Гончая

Мадрид, казалось, разрывался между изумлением и уважением. Но затем он кивнул, признав, что Тэмпест прошла первый раунд.
Она скрыла свое неудовольствие, превратив свое лицо в непроницаемую маску. Неправильно использовать детей. Тэмпест совсем не нравился тот факт, что растерянного, испуганного маленького мальчика использовали в ее Испытании. Особенно беспокоило то, что ребенок поранился. Если в итоге она выйдет отсюда победительницей, то обязательно поговорит об этом с Мадридом.
– Острое чутье и способность завоевать доверие незнакомца – жизненно важные навыки для Гончей, – произнес Мадрид, обращаясь как к зрителям, так и к Тэмпест. – То, что ты прошла первый раунд, даже не подозревая об этом, свидетельствует о навыках в обеих областях. Однако… – его лицо оставалось серьезным, когда он смотрел на девушку, – не думаю, что ты пройдешь следующий раунд с той же легкостью.
О, Дотэ, что там дальше?
Тэмпест удалось не показывать свои эмоции, несмотря на бушующие внутри тревогу и злость.
Успокойся. Злость тебя отвлекает, а этого ты себе позволить никак не можешь.
Следующее задание будет жестким. За последние несколько лет она видела несколько Испытаний Гончих, и ни один чемпион не прошел их полностью. Каждый раз тесты были разными. Невозможно было подготовиться к собственному Испытанию, просто наблюдая за тем, что делали чемпионы прошлых лет.
Тэмпест размяла шею, не обращая внимания на прохладный ветер, трепавший ее декоративную накидку и заплетенные волосы.
Она была сама по себе.
– Следующий тест проверит твои знания о ядах, – сказал главный Гончий, указывая на накрытый стол, который стоял на платформе рядом с ними.
Самое нелюбимое.
Он сдернул скатерть со стола, открыв вниманию три бутылки с жидкостью различных оттенков синего. Их пробки украшала замысловатая резьба в виде листьев и цветов.
В воздухе ощущалось волнение толпы. Все гадали, что же произойдет дальше.
Подлая улыбка, появившаяся на лице Мадрида, казалась какой угодно, но только не приятной.
– У тебя есть пять минут, чтобы понять, какой из них смертелен, какой заставит уснуть, а какой совсем ни на что не повлияет. Способ определения на твое усмотрение.
Как же весело.
Тэмпест сглотнула. Она разбиралась в ядах, но не привыкла заниматься этим напоказ. Алекс снова и снова разъяснял ей их отличительные свойства, но она все еще делала это с трудом. Тэмпест не была лучшей из воспитанников. По правде говоря, лучшим считался Левка, но в навыках она обходила многих. Однако ей еще никогда не приходилось работать с ядами перед огромной толпой.
Не желая выдавать свой страх, она воздержалась от того, чтобы нервно прикусить губу. Неподходящее время показывать свой страх. Нужно продемонстрировать смелость.
Было бы намного проще, если бы первым заданием стало сражение с кем-нибудь.
Она пересекла платформу и подошла к столу, чтобы осмотреть склянки, и сосредоточенно нахмурила лоб. Тэмпест сжала дрожащие пальцы в кулаки и сделала пять глубоких вдохов, чувствуя на себе внимание зрителей во время использования успокаивающей тактики, которой Дима научил ее в детстве.
Не думай о них. Сосредоточься на задании.
Тэмпест закрылась ото всех звуков вокруг и, сощурившись, посмотрела на жидкости. Все три одинаковой вязкости. Все три полупрозрачные. Она откупорила их и осторожно вдохнула, как ее учили. Губы поджались. Все три пахли чуть горьковато.
Замечательно. Они почти одинаковые. Никто и не говорил, что стать Гончей будет легко.
– Осталось две минуты, – произнес Мадрид, напугав Тэмпест.
Сцепив руки, она уставилась на флаконы, как будто они могли внезапно изменить свой внешний вид.
Думай. Думай. Здесь должна быть подсказка. Если дело не в самой жидкости, то…
Она сузила глаза. Взяв в руки склянки, одну за другой, она принялась рассматривать прекрасную резьбу на крышках. Она узнала цветы на двух из них, но не на третьей, но этого было достаточно, чтобы понять, что это такое.
