Голубой молоточек. Охота за сокровищами (СИ)

Она произнесла это взволнованным голосом, очевидно, переставая владеть собой.
— Вы много пережили в течение последних двадцати пяти лет, — заметил я. — И ситуация будет ухудшаться, если вы не сделаете усилий, чтобы закончить это дело.
С минуту она сидела, погрузившись в молчание, как будто всматривалась в непогребенное прошлое.
— Как его закончить? — спросила она наконец.
— Скажите, что на самом деле случилось и почему.
— Я уже сделала это.
— Нет, мэм. Вы опустили некоторые важные подробности. Кем был мужчина в коричневом костюме, почему он сюда явился? Он приходил дважды и во второй раз, когда и был убит, привел с собой женщину и маленького мальчика.
Она молча переваривала эту информацию, напоминая человека, переживающего укороченный процесс старения. Она не пыталась закрыть глаза или оттолкнуть мои слова от себя. У меня было такое чувство, что она давно ожидала этой минуты.
— Значит, Рико вам все рассказал?
— Он болтал без передышки. Вы выбрали себе в сообщники неподходящего партнера.
— Я его не выбирала. Просто он оказался под рукой. — Она пристально взглянула на меня, будто прикидывала, не могу ли я занять в ее жизни место Рико. — У меня не было выбора.
— Всегда есть какой-то выход.
Она откинула назад свою красивую голову и провела ладонью по волосам жестом, говорившим о глубокой подавленности.
— Легко вам говорить. Труднее осуществить это на практике.
— Сейчас у вас тоже есть выбор, — сказал я. — Вы можете оказать мне помощь…
— Но ведь я и пытаюсь это делать.
— Да. Но скрываете часть правды. Вы можете помочь прояснить это дело. Если вы сделаете это, я постараюсь максимально помочь вам.
— Я не нуждаюсь в ваших благодеяниях, — отрезала она, но внимательно следила за выражением моего лица, пытаясь прочитать на нем смысл моих слов.
— Вы совершаете ошибку, пытаясь выгораживать мужа. Вас могут обвинить в соучастии в убийстве.
— Это было не убийство, а несчастный случай. Тот мужчина находился в плачевном состоянии. Мой муж мог толкнуть или ударить его. Но у него не было намерения убивать.
— Откуда вам это известно?
— Он сам мне сказал. И он не лгал.
— А он сказал вам, кто этот человек?
— Да.
— Как его звали?
Она поспешно покачала головой:
— Я не помню. Какой-то человек, которого муж знал еще по армии. Он был ранен на Тихом океане и провел несколько лет в госпитале для инвалидов — ветеранов войны. Когда его наконец выписали, он приехал сюда, чтобы повидаться с мужем. Очевидно, он слышал, что Ричард добился признания как художник, и приехал погреться в лучах его славы.
— А кем была та женщина и мальчик?
— Его жена и сын. Он привел их, когда пришел вторично, чтобы они познакомились с моим мужем.
— Они отдавали себе отчет в том, что ваш муж его убил?
— Не знаю. Я даже не уверена, что так было на самом деле.
— Но вы допускали такую возможность?
— Да. Вынуждена была допускать. Я ждала известий от той женщины. Неделями не могла спать. Но она так и не явилась. Иногда мне даже кажется, что все происшедшее — просто плод моего воображения.
— Кости, которые откопал Рико, не являются плодом воображения.
— Знаю. Я имею в виду ту женщину и мальчика.
— Что с ними сталось?
— Они просто ушли… я не знаю куда. А я продолжала жить собственной жизнью, как умела.
В голосе миссис Чентри я почувствовал жалость к самой себе; однако взгляд ее оставался холодным и подозрительным. В моем присутствии она старалась держать себя в руках, но поза, в которой она сидела, выражала смирение и покорность.
Море под нами стонало, гремело и ползало, как умирающий, безуспешно пытающийся вернуться к жизни. Я вздрогнул. Миссис Чентри коснулась моего колена острыми ногтями:
— Вам холодно?
— Да, пожалуй.
— Я могла бы включить отопление.
Улыбка, сопутствовавшая ее словам, придавала им некую двусмысленность, но была явно вымученной.
— Я должен идти.
— И я останусь совсем одна.
Она испустила преувеличенно шутливый вздох, последние тоны которого были, однако, отмечены непритворным отчаянием. По-видимому, она начинала отдавать себе отчет в масштабах своего одиночества.
 
