим лицом. 
— Прочитай, что здесь написано. 
— Э-э... — я моргаю, пытаясь быстро понять этот огромный текст из черных буковок и странных терминов. Мой взгляд падает на нужную графу и я неуверенно читаю: — Вероятность отцовства... Девя... Девяносто... девять... процентов... 
Последнее слово затихает вместе с моим летящим в пятки сердцем. 
Девяносто. Девять. Процентов. 
Какого... дьявола?! 
Настя?! 
  
Лия
 
Лия
— Это... Это вранье. — я прикрываю глаза и пытаюсь представить себя где-нибудь на пляже. Ничего нет - ни Эмира, ни теста ДНК, ни дождливой осени. Лишь бы на секундочку вернуть себе спокойствие. — Тебя обманули, Эмир. Это ужасно.