Она подняла второй бутылек, чтобы зрителям удалось рассмотреть.
 
– Это яд, – объявила она. – В синем флаконе белладонна. Невероятно ядовитая. Третья жидкость окрашена в синий цвет с использованием колокольчиков, но они безвредны. Я не могу распознать первую, так что это, должно быть, снотворное.
– Ты уверена? – спросил предводитель Гончих.
– Да.
Он указал на третий пузырек, все еще зажатый в ее ладони:
– Попробуй.
Хотя Тэмпест знала, что права, но поднести бутылку к губам и выпить жидкость оказалось труднее, чем она ожидала. Девушка проглотила горькую микстуру и бесстрастно посмотрела на Мадрида, не отступая перед его вызовом.
Каменное выражение лица Мадрида растворилось в ухмылке, которая на этот раз была какой угодно, но только не подлой. Она казалась восторженной, с оттенком легкой гордости.
– В первом бутыльке нет ничего растительного, – объяснил он, – поэтому изображенные цветы – лишь плод воображения. Молодец, Тэмпест.
Напряжение отпустило. Она справилась. Прошла второе задание. И пока еще не лежала при смерти. Истерический смех почти вырвался наружу, но она его подавила.
Зрители вскочили и закричали, но Мадрид поднял руку, чтобы утихомирить их. На мгновение все смолкло. Стало тихо, даже жутко.
– Ты, должно быть, рада, что мы приступаем к боевой части Испытания, – произнес Мадрид. – Но что-то подсказывает мне, что выбор противника тебе не понравится.
Тэмпест застыла. Лицо мужчины вновь стало серьезным, и во взгляде, который он периодически бросал на короля, читалось неодобрение. Король Дестин только кивнул и усмехнулся, многозначительно глядя на ее заплетенные волосы.
Значит, он все-таки заметил изменения в образе. Неразумным было идти против его желаний, но смерть казалась хуже осуждения короля. Она с трудом сглотнула и посмотрела на Мадрида, который в свою очередь кивнул паре солдат, охранявших тяжелые деревянные двери.
– Выводите льва.
– Льва? – прошептала Тэмпест. Ее слова утонули в крике разгоряченной и восторженной толпы.
Разум лихорадочно пытался ухватиться за любые знания, которые у нее были об этом чудовище. Никогда за всю историю Испытаний ни одна потенциальная Гончая не сталкивалась лицом к лицу со львом. Эти звери были кровожадными созданиями, знающими, как с легкостью прорваться сквозь батальон солдат. Шрам Максима на лице мелькнул в памяти. Дядя редко говорил о своей старой ране, но всегда наставлял ее, чтобы при виде льва она бежала в противоположную от животного сторону.
Девушка сделала шаг в сторону Мадрида и заговорила вполголоса. Паника подступала к горлу, как желчь, когда она, заикаясь, произнесла:
– Скажи, что все это неправда. Почему я сражаюсь с…
– Тише, Тэмпест, – пробормотал он в ответ, стараясь скрыть происходящий между ними разговор. – Решение не мое. Просто оставайся хладнокровной, помни о ногах, и все будет хорошо.
Тэмпест чувствовала что угодно, но только не хладнокровие. От страха по спине побежали мурашки, когда деревянные двери задребезжали и затряслись перед ней. Она слышала рычание, низкое, грубое и злобное.
Заморозь меня, зима! Они приговорили меня к смерти.
Тэмпест собиралась с духом, пока Мадрид убирал стол с тремя склянками с боевого ринга. Она медленно вытащила свой меч из ножен и приготовилась к встрече с демоном, готовым наброситься на нее.
Никого не будет рядом, чтобы помочь. Если Тэмпест потерпит поражение, то ее ждет не палатка целителя, а личное место на кладбище. Солдаты отступили к трибунам, когда двери, за которыми находился лев, наконец распахнулись. И Тэмпест оказалась единственным человеком, стоящим на покрытой грязью платформе лицом к лицу с самым смертоносным существом королевства. Не считая неуловимых ледяных драконов, конечно.
Девушка посмотрела на короля. На одно мгновение их взгляды пересеклись. В ее читалось обвинение, в его – самодовольство.