— Скоро к вам заявятся гости.
Она сплела ладони и судорожно стиснула их.
— Вы имеете в виду полицейских?
— Утром, очевидно, следует ожидать визита Маккендрика… если только он не вздумает явиться раньше.
— Я думала, что вы собираетесь мне помочь, — тихо сказала она.
— Я так и сделаю, если вы дадите мне шанс. Но вы так и не сказали всего. А некоторые ваши слова откровенная неправда.
Она бросила на меня возмущенный взгляд, но ее гнев был тщательно отмерен.
— Я не лгала.
— Может быть, вы сами того не хотели. Когда двадцать пять лет живешь ненастоящей жизнью, можно наконец утратить чувство реальности.
— Вы хотите сказать, что я помешанная?
— Скорее, что вы обманываете не только меня, но и себя.
— В чем же я вас обманула?
— Вы сказали, что убитый мужчина был знакомым вашего мужа по армии. Но мне случайно стало известно, что Чентри никогда не служил в армии. Такая неточность ставит под сомнение весь ваш рассказ.
Она покраснела, прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня с видом преступника, пойманного за руку.
— Я неточно выразилась. Я хотела сказать, что, когда они познакомились, тот мужчина служил в армии. Но Ричард, конечно, не служил.
— Не хотите ли вы внести в свой рассказ еще какие-либо поправки?
— Если вы мне подскажете, где я ошиблась.
— Это совсем не смешно, мэм, — произнес я, внезапно ощутив прилив ярости. — Уже несколько человек лишились жизни, а другим грозит опасность.
— Не с моей стороны. Я в жизни никому не причинила зла.
— Вы просто пассивно стояли рядом.
— Не по своей воле. — Она старалась придать своему лицу выражение достоинства, но без особого успеха. — Я не знаю, что произошло между Ричардом и тем мужчиной. Понятия не имею, как складывались их отношения.
— Мне говорили, что у вашего супруга были бисексуальные наклонности.
— В самом деле? Первый раз слышу.
— То есть вы хотите сказать, что у него их не было?
— Как-то об этом никогда не заходил разговор. Почему вам кажется это столь важным?
— Потому что это, возможно, принципиальная деталь во всем деле.
— Сомневаюсь. Ричард не придавал сексуальным проблемам особого значения. Живопись возбуждала его в гораздо большей степени, чем я.
Она сделала печальную мину, бросив на меня взгляд, чтобы проверить эффект от своих слов. Не знаю почему, но это разозлило меня еще больше. Мне уже смертельно надоела эта женщина со своим враньем, — возможно, и со своей правдой. Мне приходилось сидеть здесь и обмениваться с ней пустыми фразами, в то время как женщине, судьба которой меня по-настоящему волновала, угрожала опасность.
— Вам известно, где находится Бетти Сиддон?
Она покачала своей серебряной головой:
— К сожалению, нет. С Бетти Джо что-то случилось?
— Она пошла разыскивать Милдред Мид и сама куда-то пропала. Может быть, вы знаете, где я могу найти Милдред?
— Нет, не знаю. Она звонила мне несколько месяцев назад, когда приехала в город. Но я не захотела с ней встречаться. Мне не хотелось пробуждать все эти воспоминания.
— В таком случае вам не следовало выкапывать кости, — заметил я.
Она внезапно выругалась, послав меня ко всем чертям, что прозвучало неискренне, будто было адресовано ей самой. Серая тень ненависти к себе, словно вуаль, опустилась на ее лицо.
— Зачем вы их выкопали? — спросил я.
Она довольно долго молчала.
— Просто поддалась панике, — призналась она наконец.
— Почему?
 
— Боялась, что будут обыскивать дом и мне придется отвечать за смерть того человека.
Она смотрела на меня сквозь пальцы, как будто уже находилась за решеткой.
— Кто-нибудь угрожал вам доносом?